Комиссия действительно была создала и подтвердила наши данные.
Нужно сказать, что подсчет боевых трофеев на войне - дело, безусловно, сложное и неточности возможны. Особенно трудно учесть все сбитые в воздушных боях и огнем наземных средств неприятельские самолеты. Попробуй учти, сбит самолет или нет, если он со снижением уходит на свою территорию или падает в труднодоступной местности (лес, болото), где не удается обнаружить его обломков. Но мы стремились быть точными. Я требовал от командиров частей подтверждения: справок от местных советских, общественных и военных организаций, в которых указывалось бы место и время падения сбитых в их районе вражеских самолетов.
В некоторых случаях мы не записывали трофеи да боевой счет той или иной части, если не получали достаточно убедительных доказательств.
Труднее было установить конкретно, какой батарее записать сбитый самолет. По одной и той же цели огонь обычно вели несколько подразделений. Установить, чей залп оказался поражающим, было невозможно.
Подчас мы просто записывали сбитый самолет на боевой счет лучшей батареи из участвовавших в бою. Никто против этого не возражал: раз подразделение зарекомендовало себя лучшим, значит, и доля его в достижении победы наверняка большая. Конечно, все это условно. Но установление 'боевых счетов' имело весьма большое воспитательное значение.
Партия и правительство высоко оценивали боевые дела защитников столицы. За оборону Москвы 22 летчика Московской противовоздушной обороны были удостоены звания Героя Советского Союза, многие авиаторы, зенитчики, прожектористы, аэростатчики, вносовцы награждены орденами и медалями. Безусловно, признанием и их заслуг является награждение в 1967 году Московского округа противовоздушной обороны орденом Ленина. Этой награды воины ПВО столицы удостоены за боевые заслуги в период Великой Отечественной войны и за успехи в учебе в мирные дни.
Глава 9.
Наш противник - 2-й воздушный флот
В небе Подмосковья - 'Легион Кондор'. Командование люфтваффе просчиталось. Немного истории. Почему не рвались бомбы. Противник вынужден менять тактику. Побеждают сильные духом.
Меня часто спрашивают: 'Как вы думаете, почему немецко-фашистская авиация не использовала фактор внезапности и не попыталась нанести удар с воздуха по нашей столице в первый день войны? Ведь, безусловно, соображениями гуманности это не вызвано'.
Чувства гуманности тут, конечно, ни при чем. Они полностью отсутствовали у фашистских заправил. Ведь Гитлер и его приспешники вели войну на уничтожение и не скрывали этого.
Истинная причина заключалась в другом. Верховное немецко-фашистское командование не решалось в первый месяц войны распылять силы авиации, пока сухопутные войска не выполнят ближайших оперативных задач.
Существовала и еще одна причина, заставившая руководителей вермахта отложить на месяц начало налетов на Москву. Полеты бомбардировщиков без сопровождения истребителей на большое расстояние в светлое время суток были очень рискованны. А в июне, как известно, ночи короткие. При полетах с дальних аэродромов бомбардировщики не успели бы затемно дойти до Москвы, выполнить свою задачу и вернуться обратно. Они неизбежно несли бы большие потери.
Следует сказать, что и в дальнейшем, в более благоприятных условиях, противник предпочитал ночные полеты. Из 122 налетов, совершенных вражескими бомбардировщиками на Москву в 1941 году, только 32 предпринимались в дневное время, да и то главным образом при плотной облачности.
Готовясь к проведению налетов на Москву, гитлеровское командование сосредоточило на аэродромах Польши, Белоруссии, Прибалтики отборные части 2-го и 8-го авиакорпусов, входивших в состав 2-го воздушного флота, самолетный парк которого насчитывал в строю свыше тысячи машин. Там же дислоцировалась и 53-я авиационная эскадра дальних бомбардировщиков под названием 'Легион Кондор'. Ее летчики заслужили недобрую славу убийц мирного населения. В их послужных списках были бомбежки городов республиканской Испании, разбойничьи налеты на города и села Польши, Югославии, Греции. Многие асы из 'Легиона Кондор' получили награды за бомбардировки французской территории и налеты на Лондон. Словом, это был цвет фашистской авиации. На вооружении эскадры состояли лучшие в немецких военно-воздушных силах самолеты-бомбардировщики 'Хейнкель-111'.
Под стать личному составу 'Кондора' были и летчики 4-й бомбардировочной эскадры 'Вевер', летавшие на 'Юнкерсах-88'. Их самолеты неоднократно появлялись над Лондоном, Ливерпулем, Бирмингемом, Бристолем и другими городами Великобритании.
Для участия в налетах на Москву на аэродром в районе Барановичей с киевского направления прибыла 55-я эскадра дальних бомбардировщиков, а в район Бобруйска - 28-я эскадра. Вместе с ними действовали также эскадра особого назначения 'Гриф' и 100-я бомбардировочная группа.
Таким образом, авиационная группировка, предназначенная для ударов по нашей столице, к середине июля 1941 года насчитывала более 300 бомбардировщиков. Это составляло значительную часть 2-го воздушного флота, поддерживавшего группу немецко-фашистских армий 'Центр'.
Командовал 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Кессельринг заметная фигура среди генералитета гитлеровской Германии. Альберт Кессельринг пришел в люфтваффе из артиллерии, когда фашисты, захватившие власть при покровительстве и помощи западных держав, стали восстанавливать военный потенциал Германии в нарушение Версальских соглашений. Типичный представитель прусского офицерства, Кессельринг пришелся ко двору фашистскому руководству. Он занял высокий пост в штабе люфтваффе, а потом, после смерти генерала Вевера, стал начальником генерального штаба ВВС.
С начала войны, развязанной Гитлером против Польши, Кессельринг возглавил одно из самых мощных соединений немецкой военной авиации - 2-й воздушный флот. Это на его совести разработка и осуществление планов бомбардировки многих городов Западной Европы, в частности Роттердама. После того как гитлеровцы захватили Польшу, Бельгию, Голландию и Францию, заслуги Кессельринга, являвшегося правой рукой Геринга, были отмечены. Ему присвоили звание генерал-фельдмаршала.
Возглавляя 2-й воздушный флот, Альберт Кессельринг активно участвовал в разработке планов налетов на Англию. Его эскадры обрушивали бомбовые удары на южную часть Британских островов. Видимо, этот опыт был учтен при определении задач воздушным флотам на советско-германском фронте. 2-му воздушному флоту, в состав которого входило более половины всех ВВС Германии, сражавшихся на Восточном фронте, поручили самую трудную миссию поддерживать группу армий 'Центр' и организовывать налеты на Москву.
Фельдмаршал Кессельринг во время войны непрерывно слал в Берлин выдуманные сообщения о разгроме Москвы его бомбардировщиками. Он не изменил привычки приукрашивать действительность и после поражения фашистской Германии. В своих воспоминаниях Кессельринг писал: 'С самого начала войны (21-22 июня 1941 года) из ставших шаблонными действий немецкой авиации выделяются лишь налеты на Москву - политический и экономический центр и важнейший узел дорог России, - проводившиеся вполне успешно на протяжении нескольких месяцев... Тогда немецкая авиация могла действительно решить исход войны, если бы наступление немецкой сухопутной армии не застряло под Москвой сначала в болотах, а затем в снегах русской зимы'{21}.
У Греффрата - одного из коллег Кессельринга по люфтваффе - эпопея налетов на Москву вызывает далеко не такие радужные воспоминания. 'На эти удары, - пишет он, - в проведении которых не было почти никакой необходимости, немецкое командование бесполезно израсходовало довольно значительные силы своей авиации'{22}.
Еще более определенно высказывается на этот счет другой историк - Георг Фойхтер. 'Как и во время воздушной битвы за Англию, - вспоминает он, оказалось, что главное командование немецких военно- воздушных сил совершенно не умеет 'стратегически' мыслить, не говоря уже о способности планировать и проводить стратегические операции. Немногочисленные воздушные налеты на Москву были настолько плохо подготовлены и проведены, что не достигли никакого практического результата. Их можно было бы оценить лишь как 'пропаганду', но они не достигли и этой цели'{23}.
Нам удалось установить, что летный состав немецких частей, участвовавших в налетах на Москву, к началу нападения Германии на Советский Союз почти полностью состоял из офицеров. Многие из командиров воздушных кораблей были в звании полковника. Почти каждый член экипажа имел награды, в
