выстрелов было два.
К моему удивлению, Сергей Анатольевич снова направился к пещере.
— Куда мы идем? — спросила я.
— За вещами. Неизвестно, сколько времени нам предстоит провести в пути…
Я не смогла сдержать нетерпеливого вздоха. Мало того, что охота вопреки моим ожиданиям еще не закончилась. Но Сергей Анатольевич еще и не торопился посвящать меня в ее детали.
— Сейчас я все расскажу, — с досадой проговорил он и поморщился.
— Так это ваша кровь? — с опозданием поняла я и поспешила как следует осмотреть раны.
Они оказались серьезнее, чем я думала, и прежде всего необходимо было их обработать. Что я и сделала, как только мы добрались до пещеры. И только тогда вновь повторила вопрос.
— Я догадывался, что он обойдет нас с другой стороны, и решил устроить ему засаду… — Сергей Анатольевич перевел дыхание и протянул руку: — Будьте добры, передайте мне бутылку.
Отхлебнув большой глоток и вернув мне бутылку, Сергей Анатольевич закурил и продолжил:
— И мой замысел оказался верным. Я не учел одного. Что противник окажется хитрее меня. Я не знаю, человек он или животное, но если он сочетает в себе ловкость зверя с человеческим умом, то я должен благодарить бога за то, что остался в живых.
«Мутант» использовал старый как мир трюк. Но именно потому, что Сергей Анатольевич не ожидал от него такой хитрости, трюк этот сработал. Ловко брошенная палка на миг отвлекла его внимание, и тварь набросилась на него со спины.
Чудом Сергею Анатольевичу удалось не выронить из рук ружье и даже выстрелить в воздух.
— Он очень испугался выстрела… И это спасло меня. Он отскочил на несколько метров, и второй ствол я разрядил ему прямо в грудь. Он завопил и бросился наутек. Хотя третьего выстрела я сделать не мог при всем желании…
— Куда же он побежал?
— Не знаю. Но думаю, что найти его будет несложно. Да и долго он не протянет…
Сергей Анатольевич был подавлен и старался не смотреть на меня. Вероятно, впервые в своей жизни он стрелял в человека. Дикого, лесного, но все-таки человека. Он познакомился с ним достаточно близко, чтобы в этом сомневаться.
Я хорошо понимала его состояние и дала ему время, чтобы прийти в себя.
Через полчаса мы были на месте схватки. Вся трава была помята и перепачкана кровью.
— Он побежал туда, — устало сказал Сергей Анатольевич, махнув рукой на северо-восток, в сторону хорошо видных с этого места холмов.
Выглядел он неважно. Рана на его шее подсохла, но временами кровоточила. Я еще раз продезинфицировала ее и сменила повязку.
— Может быть, вам лучше прилечь отдохнуть? — предложила я. — Попробую догнать его без вашей помощи.
— Раненый зверь — самый опасный, — покачал головой Сергей Анатольевич. — Ничего, не так уж я слаб…
И мы пошли по кровавому следу.
Поначалу не нужно было быть следопытом, чтобы идти по нему, потому что крови было много, и не заметить ее на траве было почти невозможно. Но с каждой сотней метров след становился незаметнее и наконец совсем пропал. Для меня, но не для Сергея Анатольевича.
Он продолжал идти по нему, не снижая скорости. Настолько, насколько позволяло ему собственное состояние.
Я посмотрела на часы. Наше преследование продолжалось уже больше часа.
Как же силен и вынослив был наш противник, если продолжал идти так долго, несмотря на рану в груди. А она была несравненно опаснее, чем у Сергея Анатольевича.
Будто подслушав мои мысли, мой спутник произнес с мрачным удовлетворением:
— Он начинает уставать.
Я поняла, что он имеет в виду, когда увидела примятую траву на нашем пути. Кто-то сидел или лежал здесь буквально за несколько минут до нашего появления.
Но прошло еще не меньше часа, прежде чем мы настигли своего противника.
— Осторожнее… — прошептал Сергей Анатольевич, заметив его под одним из деревьев.
Но опасался он уже напрасно. Жизнь покинула тело этого несчастного существа. Мы поняли это в первую же секунду по его открытым, но неподвижным глазам, глядящим в небо.
Тело было еще теплым, смерть наступила совсем недавно, но я не скоро смогла рассмотреть обезображенный выстрелом труп во всех подробностях.
К виду смерти никогда не привыкнешь. Она по-прежнему потрясает, хотя мне приходится частенько заглядывать ей в глаза.
Единственное, что я сразу поняла, что это был мужчина лет тридцати-сорока — хотя о возрасте уродов судить всегда трудно, — сильно заросший волосами, очень грязный и отвратительно пахнущий.
Для более серьезного анализа необходима была экспертиза и участие профессионалов. И как доставить им побыстрее тело, предстояло решить в ближайшие часы.
А пока нужно было немного прийти в себя и осознать, что эта сумасшедшая гонка за оборотнем наконец закончена. Что его остывающий труп лежит во всей своей бесстыжей неприглядности посреди леса и никогда уже не сможет причинить кому бы то ни было никакого вреда.
Как всегда в таких случаях — на душе было пусто.
Не наступил еще тот момент, когда можно осознать свою пусть небольшую победу над представителем мирового зла, кем бы он ни являлся на самом деле, и почувствовать в связи с этим если не радость, то хотя бы удовлетворение.
Я сидела на земле и думала, что, несмотря на эту «победу», ни на йоту не приблизилась к ответу на вопрос, почему Гром послал меня сюда и какую угрозу для общества он разглядел в этом странном, омерзительном, но не таком уж опасном существе.
С ним вполне мог справиться если не отряд милиции, то артель охотников уж наверняка. При этом практически ничем не рискуя.
И если это какое-то уродство или мутация, то какое ко всему этому могут иметь отношение спецслужбы?
Рискуя жизнью случайного энтузиаста, я добилась того, что это существо ликвидировано. И что теперь?
Уезжать домой?
Ведь этот оборотень был едва ли не единственным официально зарегистрированным представителем тех странных аномальных явлений, что описывались в громовском послании. Поэтому я и занялась им с первого дня. Тут, во всяком случае, были свидетели и пострадавшие…
Все остальное можно было спокойно отнести к области слухов и домыслов, рожденных в результате обычных человеческих страхов и суеверий.
Какие-то уже совершенно немыслимые существа — то ли кикиморы, то ли русалки, похищенные ими дети и прочая чушь, в существование которой я поверю не прежде, чем сойду с ума или повстречаюсь нос к носу. Да и в этом случае…
От этих размышлений меня отвлек удивленный возглас Сергея Анатольевича.
Я даже не заметила, как он поднялся со своего места и опять подошел к трупу. Оглянувшись, я обнаружила его сидящим на корточках рядом с телом, он с удивлением что-то там рассматривал.
Усталость давала себя знать. Усилием воли я заставила себя подняться с земли.
— Ну, что еще случилось?
Энтузиазм Сергея Анатольевича начинал меня утомлять.
«Пора бы успокоиться в его-то годы, — подумала я. — Еле в живых остался и опять за свое…» — и присела с ним рядом.
— Посмотрите-ка сюда, — голосом Циолковского, открывшего новую галактику, произнес мой следопыт и показал мне на голубые иероглифы татуировки на груди у трупа, сильно пострадавшие от выстрела.
