массивном сером здании Главпочтамта. Я поднялась по лестнице с резными перилами и, выяснив, где находится его офис, направилась прямым ходом туда.
Просторный холл, на стенах несколько кашпо с живыми цветами, на полу ворсистый ковер. Вдоль стен кресла, обтянутые кожей. Несколько посетителей, уютно в них разместившихся.
Дверь, ведущая в кабинет директора Тарасовского филиала, была крайней. К ней-то я и двинулась, но меня остановили.
– Тут очередь, гражданочка. Садитесь и ждите, как все.
Я не стала вдаваться в подробности и просто буркнула, что у меня срочное дело, и проскользнула внутрь.
Довольно юная особа приятной наружности с дежурной улыбочкой на лице бегло взглянула на удостоверение, внимательно выслушала мой вопрос и объяснения и пообещала помочь. Через полчаса я совершенно точно знала – никакого выигрыша не было. Что ж, получен еще один отрицательный результат. Жаль, что потеряла драгоценное время.
Из соседней с директорской двери вынырнул ощетинившийся субъект лет тридцати пяти от роду, в не слишком приличном прикиде. Его аккуратно вела под руку девушка в синем форменном костюмчике. Мужичок упирался и грязно ругался:
– Заелись тут, вашу мать. А людям как жить? Если я паспорт потерял, так я теперь и правов никаких не имею? Что ж я ваши билеты, съем, что ли?
Девушка, выпроваживающая посетителя, была невозмутима:
– Не положено без паспорта. Вам уже говорили. Сколько можно повторять одно и то же? Получите – придете.
Затерханный мужичок направился к выходу, ругая на чем свет стоит компанию, правительство и государство, которое не выполняет как следует своих функций и не заботится о простых людях.
Я подумала, что наверняка вот так же бомжевато должен выглядеть тот самый Мишка, бездельник и буян, с которым я все никак не могу встретиться по вполне объективным причинам. И пошла позади него к выходу.
Оказавшись на улице, потрепанный субъект почесал затылок с едва намечавшейся плешью и глубоко вздохнул, видимо, размышляя, куда направить свои стопы дальше. И где найти непыльную работу. Без паспорта. Я решила к нему обратиться:
– Вас случайно не Мишей зовут?
Мужичок посмотрел в мою сторону, окинув меня взглядом с головы до ног. При этом его лицо отражало напряженную работу мысли. Он тщетно пытался вспомнить, видел ли он меня когда-нибудь. Разумеется, вспомнить этого счастливого мгновенья он не смог и тут же смирился, продолжив поношение всех и вся:
– Заелись, гады. Можно подумать, я их билеты украсть собрался. Надо же мне где-нибудь деньги зарабатывать. Я, к примеру, расслабиться порой люблю. А на какие шиши, я вас спрашиваю? Вам тоже, что ли, отказали?
Я улыбнулась, направляясь к своей «девятке», припаркованной за углом:
– У меня, слава богу, есть работа. Кстати, мне в Заводской. И если вас зовут Мишей и вы живете в этом районе, то я вас с удовольствием подвезу.
Тот чуть в ладоши не захлопал:
– Ха-ха! Хоть в этом повезло! Да Мишка я, Мишка. Паспорта, правда, у меня нет. Я его потерял недавно. Меня в Заводском районе каждая собака знает.
Я сочла, что нет оснований ему не верить, и распахнула дверцу машины. Тут мой будущий пассажир честно предупредил:
– Только, мадам, прошу прощения, я на халяву. Денег у меня нету. Сам с утра не пимши. А тебя как зовут, девушка?
– Меня Таней. Только рукопожатия потом, – я не подала в ответ на протянутую руку свою ладонь. – А то в поворот не впишемся, чего доброго.
– О господи. Откуда знаешь, что меня Мишкой кличут? Ты что, экстрисенс? – я не стала его поправлять. – Ничего, что я к тебе на «ты»?
Я пожала плечами. Мне ли привыкать.
– А ты меня тоже на «ты» зови. Мы же с тобой почти одногодки.
Я не позволила себе обидеться на его высказывание, что он – мой ровесник. Главное, удалось с ним встретиться. А значит, я продвинулась еще на один шаг ближе к разгадке тайны Насти Калякиной.
– Миша, мне кое-что надо узнать про твою бывшую соседку, Эмму Замотырину.
– А ты что, из милиции?
Я решила, что такому типу, как Мишка, вряд ли нравится общаться с милицией, и представилась журналисткой. Кем я только за сегодняшний день не перебывала – и журналистом, и милиционером, и даже страховым агентом! А еще далеко не вечер.
– А почему говоришь «бывшую»? Как про покойницу, ей-богу.
Я не стала объяснять Мишке, что Эмма и на самом деле уже предстала перед богом. Это не входит в мои обязанности. Вот распутаю клубок, а уж потом поставлю в известность местное отделение милиции, где искать пропавшую Замотырину.
– Это я так, оговорилась. Просто она долго не появляется.
– Да. Это да. Не появляется почему-то слишком долго. Из-за работы, наверное.
– Она нашла работу вне Тарасова?
– А почему ты об этом спрашиваешь? – вопрос прозвучал настороженно.
Я решила подойти с другого конца, чтобы усыпить его бдительность:
– Ты понимаешь, мне поручили в редакции написать статью о целесообразности существования такого института, как биржа труда, – на ходу сочинила я. И тут меня прямо понесло: – Эмме предложили пройти соответствующие курсы. По окончании курсов ей смогли бы предложить работу с приличной зарплатой. Понимаешь, голова садовая? А Эмма отказалась. Вот я и хотела встретиться с ней и выяснить, почему она отказалась.
– Класс! – Мишка вновь захлопал в ладоши. – Просто класс! Не знаю, почему она отказалась. Мне она вообще не соизволила доложить, что на бирже зарегистрирована. Надо же, как ей повезло. Там курсы, тут – тоже высокооплачиваемая работа. И делать-то ей ничего не надо – сиди себе, склад сторожи. А денежки капают. И мне бы такая работа подошла.
– Не знаешь, кто ее нанял? – спросила я.
– Да бизнесмены какие-то. Муж с женой. Склад с продуктами сторожить. Слушай, а как насчет той работы, от которой Эмма отказалась? Может, я подойду?
– Это от меня не зависит. Ты становись на учет на биржу труда. А они уж посмотрят. Только там тоже паспорт обязательно предъявлять надо.
Мишка, как незаслуженно обиженный ребенок, шумно вздохнул:
– И-их. Без бумажки ты букашка...
Я его сетования на судьбу пропустила мимо ушей. Меня другое интересовало.
– Посмотри-ка, муж, случайно, не этот господин? – И я показала своему пассажиру фото Свистунова.
Мишка обтер руки о полы пальто, аккуратно взял снимок, внимательно его рассмотрел и заявил, что знать его не может по одной простой причине, что никогда в глаза не видел. Не довелось. Поскольку о существовании милой супружеской пары услышал от самой Эммы.
– Только ты не распространяйся об этой работе. Склад-то подпольный. Ее наняли по-тихому. Она просила никому не говорить. Даже когда Эмку милиция стала искать, я ни словом про то не обмолвился.
– Ну что ты, конечно, все строго между нами, – успокоила я Мишку.
Я высадила замотыринского дружка около его дома и отправилась к следующему объекту по своему плану.
Психиатрическая больница, где трудилась в последнее время Настя Калякина, находится на Алтынной горе. Оттуда весь Тарасов, покрытый плотной пеленой смога, виден как на ладони.
