стенкой, его пули не раз достигали цели.
— Сука, он мне руку прострелил, — застонал один из наших противников.
У меня закончились патроны, я крикнула Смирнову, чтобы он прикрывал меня, пока я заряжу пистолет. Леонид понял свою задачу, но сумел сделать только два выстрела, потом произошла осечка.
— Женя! — крикнул он мне.
— Выходим. У них патроны закончились, — обрадовались наши противники, и самые отважные решились выйти из укрытия.
— Держи, — я достала «вальтер» и перекинула его Леониду.
Он ловко схватил новое оружие и сразу открыл пальбу. Двое смельчаков, понадеявшихся на нашу безоружность, повалились на пол, остальные отступили и снова укрылись за углом.
Несмотря на то что противостоящая сторона понесла потери, мы по-прежнему находились в невыгодном положении, а нам надо было выбираться из западни. Я скинула с плеч свой рюкзачок и достала одну дымовую шашку.
— Женя, нельзя, — Смирнов пытался перекричать звуки выстрелов. — Это опасно.
— У нас нет другого выхода, — крикнула я в ответ. — У тебя в халате есть марлевая повязка, намочи ее и надень.
— Женя, это опасно, — покачал головой Леонид и сделал еще два выстрела.
Я знаками показала ему, что собираюсь выбраться из укрытия и подобраться поближе к противнику. Смирнов был не согласен с моим планом, но обреченно кивнул. Я вышла из комнаты и стала красться вдоль стены к выходу. Я увидела чью-то руку, сжимающую пистолет, направленный на меня, но в ту же секунду Смирнов сделал выстрел, и окровавленная рука противника скрылась за углом. Раненый что-то орал, его сотоварищи продолжали палить. Я успела поджечь фитиль, дождалась, когда запал сработает, и бросила шашку в сторону противников. Когда в их стройных рядах началась сумятица, Смирнов выскочил из туалета, его нос и рот закрывала влажная марлевая повязка. Я задержала дыхание, едкий густой дым стал быстро заполнять тесное пространство подвального помещения.
— Наверх, — услышала я хриплый голос. Наши противники стали спешно покидать задымленную лестницу.
Смирнов одной рукой прижимал к себе обессилевшую Веронику, второй крепко сжимал пистолет.
— Уходим, — кивнула я в сторону лестницы, — пока густой дым не успеет полностью окутать нас.
Смирнов и Вероника вскоре пропали из видимости, скрывшись за пеленой тумана. Но я слышала их шаги позади себя и тяжелый кашель Вероники, которой влажная повязка не досталась. Я уже ничего не видела, но спешно поднималась по ступенькам лестницы, оружие держала наготове.
Наконец-то мы добрались до коридора, ведущего в морг, его уже тоже порядочно заволокло едким дымом. Я с трудом различала силуэты противников, зато отчетливо слышала их взволнованные голоса.
— Не дайте им выйти.
И снова застрекотало оружие. Первая пуля пролетела мимо меня и попала в деревянный наличник. Я открыла встречный огонь, Смирнов, который вскоре присоединился ко мне, подключился к перестрелке. Теперь стена с дверью на лестницу стала нашим укрытием, а противники, которые еще недавно были в более выгодном положении, оказались на открытом пространстве в широком бетонном коридоре. И хотя дым от шашки не позволял нам отчетливо видеть бандитов, звук падающих тел, отборный мат и вой раненых говорили о том, что наши пули все чаще попадают в цель, хотя мы палили во все стороны без разбора. И вдруг стало непривычно тихо. Последнее тяжелое падение — и тишина.
— Неужели всех положили? — удивленно спросил Смирнов.
— Надо идти, — сказала я, закашлявшись.
Мы продолжили наше движение вперед, Вероника, давясь от кашля, повисла на руке Смирнова, но старательно перебирала ногами, не желая быть обузой. Леонид крепко держал ее за талию и тащил за собой. Я шла впереди, вытирая ладонью слезящиеся от дыма глаза. Я переступила через чье-то безжизненное тело, ногой отшвырнула пистолет противника. Мы приближались к заветной двери, ведущей к лифту. Здесь дыма было поменьше, я уже хорошо видела своих напарников. И вдруг раздался выстрел, короткий одиночный выстрел, и брызги крови упали на мое лицо.
Я даже не успела понять, чья это кровь, когда Леонид заорал:
— Ника, нет, Ника!
Вероника обмякла и повисла на руке Смирнова.
— Быстро наверх, — скомандовала я.
Леонид подхватил жену на руки, и мы поспешили к лифту. Серая дверь, разделяющая длинный коридор на две части, несколько сдерживала едкий дым со стороны морга. Миновав ее, мы оказались в зоне наименьшей задымленности. Несмотря на слезы и резь в глазах, я уже хорошо видела окружающие предметы и сразу заметила металлическую каталку у стены.
— Клади ее сюда, — сказала я Смирнову, и он послушно сделал то, что я велела, аккуратно положил раненую супругу на каталку, и мы поспешили к грузовому лифту.
Лифт приехал сразу, но нам те несколько секунд, пока он спускался с первого этажа в подвал, показались вечностью.
— Ленечка, ты только не уходи, — шепнула Вероника пересохшими губами.
— Я не уйду, я не уйду, — шептал он в ответ.
Наконец-то мы оказались в кабине, я собралась нажать на кнопку с цифрой «один», но тут обратила внимание, что напротив кнопки «пять» приклеена узкая полоска лейкопластыря, на котором синей ручкой написано: «Реанимация». Там, где реанимация, наверняка есть и операционная, решила я и надавила на кнопку «пять».
Мы медленно поднимались наверх, все это время Леонид не выпускал из рук ладонь Вероники. Он гладил ее по волосам и говорил какие-то теплые слова. Когда лифт остановился, Смирнов первым вылетел из его кабины и заорал во все горло:
— Врача, срочно врача!
Выкатывать каталку из лифта пришлось мне. Каталка была тяжелая и неповоротливая, я провозилась с ней почти минуту. И вдруг прохладная ладонь Вероники легла на мою руку.
— Помогите ему, пожалуйста, — сказала она тихо.
— Конечно, — кивнула я.
— Я очень его люблю. Если я умру…
— Вы не умрете, — немедленно отреагировала я.
— Если я умру, обещайте, что вы вместо меня позаботитесь о Лене. И сделаете его счастливым.
— Вероника, вы все это сделаете сами, уверяю вас.
— Любите его так же сильно, как я, — сказала она из последних сил и потеряла сознание.
Вой милицейских сирен оглушил больничный двор. Несмотря на то что мы находились на пятом этаже, суета и шум на улице были слышны отчетливо, нам надо было торопиться.
Леонид буквально за шкирку притащил к Веронике солидного седовласого врача в смешных круглых очках.
— Ей нужна операция. Срочно, — тряс Смирнов перепуганного доктора.
— Вы из какого отделения? — растерянно спрашивал тот, разглядывая халат Смирнова, перепачканный кровью, порохом и грязью.
— Я из морга, — холодно ответил Леонид.
Такое объяснение доктору показалось вполне достоверным, и он, бегло взглянув на Веронику, громко выкрикнул:
— Готовим операционную!
Полная девчушка в брючном медицинском костюме подскочила к нам и стала спешно расстегивать рваную куртку на груди Вероники. Кровавое пятно в области груди растеклось по одежде. Леонид зажмурился и отвернулся, не в силах смотреть на жену.
— Что там происходит? — торопливо поинтересовалась медсестра.
— Стреляют там, — ответила я и потянула Смирнова за рукав. — Нам пора.
— Я не могу.
