Все это она рассказала, пока мы беседовали — очень долго, весь остаток дня и добрую часть вечера. Мы лежали в постели, она крепко прижималась ко мне. Правда, уже одетая. Иногда замолкала, чтобы я мог поцеловать ее и сказать, что люблю. Историю последних лет — правдивую? приукрашенную? целиком выдуманную? — она рассказывала без надрыва, вроде бы искренне и уж точно с чувством облегчения, словно самим этим фактом была очень довольна и, рассказав мне все, могла умереть спокойно.
Она прожила еще тридцать семь дней и до самого конца вела себя так, как пообещала в кафе «Барбиери», — исполняя роль идеальной жены. По крайней мере тогда, когда ужасные боли не вынуждали ее лежать в постели и принимать морфий. Я переехал жить к ней, в гостиницу в Лос-Херонимосе, где она недавно поселилась. Я взял с собой один-единственный чемодан, сунув в него кое-какую одежду и несколько книг. Я оставил Марчелле страшно лицемерное и полное достоинства письмо, сообщая, что решил уехать и вернуть ей свободу, потому что не хочу мешать счастью, которое, как хорошо понимаю, сам дать ей не в состоянии, учитывая разделяющую нас разницу в возрасте и разницу в интересах; ей нужен ровесник, человек ее круга — вроде, скажем, Виктора Альмеды. А через три дня мы со скверной девчонкой сели на поезд и поехали в Сет, неподалеку от которого, на высоком холме, откуда было видно море, воспетое Валери в «Морском кладбище», стоял ее домик. Он был совсем небольшим, строгим, симпатичным, аккуратным, с маленьким садом. Целых две недели она чувствовала себя прекрасно и была так довольна и весела, что мне, против всякой очевидности, подумалось: а вдруг все еще можно поправить? Однажды после обеда, когда мы сидели с ней в саду и уже подкрадывались сумерки, она сказала, что, если в один прекрасный день я вздумаю написать историю нашей любви, я не должен изображать ее, скверную девчонку, совсем уж скверной, иначе ее призрак будет являться мне каждую ночь и дергать за ноги.
— Почему ты про это заговорила?
— Потому что ты всегда хотел стать писателем, просто духу не мог набраться. А теперь, когда ты останешься один-одинешенек на белом свете, можешь попробовать — тогда и тосковать по мне будешь меньше. Ну что, хорошую тему для романа я тебе подарила? Правда, пай-мальчик?
Примечания
1
Чарльз Атлас (наст, имя — Анджело Сицилиано; 1893–1972) — американский спортсмен, разработал систему тренировок под названием «динамическое напряжение», или «курс Атласа»; ему неоднократно присваивались титулы «Самый красивый мужчина мира», «Самый физически совершенный мужчина Америки» и т. д.
2
Проигрыватель (
3
Тонголеле — прозвище легендарной мексиканской актрисы и танцовщицы Йоланды Монтес (р. 1932).
4
Молочный коктейль (
5
Пиононы — булочки с кремом (
6
Щека к щеке (
7
Блюда мексиканской кухни.
8
Себастьян Саласар Бонди (1924–1965) — перуанский писатель, драматург.
9
Одриа Мануэль (1897–1974) — государственный и политический деятель Перу; в 1950–1956 гг. конституционный президент Перу; проводил политику террора и репрессий.
10
МИР — от исп. MIR (Movimiento de izquierda revolucio-naria); Апристская партия, АПРА — от исп. APRA (Alianza Popular Revolucionaria Americana-Американский народный революционный альянс).
11
