вдруг она и замолчала.
Я тоже молчала, потому что ее тихий всхлип и так о многом говорил.
– Такие друзья были… не сыщешь таких верных. Мы-то с Петей поздно поженились, нам уж по сорок было, детей так и не завели. А Паша схоронил своих жену и дочку. Вот они и держались друг за друга всю жизнь. А у Вани сынок есть, вот мы его все и баловали всегда. Славика он сегодня ждал, купил ему новую модель в подарок, Славик-то машинки собирает лет с десяти. – Евгения Ильинична снова всхлипнула. – Будто брат умер… Всю жизнь вместе, и поумирали почти вместе… разве так бывает?
– Как видно, бывает, Евгения Ильинична, – вздохнула я.
– Еще чаю? – спросила она, протягивая руку к моей кружке.
У меня духу не хватило отказаться.
– А Слава скоро приедет?
– Славик-то? Да к обеду мы его ждали. Бедный, он отца сильно любит, как же мальчик теперь один совсем…
Просидела я с Евгенией Ильиничной еще час. Мы потихоньку пили чай, она рассказывала забавные истории из жизни трех пацанят, те, что слышала, и уже про взрослых мужчин, те, свидетельницей которым была сама. Рассказчицей она была отличной, поэтому время пролетело незаметно. Прекрасно понимая, что ей просто нужно участие, я мужественно поглощала ароматную, пахнущую корицей жидкость и вслушивалась в ее затейливые истории. Надо сказать, что эта троица была задиристой, и жизнь у них была богата приключениями. Конечно, смотря что понимать под этим словом. Но мне очень понравилось повествование о том, как братья Кускины, как их всех называли, боролись с пацанами постарше из соседнего двора и отбили-таки у них песочницу и детскую площадку. Или как они таскали пирожки с подоконника, на который их выставляла мама Павла Ивановича. Евгения Ильинична пояснила, что Кускаревы тогда жили на первом этаже, и мамы, сбившись с ног, не ведая, как же им накормить своих шалопаев, придумали подсовывать им лакомства на подоконник, делая вид, что забыли убрать.
Честно говоря, часто я даже смех не могла сдержать, а Евгения Ильинична мило улыбалась, потихоньку смахивая слезы.
Оно и понятно. Двадцать лет эти люди были одной семьей, они смеялись и плакали вместе. А теперь она осталась одна.
Ближе к обеду я все же заставила себя распрощаться с щедрой хозяйкой. У меня мелькнула мысль попытаться встретиться с сыном Ивана Павловича. Из рассказов Евгении Ильиничны я поняла, что он был очень близок с отцом, возможно, он мог знать то, чего не сказали женщине, единственной в их мужском кружке. Попросив ее показать мне его фото, я отправилась восвояси.
Конечно, это был не самый подходящий момент для разговора, но побеседовать со Славиком было просто необходимо.
Мыслями я снова вернулась к тому, что удалось выяснить. Евгения Ильинична находила странным исчезновение Кускарева. Я находила более чем странной его смерть в лифте.
Не нравилась мне эта история, и чем больше я узнавала, тем больше она мне не нравилась.
Я достала сигареты и, побродив вокруг машины, покурила.
Время тянулась несравнимо долго, замерзнув, я влезла в машину и включила музыку.
Из головы не шло предсказание костей.
Кто-то пытается мне помешать узнать правду. Мешает, мерзавец, и очень даже успешно.
Увлекшись своими мыслями, я не сразу заметила высокого мужчину, широкими шагами приближающегося к подъезду. В руках он нес большую спортивную сумку.
Что-то заставило его обернуться, и я увидела осунувшееся, уставшее лицо Святослава Кускоедова.
Выскочив из машины, я почти бегом направилась к нему. Услышав мои шаги, он остановился и обернулся. Только чудом мне удалось не налететь на него.
Где-то в голове сразу отметился подходящий под описание рост и телосложение.
– Вы детектив? – резко спросил он, глядя на меня своими большими голубыми глазами.
Я молча в ответ кивнула.
Глаза не такие. Да и челюсть у него не подходящая. И нос в порядке.
Все это промелькнуло в мозгу на уровне полуподсознания.
– Пойдемте, – Святослав Иванович взял меня под локоть и повел к моей машине.
– Меня зовут Иванова Татьяна Александровна, – представилась я.
– Мне тетя Женя позвонила, – подтвердил он мою догадку. – Спрашивайте…
Бросив сумку в снег, он достал сигареты и закурил.
Я проследила за его пустым взглядом, уткнувшимся в сугроб у моей машины. Ему не до меня, это я прекрасно понимала.
– У меня была назначена встреча с вашим отцом на сегодня, – начала я.
– Это мне сказали, – Святослав посмотрел на меня и вздохнул. – Зачем?
Вряд ли его удовлетворили бы мои туманные ответы, как в случае с Евгенией Ильиничной.
– Ваш отец дружил с человеком, которого я, к сожалению, не могу опросить. Я рассчитывала на то, что он мог что-то знать о нем, что пролило бы свет на мое расследование.
– Вы не можете сказать нормально или не хотите? – Святослав взял меня за руку, чуть повыше локтя, и приблизил свое лицо к моему.
Святослав был близок с отцом, и он его только что потерял, повторила я себе, оправдывая его грубость.
– Ваш отец дружил с Кускаревым Павлом Ивановичем, – глубоко вздохнув, чтоб успокоиться, произнесла я ровным голосом. Все-таки я не люблю, когда меня хватают без спросу. Мне больших трудов стоило удержаться и не вывернуть ему руку.
– Дядя Паша умер неделю назад, мне соседка его сказала, – Святослав нахмурился.
– Да, его нашли замерзшим в лифте жилого дома второго января этого года.
Он меня отпустил. Потер виски пальцами обеих рук, потом снова повернулся ко мне.
– Ваше расследование как-то касается всего этого, верно?
Я кивнула.
– Значит, в ходе его вы можете выяснить, кому помешал мой отец?
– На самом деле, он интересовал меня как свидетель…
– А кому-то он мешал по этой причине. И вы со своим расследованием пока единственная ниточка…
Собственно, что я могла сказать? Он высказал вслух мои мысли.
– Да, возможно, что это так, – согласилась я.
– Тогда я хочу знать, что вы нароете в конце концов.
Он имел на это право, поэтому я кивнула.
– Странно все это… Я много раз говорил тете Жене, что все это неспроста.
Святослав снова достал сигареты. Чуть присев на капот, он закурил и на некоторое время задумался.
– Дядя Петя заболел резко, можно сказать, ни с того ни с сего, – тихо произнес он. – Отец и дядя Паша очень много времени проводили с ним, они пенсионеры, делать им все равно нечего… то есть, это к тому, что обязательств рабочих или еще каких у них не было, поэтому они имели на это время и возможность…
Я промолчала. С головой у него, похоже, было очень даже ничего. Поэтому я внимательно слушала, не прерывая его вопросами. Иногда люди в процессе рассказа, к своему собственному удивлению, вспоминали какие-нибудь детали, ранее ускользавшие от их внимания.
– Как-то отец пришел домой сердитым, повздорили с дядей Петей. Говорить со мной на эту тему он попросту не стал, отмахнувшись каким-то пустяком. Через день исчез дядя Паша. Никому ничего не сказал. Просто собрал вещи и свалил в неизвестном направлении. Дядя Петя до странности спокойно к этому отнесся. Кажется даже, что ему полегчало, и последние дни перед смертью он был очень умиротворен.
Святослав посмотрел на меня и вздохнул.
– Странно, да? Умер дядя Петя, через две недели умер дядя Паша, а сегодня и мой отец вслед за ними отправился. Отчего бы это? А, Татьяна Александровна? С трудом верится, что это просто совпадение.
Я кивнула, мне не только не верилось в это, я, можно сказать, была уже просто уверена в
