счастливого Нового года. Причем нецензурные слова были настолько подобраны по смыслу и вставлены к месту, что пожелание, сбудься оно, принесло бы мне столько счастья, что излишек можно было бы ведрами отсыпать нуждающимся.
Не веря своим глазам, я провела по надписи рукой. Потом огляделась, словно шутник мог стоять где-то рядом. Его я, естественно, не увидела, зато заметила в нескольких метрах от себя еще две машины, украшенные таким же макаром.
Пока я стояла, вдумываясь в прочтенное, откуда-то справа раздалось незлобное ругательство. Как раз в этот момент мне вздумалось все же рассмеяться, потому что такая шутка была гораздо приятнее, чем просто неразумное и чрезмерное употребление мата. Или что еще хуже, обыкновенного членовредительства.
– На! – В поле видимости появился небольшой баллончик и перепачканная краской мужская рука. – С Новым годом!
Повернувшись, я увидела перед собой невысокого, склонного к полноте и юмору человека. Глаза его понимающе улыбались.
– Ого, красиво написали, гаденыши…
– Ага, – усмехнулась я, – даже смывать жалко, нарочно так не придумаешь.
– Не смывай! – мужичок улыбнулся и тряхнув баллончик, быстро и красиво нарисовал на моем многострадальном стекле еще пару снежинок. Такого цвета, кстати, на моей красавице еще не было. Когда он закончил, оказалось, что все матерные слова ловко спрятались в лучиках снежинки. Их по-прежнему можно было прочитать, но они уже не так бросались в глаза.
– Мудро, быстро и эффективно, – улыбнулась я. – Будь готов, всегда готов?
– Стараемся, – мужичок хохотнул, – у нас тут продвинутая молодежь живет, им шины прокалывать просто неинтересно. Их бы мозги…
– Да на пользу отечества, – поддакнула я с улыбкой.
Поблагодарив спасителя за помощь, я плюхнулась на свое место. Пока машина прогревалась, я думала о, своей теперь, надписи. Мне жутко хотелось показать ее Кире, тонкому ценителю уличного юмора. Да и Никите можно было бы показать, может, повеселел бы хоть чуть-чуть.
Вспомнив о Никите, я обругала себя за то, что не позвонила ему вчера. Ох, чуяло мое сердце…
В общем, добираясь до больницы, я вспоминала все более изощренные и менее употребляемые ругательства, нисколько не жалея собственный слух и себя любимую.
Сдав куртку в гардероб и напялив бахилы, я с невозмутимым видом направилась прямиком в палату. Никто и не подумал меня остановить, даже затем чтоб поинтересоваться к кому я иду. Никиту я застала в весьма препротивном настроении, пререкающимся с медсестрой. Скорее всего, я тоже не чувствовала бы себя комфортно, если бы меня так распяли на больничной койке. Сочувственно оглядев распростертое тело, я кашлянула, привлекая его внимание.
Увидев меня, он слегка приободрился. Именно в этот момент коварная девушка в белом халате, приподняв простыню, всадила ему иглу шприца в филейное место.
Раздалось бесхитростное и весьма распространенное ругательство. Девушка, хихикнув, ретировалась, оставив меня наблюдать за трясущимся от негодования мужчиной.
– Привет, – довольно смущенно поздоровалась я, чем смутила больше себя, чем раздосадованного Никиту.
Хмуро смерив меня взглядом, он закрыл глаза. Отвернуться ему не позволяло жуткое устройство, охватывающее его голову и теряющееся где-то за изголовьем кровати.
– Вы беретесь? – спросил он.
– Вы для этого вызвали меня сюда? – вопросом на вопрос ответила я.
Никита открыл свои удивительные шоколадные глаза и внимательно посмотрел на меня. Я промолчала, потому что не была уверена в своем голосе. Усевшись на стул, стоящий рядом с кроватью, я сложила руки на коленях и уставилась на него в ожидании рассказа.
– Мою квартиру вчера вывернули наизнанку, – недовольно сообщил он.
Я продолжала молчать.
– Когда я пришел домой, увидел кавардак, вызвал милицию. – Никита помолчал, ожидая моей реакции. – Что скажете?
Я молча пожала плечами, продолжая изучать его подправленное лицо. Здорово подправленное, надо сказать. Хотя и в таком виде он оставался довольно привлекательным.
– Я услышал, как скрипнул открывающийся замок. И бросился в коридор, а там… в общем, в конце концов, этот гад столкнул меня с лестницы.
– Похоже, он еще и ногой пару раз к вам приложился?
– Не только ногой, – буркнул Никита, – но ему тоже досталось, честное слово!
– С чего вы взяли, что это связано с Мотыльком?
– Он назвал меня колобочком, – произнес Никита и выразительно на меня посмотрел.
Я громко и не очень красиво хмыкнула.
– Как это связано с Мотыльком?
– Она меня так называла.
– Коло… – я закашлялась, – …бочком?
Признаюсь, у меня очень богатая фантазия и еще более живое воображение, но при всем при этом я в жизни бы недодумалась сравнить высокого атлетически сложенного детину с колобочком!!!
Не удержавшись, я все же рассмеялась. Даже хмурый взгляд недовольного Никиты не смог меня остановить, я хохотала, как умалишенная. Господи, ну и колобочек!!!
– Это была такая шутка…. – Никита посмотрел в мои полные слез глаза и беспомощно вздохнул.
А я смеялась и смеялась, прекрасно понимая, что если не остановлюсь, то оставшийся день буду икать вместо членораздельной речи.
Через минуту я смогла смотреть на него не сквозь радугу слез, еще через две – внятно говорить, не давясь смехом. Без икоты, слава богу.
– Так, давайте сначала. Когда пропала девушка?
Я достала блокнот, где записывала то, что нужно узнать для Петра.
Надо сказать, что обычно я ничего не записываю, потому что у меня феноменальная память, но, поскольку Никита довольно странно влиял на мои умственные способности, я решила подстраховаться. Надеюсь на способностях к чтению его влияние не распространится.
Всегда надо надеяться на что-то хорошее.
– Первого я получил чертовы смайлы.
– Когда вы сообщили ей адрес?
– Тридцатого, а давайте на «ты» перейдем? – Поймав мой недоуменный взгляд, он широко улыбнулся и тут же скривился. – Неудобно как-то…
– Пока мы на «ты» переходить не будем, Никита Максимович, – произнесла я строго, ну, я очень постаралась, чтобы это прозвучало строго. Вряд ли получилось, судя по его ухмылке.
– У меня вы появились седьмого, затем восьмого.
– А сегодня девятое! – усмехнулся он. – Вон там календарь висит!
– Разумеется, все это время вы проверяли, не вернулась ли она, – скорее для себя, чем для него, вслух пробормотала я.
– Я оставил ей кучу сообщений, – кивнул он.
– Это серьезно? – спросила я, глядя на его голову.
– Да нет, сказали на пару дней, смещение, на место вытянут и освободят, – тяжкий вздох рассказал гораздо больше этой его бравады. Понимающе улыбнувшись, я снова взялась за ручку.
Вот что я узнала, просидев с Никитой больше полутора часов.
Итак, Никита и Мотылек познакомились совершенно случайно, когда после довольно продолжительного фуршета Никита на спор постучался в аську к первой попавшейся девушке. Это было около года назад. Знакомство удалось, и уже через пару месяцев они стали почти закадычными друзьями. Как и у всяких нормальных друзей, у них выработался свой особый язык. Учитывая специфику их общения, переписку то бишь, значение имели даже знаки препинания, ну и конечно же уже упоминаемые Никитой смайлы.
