путь стремительной капитализации, со всеми издержками «дикого капитализма». В этой ситуации банковский сектор страны приобретал не только особое значение, но и определенную независимость от властных структур.
Напомним, что до начала 1860-х гг. «царское золото» хранилось в виде ценных (процентных) бумаг в Сохранной казне при Санкт-Петербургском и Московском Воспитательных домах. Эти структуры возникли в 1772 г., одновременно с Вдовьей и Ссудной казнами по инициативе И.И. Бецкого, тот через эти структуры собирался упрочить финансовое положение курируемых им Воспитательных домов. Кредитные учреждения при Воспитательных домах получили разрешение на прием вкладов и выдачу ссуд. Открытие казны в здании Воспитательного дома последовало в 1775 г. Основной капитал Ссудной казны составился из высочайших пожалований, единовременных и ежегодных, из приношений разных благотворителей и с разных сборов.
С 1797 г., когда императрица Мария Федоровна приняла под свое покровительство Воспитательные дома, обороты Ссудной казны значительно расширились благодаря принятым мерам к поддержанию кредита. Покровительство государственных структур привело к тому, что обороты Ссудной казны за 45 лет увеличились почти в 100 раз: к 1843 г. обороты Московской казны составляли 210 млн руб. сер. (736 млн руб. ассигнациями против 7,8 млн руб. ассигнациями в 1797 г.). К 1860 г. в Петербургской Ссудной казне находилось Собственных капиталов и вкладов на 187 млн руб. и столько же числилось в ссудах. На рубеже 1850-1860-х гг., когда началась широкомасштабная реорганизация кредитных учреждений, деятельность Ссудной казны стала сокращаться. С 1860 г. прекращается прием процентных вкладов. Владельцы билетов Ссудной казны получили право обменять их первоначально на 4 %-ные непрерывно-доходные билеты, а потом на Государственные 5 %-ные банковые билеты.
Это все упоминается к тому, что во времена Николая I действовало жесткое правило, фиксировавшее проценты по вкладам
В довольно шаткой экономической и политической ситуации рубежа 1850-1860-х гг. Александра II не могла не заботить судьба семейных вкладов, хранившихся в процентных бумагах, их реальная стоимость напрямую зависела от банковских котировок. В то время уже случались прецеденты, когда банки в одностороннем порядке шли на изменение процентных ставок по частным вкладам. Видимо, банки позволили себе затронуть даже интересы членов императорской семьи, снизив процентные ставки по вкладам с традиционных 4 до 3 %.
Ситуация, затрагивавшая «кровное», была немедленно отслежена. В результате подготовлено соответствующее распоряжение, с ним министр Императорского двора В.Ф. Адлерберг 18 декабря 1857 г. вышел на императора, который «высочайше повелеть соизволил»: «…Следующие по брачным договорам членам Императорской фамилии добавочные проценты сверх трех, платить в 1858 г. из Удельных сумм, но Министру финансов иметь в виду, впредь платить эти деньги из Государственного казначейства с капиталов, внесенных из оного в Кредитные установления». Другими словами, император распорядился «доплатить» до привычных 4 % «с сего капитала, не взирая на уменьшение платежа процентов, воспоследовавшее в Кредитных установлениях и с тем, чтобы четвертый процент уплачивался из сумм Удельного ведомства». Вскоре, как и было обещано министру финансов, последовало новое высочайшее повеление (2 мая 1858 г.): «Потребную на производство добавленных процентов на приданные капиталы, обращающиеся в Заемном банке… сумму вносить с 1859 г. в Государственные росписи».414 Проще говоря, выплату «добавленных» волевым решением, «процентов» Александр II, распорядился выплачивать своей многочисленной родне из государственного бюджета. Это очень показательное и совершенно не афишируемое решение самодержца, который «нерыночными» методами охранял «рыночные» интересы своих близких.
В качестве примера можно упомянуть, что на свадебный капитал (150 000 руб. + набежавшие проценты) императрицы Марии Александровны также начислялись дополнительные проценты, которые складывались из 1500 руб. выплачивавшихся из Государственного казначейства, и 416 руб. – из Департамента уделов.415
1 сентября 1859 г. последовал новый высочайший указ «О Государственных 5 % банковых билетах». Суть его сводилась к тому, что, во-первых, на приданые капиталы, на которые брачными договорами следовало платить 4 %, было высочайше поведено 2 мая 1858 г. платить добавочные, сверх 3, проценты начиная с 1859 г. из Государственного казначейства. Во-вторых, частные вклады членов Императорской фамилии следует, по согласованию с владельцами, использовать на приобретение «учрежденных ныне 5 % банковых билетов».416
Таким образом, на историческом переломе 1850-1860-х гг., Александр II, серией высочайших повелений (18 декабря 1857 г.; 2 мая 1858 г. и 1 сентября 1859 г.) гарантировал сохранность как «приданных» капиталов великих княгинь (4 %), так и частных вкладов членов императорской семьи (с 3–4 до 5 %).
Надо заметить, что члены императорской семьи моментально поняли, что 5 % больше чем 4 %. Примечательно, что одним из первых, конечно, по подсказке попечителя графа Строганова, эту операцию провел наследник Николай Александрович (Никса). В письме от 29 октября 1859 г. он выразил желание воспользоваться высочайшим указом от 1 сентября 1859 г.417
21 января 1860 г. император Александр II повелел, чтобы «все капиталы Членов Императорской фамилии, внесенные в Кредитные установления, подвергнуть обмену на 5 %-ные Государственные билеты, причем все 5 % отпускать высочайшим особам сполна, хотя по брачным договорам полагается только 4 %, но этот обмен произвести с условием, чтобы Министерство финансов было освобождено уже впредь от уплаты добавочных процентов на означенные капиталы, в то время когда помещенные в Государственные 5 %-ные билеты капиталы или их часть будут возвращены Высочайшими Особами по тиражу и будут помещены в Кредитные учреждения на низшие проценты».418
В «большом обмене» начала 1860 г. приняла участие и императрица Мария Александровна. Она меняла на 5 %-ные Государственные билеты свой свадебный капитал (150 000 руб., хранившиеся под 4 % годовых в Сохранной казне С. – Петербургского Опекунского совета) и свои «частные» вклады, хранившиеся в Государственном Заемном банке под 3 %. В результате по «свадебным деньгам» императрица получила 6 билетов 5 %-ных Государственных билетов по 25 000 руб. каждый.
О том, на что расходовались деньги императрицей Марией Александровной, подробно рассказывают ее бухгалтерские книги. К середине 1850-х гг. эти расходы свели к 14 стандартным статьям. По традиции в расходах императриц значительное место уделялось различного рода благотворительной деятельности. Поскольку на рубеже 1830-1840-х гг. ассигнации пересчитали на серебро, то годовое «жалованье» императрицы составляло порядка 200 000 руб. в год. Как правило, скромная, сдержанная в расходах и набожная Мария Александровна не только укладывалась в эту сумму, но и экономила. Например, 1855 г. «финансовый год» она закончила с экономией в 10 132 руб. 68 коп. сер. Как правило, сэкономленные средства немедленно вкладывались в процентные бумаги, которые ежегодно приращивали основной капитал.
Рассматривая структуру расходов Марии Александровны в 1856 г.419, следует учитывать, что для императрицы и Александра II это был особый год, поскольку в августе 1856 г. в Москве состоялись коронационные торжества. Понятно, что это потребовало дополнительных расходов. И тем не менее… (см. табл. 42).
При рассмотрении этой таблицы обращает внимание сравнительно небольшое увеличение трат императрицы в коронационный год. Самой крупной статьей расходов стали расходы «на туалет» – 40 830 руб. Совершенно очевидно, что коронация потребовала массы расходов по этой статье. От коронационного платья, ныне хранящегося в Оружейной палате Московского Кремля, до бальных и прочих платьев, приличествующих ее новому статусу.
Вторую позицию разделили расходы «на фамильные подарки» – 31 720 руб. и пособия – 31 781 руб. Конечно, статья «на подарки», всегда оказывалась весьма затратной – подарки должны были быть «по определению» царскими. А в коронационный год, когда в Москву съехалась многочисленная родня
