пожертвований, очень значительная в ее первые два года жизни в России (3939 и 29 883 руб.), в последующие годы решительно сокращена до 500 руб. в год. Кстати, столь значительная сумма, отпущенная на пожертвования в 1896 г. (29 883 руб.), связана не столько с коронационными торжествами, сколько с участием императрицы в выплате различных компенсаций пострадавшим во время Ходынской катастрофы. Также стоит отметить, что сумма, расходуемая на подарки, увеличилась за пять лет вдвое – с 33 723 (1895 г.) до 67 100 руб.
Первая мировая война изменила структуру расходов императрицы. Хотя всю войну она практически не снимала костюма сестры милосердия, но тем не менее ее траты на одежду от самых модных модельеров того времени не уменьшились ни на рубль. Но при этом резко сократились расходы на подарки (с 23 до И %). Сократились денежные субсидии обслуживающему персоналу. Свидетельством военного времени были резко возросшие в 1915 г. расходы на лазарет императрицы, которые составили 23 098 руб. 49 коп. (10,14 %). Примечательно, что после 1914 г. императрица полностью прекратила перечисление сумм в свой экономический капитал (см. табл. 49).
Таким образом, время, безусловно, наложило отпечаток на характер расходов Николая II и Александры Федоровны. Так же свой отпечаток наложили и две войны (Русско-японская и Первая мировая), которые пришлись на время царствования Николая II. Однако, при всех привходящих, траты царственной четы оставались в рамках традиций, которые сформировались еще в период правления Николая I.
Таблица 49.
Деньги российских императоров в европейских банках
Вплоть до марта 1917 г. информация о вкладах российских императоров в европейских банках носила строго конфиденциальный характер, как и всякая информация подобного рода. Однако при этом сам факт подобных вкладов считался совершенно обыденным делом, и в бухгалтерских отчетах суммы вложений российских императоров в европейские банки проходили отдельной строкой. Конечно, к отчетности о личных средствах российских венценосцев за рубежом допускался ограниченный круг чиновников Кабинета, но тем не менее вплоть до 1905 г. российские императоры не имели секретных, анонимных счетов в европейских банках.
В 1905 г. ситуация изменилась. К осени 1905 г. ближайшее окружение императора начало вплотную отрабатывать сценарий возможной срочной эвакуации царской семьи из России. Частью этого сценария стал срочный вывод части личных средств семьи Николая II и размещение этих средств на анонимных счетах в германских банках. Именно с этого времени уровень секретности этих конфиденциальных финансовых операций переходит на новый уровень. Считанное число лиц допускалось к этой информации, да и то только к ее части.
Уровень секретности, «заложенный» в 1905 г., и стал причиной множества слухов и досужих разговоров вокруг «царского золота» после расстрела семьи Николая II летом 1918 г. Надо заметить, что «золото Романовых» волновало не только современников, но и потомков. Начало обсуждения этой темы связано с появлением Лжеанастасии в Европе в 1920-х гг. Интерес к ней подогревали многолетние судебные тяжбы между возможными наследниками «царского золота». Высказались по этому вопросу в 1920-1930-х гг. в мемуарах и уцелевшие Романовы. В СССР к теме царских капиталов, хранящихся на секретных счетах, публично обратились с середины 1980-х гг., когда в прессе то вспыхивала, то затухала волна публикаций на тему: «А были ли деньги?» у Николая II в европейских банках, и если да, то сколько их было. Как правило, авторы с оптимизмом утверждали, что «деньги есть» и что по царским вкладам «набежали» колоссальные проценты, которые не только покроют все советские долги, но еще и останется… Но в этой волне появлялись и серьезные исследования, в них оптимизма было значительно меньше.
Вообще же вывод капиталов в европейские банки российскими аристократами начинает практиковаться со времен Петра I. По крайней мере известно, что у А.Д. Меньшикова были солидные вклады в английских банках, их с большим трудом буквально «выцарапала» в Россию императрица Анна Иоанновна.
Как правило, сам факт подобных вкладов не афишировался, да и политические противоречия между великими державами, время от времени обостряяясь, делали подобное размещение капиталов довольно рискованным делом. Надо заметить, что со времен Екатерины II и Павла I наиболее надежными в политическом отношении считались германские, и прежде всего прусские банки. Особенно теплые отношения между первыми лицами германских карликовых государств и российскими императорами установились при Александре I и Николае I. Соответственно российские государи пользовались услугами германских банков. Например, в 1841 г. при закупке вещей для приданого цесаревны Марии Александровны деньги в германские магазины переводились через банкиров Миллера и Мендельсона.542 Это одно из самых ранних, документально подтвержденных упоминаний о контактах российского Императорского двора с банком Мендельсона, который будет представлять денежные интересы российских императоров в Германии вплоть до 1917 г.
Английские деньги
Английские банки начали работать с российскими ценными бумагами во время Наполеоновских войн, при Александре I. Одна из самых ранних дат подобного сотрудничества относится к 1805 г. Это сотрудничество связано с именами «английских» Ротшильдов. В 1822 г. Ротшильды разместили в Англии значительный 5 %-ныи «русский займ». Именно они несколько позже субсидировали строительство Николаевской железной дороги (Петербург – Москва) в середине XIX в. Именно Ротшильды стали главными представителями российских интересов на финансовом рынке Англии после удачно проведенной ими эвакуации российских денежных средств накануне Крымской войны (1853–1856 гг.).
Поскольку фунт стерлингов являлся в XIX в. главной мировой валютой, то, несмотря на периодические конфликты и кризисы в отношениях с Англией, российские императоры во второй половине XIX в., учитывая европейские прецеденты буржуазных революций, связанные с «профессиональными рисками», имели счета в английских банках. Где-то в глубине сознания они полагали, что эти счета могут сыграть роль амортизационной подушки в случае какого-либо политического «форс-мажора» в России.
Следует иметь в виду, что еще Павел I в «Учреждении об Императорской фамилии» (1797 г.) ограничил возможность вывоза капиталов из России для своих ближайших родственников суммой в 1 000 000 руб., «кроме алмазов и прочих вещей, предписывая излишние сверх сей суммы возвращать в фамилию, ежели есть; когда же последний в роде, то в Департамент уделов». Однако о самих императорах в «Учреждении об Императорской фамилии» нет ни слова, следовательно, при размещении своих капиталов за границей они не были ограничены какой-либо фиксированной суммой, за исключением размеров той суммы, которой они располагали реально.
Вплоть до правления Николая II (до 1905 г.) финансовые вложения в европейские банки носили хоть и негласный, но тем не менее совершенно официальный характер. Видимо, первым российским императором, вложившим часть своих личных средств в английские банки, стал Александр II. Эти вклады унаследовал после трагедии 1 марта 1881 г. его сын Александр III.
До Александра II российские императоры, посещая с официальными визитами Англию, везли с собой «валюту» «наличкой». Меняли им рубли на фунты стерлингов придворные банкиры. Судя по воспоминаниям, Николай I, посетивший Англию с официальным визитом в 1844 г., щедро тратил деньги. Например, прислуга Букингемского дворца получила «на чай» 3000 ф. ст., экипаж яхты «Black Eagle» – 400 ф. ст., кроме драгоценных табакерок и перстней. Однако предположение о том, что именно во время этого визита российский император открыл собственный счет в «Bank of England» «для популяризации российских облигаций среди британской денежной публики», нам представляется маловероятным.543
О том, что из себя представлял «английский» вклад, мы знаем из документов времен царствования Царя-миротворца. Судя по всему, деньги поместили в «Bank of England» в 1860-1870-е гг., когда реализация либеральных реформ Александра II периодически порождала острые политические ситуации, заставлявшие в 1870-х гг. менять политический курс страны от либеральных реформ к попыткам попользовать метод «закручивания гаек». Вполне возможно, что «английский вклад» в «Bank of England» был открыт в 1874 г., во время официального визита Александра II в Англию.
