тебя в ресторан. Прекрасный повод пообедать нормально, а не давиться соевыми пельменями.
Я обиженно фыркнула, хотя от предложения не отказалась. Но, видно, судьба была нам с дедом сегодня остаться голодными. Потому что в этот момент раздался звонок. У нас гости.
Гостем оказался сутулый долговязый капитан милиции с планшетом. Ариша суетливо пригласил его в гостиную, потребовал принести ему кофе, предложил коньяку. Кажется, представитель власти не на шутку перепугал его. Пока капитан представлялся, я за его спиной показала деду «решетку» из скрещенных пальцев и ушла варить кофе. К счастью, в буфете завалялась упаковка печенья, а в вазочке горсть трюфелей. Дверь я специально оставила открытой, мне было слышно все, что происходило в комнате. Капитан записал наши данные, задал несколько формальных вопросов деду и объяснил цель своего визита. Как я и думала, они опрашивали всех жителей поселка. Проживали здесь люди далеко не бедные, поэтому ночная стрельба в элитном поселке наделала много шуму. На ноги была поднята вся милиция.
Сегодня напали на дом бывшего прокурора, завтра – страшно подумать, на кого руку поднимут! Капитан задал несколько стандартных вопросов: слышали ли что-нибудь, видели ли подозрительных, где в момент нападения находились. Мне было проще, тот факт, что этой ночью меня вообще не было в поселке, могли подтвердить ребята на выезде, поэтому отдувался за нас двоих дед.
– Я человек старый, – скрипел он, – глуховатый, по ночам сплю, в окошки не смотрю.
– А я слышал, – поднял голову капитан, – что вы ведете активный образ жизни. И выглядите прекрасно, вам не дашь больше шестидесяти лет.
– Так это снаружи, – обиделся Ариша, – а внутри я – полная развалина. И люди клевещут. Я стар и слаб.
– Ладно, – согласился капитан, – жаль, что вы не можете нам помочь. Подпишите протокол.
– Зачем подписывать, если я ничего не сказал? – заупрямился Ариша.
– В раскрытии этого дела заинтересованы высокие лица. Мы должны доложить, что для поимки киллера было сделано все возможное.
– Ах ты, батюшки, – всплеснул руками Ариша. – Где там подписать-то? Слепой совсем стал, вас-то плохо вижу, не то что мишень.
– Дедушка хочет сказать, что в молодости, в студенческом лагере, он пару раз стрелял из пневматической винтовки, – ответила я на недоуменный взгляд капитана.
– Да, забыл сказать. Будьте предельно осторожны, не открывайте двери посторонним, включайте на ночь сигнализацию и держите телефон под рукой. Возьмите фоторобот преступника, если он появится в поле вашего зрения, немедленно звоните нам.
– Не надо, у нас есть, – замахал руками дед, – я раздобыл.
Я начала строить деду страшные гримасы, но он так старался понравиться капитану, что не замечал ничего вокруг. С гордостью протянул он капитану наш экземпляр, и вдруг улыбка сползла с его лица. Вспомнил!
– Очень хорошо, – одобрил капитан, – сразу видно, что вы сознательные граждане. Где раздобыли?
– Ребята на въезде дали, – объяснила я и протянула руку, – давайте уберу.
– Я чего спросил, – неизвестно зачем начал объяснять капитан, так и не выпуская листовки из рук, – некоторые с доски объявлений снимают, не понимая, что наносят этим огромный вред делу поимки преступника. Сколько людей не имеют из-за этого возможности помочь следствию! Не подумайте, я не на вас намекаю. Если бы вы сняли это с доски, краешки были бы надорваны, мы же на клей лепим.
Капитан перевернул листок и убедился, что мы сознательные граждане. А заодно пробежал глазами записку Ариши: «Ушел сдаваться. Не поминай лихом». На мгновение воцарилось молчание. В глазах представителя власти мелькнул хищнический огонек азарта.
– Вы получили этот листок уже с текстом? – тихо поинтересовался он.
– Нет, то есть да, то есть нет, – запутался дед.
– Тогда кто это написал?
– Я, – выдохнул Ариша.
Отпираться и впрямь было бессмысленно, почерк у деда был редкостный, каллиграфический, с изящными хвостиками и загогулинами.
– Та-а-ак, – протянул капитан, – объясните, что это значит.
Ариша бросил на меня тоскливый взгляд и опустил голову.
– Сегодня он ездил в поликлинику сдавать анализы, вот и написал мне эту записку, – подала я голос.
– Странная какая-то записка, – недоверчиво протянул капитан, – «сдавать» надо было написать, а слово «анализы» вообще пропущено. И при чем тут «не поминай лихом»?
– Это шутливая форма, – терпеливо объяснила я, – просто дедушка давно боялся начинать обследование, вот подбодрил себя шуткой. Шутка прогоняет страх.
– Что он, маленький? Я вот постоянно кровь донорскую сдаю, ни капельки не страшно.
– Я тоже не боюсь кровь сдавать, – не вовремя заговорила в Арише гордость.
– Да? Скажите-ка, в какую поликлинику вы сдавали анализы? Проверим.
– У дедушки просто неприличная болезнь, – отомстила я ему, – вот он и пытается отложить лечение. То есть он боится не уколов, а щекотливости ситуации. Дедушка, смотри мне в глаза, признавайся, ты дошел сегодня до процедурного кабинета или, как всегда, испугался и вернулся домой?
Аришу разрывали противоречия. С одной стороны, он не хотел выглядеть трусом и соглашаться с версией «неприличной болезни», с другой – не хотел идти в тюрьму.
– Да, – скромно, но с достоинством ответил он, – я опять струсил. Я не сдал анализы, и теперь неприличная болезнь еще глубже запустит в мой организм свои щупальца.
Инцидент был исчерпан. Освобожденный от пут подозрений дед вздохнул полной грудью, расправил плечи, в нем проснулась любовь к жизни и любопытство.
– А скажите, милейший, – поинтересовался он, – гильзы на месте преступления нашли?
– Это закрытая информация. С какой целью интересуетесь?
– С познавательной. В народе говорят, что сгорел уголок для барбекю. А вы не думали, что хозяин просто отдыхал, по неосторожности устроил небольшой пожар, а за выстрелы приняли взрыв баллончика из-под дезодоранта, например?
– Выстрелов было несколько, – не согласился капитан.
– Так и баллончиков могло быть сколько угодно! Может, хозяин специально копит их, а потом взрывает из шалости? В каждом из нас всегда живет ребенок.
– Спросите хозяйку дома, – поддержала я деда, – подобные развлечения бывают свойственны даже солидным мужчинам, женщины же более благоразумны.
– Хозяйка, к сожалению, уехала.
– Правда? Наверное, после ссоры с мужем. Знаете, живем в большой деревне, от соседей ничего не утаишь. Говорят, в ее спальне даже окно разбито, – осенило вдруг меня.
– Кто говорит? – вернулся уже собравшийся уходить капитан.
– Анна Леопольдовна, – поддержал меня умница Ариша, – она вчера на полгода за границу к дочери укатила. Или даже насовсем.
– Ничего, – выразила я надежду, – милые бранятся, только тешатся. Да и вряд ли жена прокурора уехала далеко. Скорее всего, на городскую квартиру, пока страсти не улягутся. Вы же знаете, что у прокурора есть квартира в городе? Обязательно поговорите с хозяйкой! Женщины такие наблюдательные, она обязательно расскажет вам что-нибудь интересное.
Глазки капитана вспыхнули во второй раз, уже более ярко. Надеюсь, он не просто зафиксировал информацию, но и провел ниточку между семейной ссорой, внезапным отъездом хозяйки и шумихой во дворе Синдяковых. Думаю, ему хватит тщеславия присвоить дополнительную версию себе.
– Если будете докладывать о скандале в семье прокурора, не ссылайтесь, пожалуйста, на меня, – попросил дед, – не хочу прослыть старым сплетником. И так терплю позор из-за неприличной болезни, а тут еще и это... А я за это буду теперь всегда вам докладывать о семейных скандалах нашего поселка.
Капитан побожился не выдавать новоявленного осведомителя, и я вышла его проводить.
– Девушка, – обратился он ко мне, – вы уж деду объясните, что неприлично в его возрасте
