– Да я даже расписания не знаю… – упавшим голосом призналась Галина, осознав наконец, что Костров не шутит и помощи от него ей не дождаться.
– А вы узнайте, Галина Сергеевна, узнайте! – угодливо предложил Костров. – Там, на станции, оно и висит, крупными такими буквами все напечатано!
– Да мне до станции топать минут тридцать! – чуть не плача, сказала Галина.
– А ничего страшного! Пешие прогулки полезны для фигуры. А то вы что-то засиделись в своем кабинете-то, Галина Сергеевна! Да и на работу, с работы постоянно в автомобильчике катаетесь… Так и форму потерять недолго! Да… А у вас супруг, так сказать, молодой еще…
– Ну, погоди… – тихо произнесла Галина, сатанея от злости. – Вот я вернусь – и мы с тобой по-другому поговорим! Ты у меня не то что премии – зарплаты лишишься!
– Да, кстати, Галина Сергеевна, я вам как раз хотел сообщить, что я у вас больше не работаю. Меня пригласили в кофейню «Восток-Запад». Управляющим. С завтрашнего дня можно приступать. Чудное место – прохладно, уютно, работы немного! Зарплата, кстати, в два раза выше, погодные перемены, опять же, на количество посетителей не влияют. А вам всего хорошего, Галина Сергеевна, приятно было с вами работать!
И Костров, насвистывая, отключил связь. Галина несколько секунд стояла, ошеломленная, не в силах ни сказать ничего, ни сделать.
– Ну, подлец… – наконец протянула она, медленно кладя мобильник в сумку. – Ничего. Отольются тебе мои слезы!
В растерянности она набрала номер супруга, но тот оказался вне зоны доступа. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: он находился в другом городе. Рассчитывать ей оставалось только на саму себя.
В Галине постепенно и уверенно просыпалась деловая женщина. Уже вечерело, а домой требовалось попасть во что бы то ни стало. Электрички ходили примерно до половины десятого. Она посмотрела на часы и нахмурилась. Это означало, что нужно немедленно хватать сумку и быстрым шагом топать на станцию. Что она и сделала, скрашивая себе дорогу тем, что сочиняла, каким изощренным издевательствам она подвергнет Кострова, если коварный экспедитор еще когда-нибудь повстречается на ее пути.
Купив билет, она наконец с облегчением опустилась на жесткую скамейку. Плохо было то, что Галина впопыхах не позаботилась о прохладительных напитках и теперь страдала еще и от жажды. От легкого холодка, принесенного утренним дождем, не осталось и следа, и теперь Галине предстояло терпеть до города.
К счастью, оказалось, что в электричках разносят как питье, так и всевозможные закуски: от горячих пирожков до холодного мороженого. Купив литровую бутылку кока-колы и большое эскимо, Галина подумала, что не все в этой жизни так плохо…
Дальнейший путь, в принципе, прошел сносно. Периодически пассажирам досаждали доморощенные музыканты, сипловатыми голосами распевавшие что-нибудь из шансона: то разудало-разухабистое, то лирическое, со слезой. Появлялись и совсем юные ребята, с неумелыми, но все же приятными голосами, снабженные гитарой и даже флейтой, явно ученики какого-нибудь училища культуры. Одному из них Галина даже сунула десять рублей.
Затем пошли какие-то сомнительные личности, без пола и возраста, беженки, погорельцы… Галина уже не реагировала на них. Полуприкрыв глаза, она дремала, изредка поглядывая в окно и считая, сколько остановок осталось до железнодорожного вокзала.
Когда ехать оставалось не более десяти минут, в вагоне появилась молодая девушка, в цветастом платке, совсем немодном, из-под которого выбивались длинные светлые пряди, и с серо-голубыми, с поволокой, глазищами на пол-лица. Она не рассказывала никаких душещипательных историй, просто тихонько встала у двери и завела песню – удивительно мелодичным и чистым голосом.
Галина невольно распахнула глаза и с изумлением уставилась на девушку. Голос ее казался поставленным от природы. Она пела, совершенно не напрягаясь, она не задыхалась, хотя прошла уже несколько вагонов. Да и сама песня очень заметно выбивалась из репертуара, который довелось сегодня прослушать Галине Сергеевне.
– Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко… – плавно лилось в уши невольных слушателей, и Галине совершенно расхотелось дремать.
Она пристально вглядывалась в красивое, нежное, но какое-то болезненное лицо девушки, а когда та под конец песни двинулась мимо скамеек, в порыве чувств протянула ей сторублевую купюру. Девушка явно была поражена, но петь не перестала, лишь благодарно кивнула, не прекращая пения. Галина бросила взгляд на ее одежду: странно, вроде и не нищенка, а одежда вся словно с чужого плеча: узкая кремовая юбка, зеленоватая блузка с рукавом три четверти, в которой в такую погоду должно быть жарковато, и зачем-то этот дурацкий платок…
Девушка прошла мимо. Электричка уже подходила к вокзалу, и Галина засуетилась. Вещей у нее не было, кроме большой пляжной сумки, тем не менее она уже протискивалась к дверям. На перроне она случайно увидела, как к девушке в длинной юбке подошла другая – молодая нагловатая цыганка с чумазой мордашкой, и требовательно потянула певунью за рукав. Девушка покорно пошла за ней, глядя сквозь толпу людей огромными прозрачными глазами…
– И что? – невольно хохотнула я, когда Галина закончила свой рассказ.
– Что «что»? – расстроенно переспросила та. – Вот я и думаю теперь, что мне делать.
– Так ты поэтому затащила меня в «Восток-Запад»? Ты что, рассчитывала, что увидишь здесь Кострова, разгуливающего в смокинге? – фыркнула я.
– Нет, конечно, – со вздохом ответила Пивоварова. – Он же сказал, что приступает к работе с завтрашнего дня. Просто я хотела посмотреть на это заведение, так сказать, изнутри.
– Ой, слушай, ты эту лапшу с моих ушей-то сними! – поморщилась я. – С какого завтрашнего дня? Каким управляющим? Да кто его возьмет-то? У него же нет специального образования! Это ты его держишь на всевозможных ставках, потому что знаешь давным-давно, вот он и обнаглел. А кому, кроме тебя, он нужен?
– У него опыт, – грустно заметила Галина. – К тому же прирожденный дар администраторства, а этому нельзя научиться.
– Но об этом знаешь только ты! У него же нет никаких дипломов. Да и рекомендаций, хочу заметить, тоже. Вряд ли после его закидонов ты выдашь ему отличнейшую характеристику!
– Не дам, – подтвердила владелица «Венеции».
– Вот! – подняла я палец. – А «Восток-Запад» – это тебе не шарашкина контора, не забегаловка какая- нибудь. Они кого попало брать на работу не будут. Здесь нужны профессионалы своего дела. Видишь, какой тут сервис качественный?
– Ну, у меня в кафе он тоже качественный! – совсем не в тему обиделась Галина.
– Короче, если хочешь моего совета – не обращай внимания на капризы Кострова! Просто игнорируй его, и все! Вот увидишь, он тебе скоро сам позвонит. Я так понимаю, ты переживаешь уже не из-за того, что он тебя кинул с машиной, а из-за того, что он увольняется? А, подруга? – и я пристально посмотрела Галине в лицо.
По густому слою краски, залившему ее щеки, я поняла, что не ошиблась.
– Слушай, мать, – посмеиваясь и принимаясь за десерт, сказала я. – А ты сама, часом, не влюбилась в Кострова, а? Что это ты так переживаешь из-за его ухода? Причем переживаешь совсем не как директор ресторана из-за ухода рядового сотрудника!
– Ну что ты такое говоришь! – с негодованием запротестовала Галина. – Конечно же, нет! Я его знаю уже столько лет, что просто не смогу воспринимать как сексуальный объект. Он для меня вообще… Скорее даже подруга, а не друг.
– Он же над тобою постоянно язвит! – удивленно заметила я.
– Это не всерьез! – махнула ладонью Галина. – Это у него манера такая. А в душе я знаю, что мы с Анатолием – самые близкие его друзья.
– Ты – может быть, – согласилась я. – Но вот насчет Анатолия я не уверена. По-моему, они с Костровым терпеть друг друга не могут.
– Да это же просто игра такая, Таня. На самом деле все не так страшно. Значит, ты считаешь, что он
