Напружинилась, готовься накрыть Ленку одним прыжком и разорвать на куски. Самое больше один прыжок, и начнется рукопашная. Не знаю, как мы с ней в прямом бою справимся, я бы не решился…
Продирающий рык снова, длинные серые же щупальца алчно распустились вперед, к моей напарнице.
И тут под ногами у него рванула моя граната. Пока он не смотрел на меня, я свой шанс не упустил, на одной интуиции задавив возражения системы, и быстро просчитав гранатомет. Особенно на успех как-то не надеялся. Так, пугнуть, сбить с маршрута, а потом снова добить стрелками.
Бахнуло, взметнуло снег и комья земли. Оборотень тоже подпрыгнул, но уже не по своей воле. На землю с мощным шумом рухнула дымящаяся туша. Правая лапа упала отдельно.
Потоком откуда-то хлынула кровь, ярко-красная, исходящая паром.
Ленка за это время уже успела воткнуть в АСВ новый магазин и выпустила в оборотня, уже мертвого, короткую тройку. Шипенье АСВ, треск разломанной кости. Череп треснул, как дыня, на снег вывалилась отвратительная вермишель из серых и черных макаронин, намотанных на общее ядро — мозг оборотня.
Все.
Прошло пять с половиной секунд.
Таял снег, растворяемый горячей кровью твари. Курился небольшой дымок от сгоревшей шерсти, нестерпимо воняло паленым, той же шерстью и сгоревшим мясом.
Мы с Ленкой замерли, прицельные маркеры смотрели на тушу нашего врага.
Наши системы обменивались данными.
— Готов. — Усмехнулся я, потихоньку приходя в себя. Не убирая АСВ, на негнущихся ногах подошел ближе. Идти ужасно не хотелось, но было надо. Вдруг эта гадость все еще жива? Обязательно надо проверить.
Система вновь заметила нестабильность ЦНС.
Меня била дрожь. Вблизи, даже обгорев, тварь выглядела еще отвратнее. Только потому, что многие части ее сгорели в пепел, на нее было можно смотреть без рвотных позывов.
Она была похожа сейчас на мертвого льва, как в одном фильме об Африканской Пандемии. Пасть бессильно приоткрыта, зубы торчат в разные стороны, лапы разбросаны, череп пробит, но хорошо что он с другой от меня стороны, не очень и видно. Только здоровенное острое ухо, и полегшую на загривке шерсть. Поджарый живот вспорот силой взрыва, разрез обнажил серый тянущийся слой кожи, неровную полосу какого-то желтоватого вещества, похожего на жир, пропитанных кровеносными волокнами полос мышц и мяса, сизо-белой каши внутренностей, порванных взрывной волной.
И вдруг я кое-что рассмотрел…
Желудок оборотня лопнул, выставив на обозрение то, чем это существо питалось, но еще не успело переварить. И мне стало настолько противно это видеть… Желудок сжался в спазмах, напряжение немного подскочило…
Видно, оно заглатывало жертвы целиком, как удав, а потом переваривало… То, что она захватила в последний раз, оно переварить не успело…
Скелет маленький, ребра и часть черепа. Обрывки выцветшей одежды, даже форму еще сохранила, прочнейшая синтоткань, которую делают только у нас, не поддалась воздействию желудочного сока — как и смешные часики с большим круглым циферблатом и ремешком-цепочкой. Женские часики-то.
С запозданием пришла мысль, что таких вот тварей надо кончать еще в колыбели, а трупы сжигать, чтобы они ни в коем разе не возродились снова… С сильным запозданием, ибо я держал вот такую тварь на прицеле совсем недавно.
Мой желудок едва не взбунтовался. Я понял, что лучше бы не отказываться… Псих еще те вещи творил, но тут такое… Не ровен час…
Программа сама сделала необходимые инъекции, и я обнаружил, что могу думать спокойно и логично.
— Что там? — Влезала Ленка, постаравшись отодвинуть меня.
Недолго думая, я блокировал свой зрительный канал, а рукой сорвал с пояса гранату и швырнул ее в брюхо мертвой твари.
— Ты… — Мы бросились обратно в укрытия, система сработала быстрее, чем Ленка успела договорить. За нашими спинами глухо хлопнуло, и тварь разметало на мелкие кусочки.
— Вот и хорошо. — Засмеялся я, когда Ленка зло смотрела на меня. — Вот и чудно, что этой гадости тут больше нет.
— Ну ты и… — Моя напарница не нашла даже слов.
— Пошли-ка дальше… — Примирительно сказал я.
Включил комм.
— Группа Семь-Семь, оборотень уничтожен.
— Вас понял, группа Семь-Семь, потери? — Ответила Тамара.
— Потерь нет.
— Вас поняла. Пост снимайте, идите к деревне. Операция завершена.
— Вас понял, группа Семь-Семь, исполняю.
Спустились с холма, обойдя по дуге мертвого оборотня. На снегу осталась проталая воронка, измочаленная туша скрылась в ней почти что целиком. Винтовочная граната не до конца разнесла оборотня, громадная выжженная дыра и опаленное мясо кусками потрескалось.
Запахло паленой шерстью и еще чем-то горьковатым.
Ленка остановилась, внимательно посмотрела на мочало, снимая в память.
Три трупа в доте. Последний вообще в решето, где его тулуп, а где мертвая плоть уже не разобрать.
ПКС почти как новый. Заботливо укрытое теплой тканью ложе ствола, сошки укреплены на деревянных чурбачках, которые, в свою очередь, уходят глубоко в землю.
Я спрыгнул в дот, провел пальцем по стволу.
Небольшой черный след, мажется. Похоже, что из этой штуки постреляли, причем не так давно. Ствол грязный. На небольшом прикладе ни царапинки, дерево чем-то хорошо натерто и чуть ли не блестит, детали затвора как новые выглядят. Из короба рядом выглядывают носики патронов.
Вообще, хороша же она! Настоящий ПКС, это же сколько лет ему уже? С какого-такого склада его раскопали головожопые, если он до сих пор как новый выглядит?
Так, что тут есть хорошего?
Конечно же прицел.
Вот этот как новый не смотрится, поцарапанный цилиндрический корпус и два ремня, за которые его мутант себе на шею вешал.
Потянул на себя, не пошло. Потянул посильнее, все равно не хочет. Переворачивать труп не хотелось. Уперся ногой в плечо трупа, резко дернул. Прицел остался у меня в руке, перевязь оборвалась.
— Сувенир? — Спросила Ленка.
— Да почти что. Лен, ты глянь, ему ж сколько лет! — Я рукавом комбинезона смахнул с корпуса прицела снег, заглянул в линзы. Чистенько, вот и даже резиновая заглушка приспособлена, чтобы прицел закрывать. Самодельная, на ремешке.
— С собой прихвачу.
