Осторожно поднявшись, я выбрался из кровати, стараясь ее не разбудить.
Трусы, штаны… Нет, рубашку пока что не буду одевать.
Где-то тут должна быть кухня. Судя по планировке дома…
Быстрое сканирование объемным радаром показало помещение за стеной. Что-то в вроде кухонной техники, то, что надо.
Я открыл дверь, осмотрелся. Так, вот это чайник, вот это плита, вот это автоповар, но он наполовину пустой. Вот это чайные принадлежности, точно. Разноцветные пакетики расфасованы по рангу в прозрачные ящички, и так на вс. Стену. Сортов сто, не меньше.
Так, а кофе у нас тут есть?
А время-то уже, между тем, три часа дня!
Ну и провалялись мы тут.
— Кофе, кофе, где ты прячешься… — Вот это турка, вот эти пара упаковок под ярлыками, вот это сахар и сливки…
Через десять минут я уже снимал с плиты турку, и, шипя от горячей рукоятки (ну не нашел я тут прихватов, кухня-то не моя!), разливал кофе в две небольшие чашки, открылась дверь.
Таня, обернувшись простыней, сонно улыбнулась.
— Кофе. Ммм… Мне еще ни один мужчина кофе не готовил. Ты умеешь?
— Да что там уметь… — Турка у нас была, наша семья часто кофе делала на старом кипятильнике. Или нагревателе, я никогда не знал точно, как он называется. Когда мне было лет десять, еще в школе, кипятильник испортился и его отвезли… Куда же его отвезли? Нет, не помню. Никак не могу вспомнить.
Вдруг в памяти всплыл тот самый кипятильник. Здоровенный металлический стол из уголков, внизу стоял большой красный бак с горючим. Открываешь вентиль, и на комфорке загорается смешной синий огонек, почти незаметный. Вот он горит, облизывает округлые бока турки, старой-престарой, металлической, когда-то белого металла, но сейчас уже давно скрытого нагаром.
За кофе надо смотреть, а то оно вскипит. Вскипает оно быстро, очень быстро, надо вовремя поймать ту температуру и снять с огня, через прихваты, большие узорчатые полотенца. Вроде бы их так называли…
— Ты нормально? — Беспокойство в голосе Тани было очень явным.
Цепь воспоминаний прервалась мигом.
— Ты что, привидение увидел?
— Да нет. Просто вспомнил. Прости, Танюш! Кофе будешь?
— Да уж давай приглашай.
Таня прошла в кухню, кутаясь в простыню и шлепая босыми ногами по теплому полу, ногой передвинула громыхнувшую табуретку, присела.
— Ваше кофе, мисс… — Я сделал серьезное лицо и подвинул ей чашку.
— Благодарю, мистер… — Татьяна взяла чашку одной рукой, отчего простыня, прижимаемая ей к телу, стала предательски сползать.
Я невольно залюбовался.
— Ммм… Великолепно! Кто вас учил готовить такой вкусный кофе, и всем ли вашим дамам вы его готовите?
— Давние традиции семьи!
Мы пили кофе, болтая о том, о сем. Через час решили еще поваляться в кровати, а потом и вставать стало лень. Таня заявила, что она приготовит вкусный ужин… И день как-то плавно перешел уже в поздний вечер.
Смотрели тиви, там рассказывали какую-то чушь про мутантов. Таня только фыркнула. Показали и Тамару, мельком. Потом выступил с короткой речью капитан Фролов, призывая всех быть осторожнее и не отлучаться по пустякам из города. Мол, еще не все головож… То есть шайки мутантов выявлены и уничтожены.
Как-то сами собой тянулись друг к другу, не занимались ничем, а просто лежали рядом, обнявшись, грели друг друга под легким одеялом, стояли в теплом и большом душе под упругими струями воды, рассматривали Танину коллекцию оружия.
Квартира у Тани классная, и очень хорошо спланирована, наш дом в Москве много меньше. Очень похоже на индивидуальный проект. Хорошо платят тем, кто воюет с мутантами, даже на дом личный хватает, в городской черте.
Только вот зачем комнат-то столько в доме, не понятно. На первом и втором этаже несколько сразу, с кроватями. Не похоже, чтобы хозяйка тут была не одна. Или дети? Да нет, я бы заметил, если бы у Тани дети были, да и она бы сказала.
Ужин мы заказали в доставке, Таня призналась, что кроме чая ничего толком готовить не умеет, а робота настраивать слишком долго. Ибо все равно ингредиентов нужных у него не хватает, да и почистить бы его давно пора. Пицца с сыром и привозится быстрее, и есться вкуснее. А еще, отвлекаться-то не хочется. Коллекцию еще не всю посмотрели, а в саду открывается великолепный вид. И окна там с односторонней прозрачностью.
В саду у Тани не только окна односторонне прозрачные, но еще и удобный диванчик, слева и справа заросли тех же вьюнков с цветами на тонких стальных стержнях-поддержках, сбоку столик и терминал.
— Ты не подумай, что я такая… — Таня сидела у меня на коленях, спиной ко мне, совершенно голая. Ее мускулистая изящная спина блестела от пота, травинки прилипли к загорелой коже. — Просто давно не было у меня…
Я обнял ее, снизу-вверх гладя ее упругое тело, от плечей к бедрам.
— Ты прекрасна! Ты просто великолепна! Танюша…
Когда мы лежали на этом диване, среди росших вьюнков и тихого шелеста климатических систем, укрывшись Таниным теплым халатом, я вспомнил, почему хотел с ней встретиться.
— Тань, а ты увлекаешься историей? У тебя много древних вещей и помимо оружия, как я вижу.
— Есть такое. — Промурлыкала Татьяна. — Но самую чуть…
— А слушай, а у нас в институте ребята в свое время тоже увлекались чем-то похожим. Собирали старые вирусы в коллекцию и старое программное обеспечение. Слышала про такое?
— Да, вечно вы там, в центре, с жиру… Нет тут почти что таких компьютеров. Давно уже нету. А что про вирусы?
— Ну, собирают они их, а потом через общую сеть друг на друга.
— Вот себе развлекуха. — Таня явно хотела добавить пару крепких выражений, но сдержалась. — А если вдруг все это добро полезет наружу, в общую сеть, то что тогда-то?
— Следят обычно. Нормально все бывает, там системы безопасности хорошие. Да и кому могут повредить старые вирусы-то?
— Да мало ли.
— Да ты что. Они ж на старые файлы настроены. В новых-то типах не разбираются. Тут конвертер нужен, а где его достать?
— Ну ты даешь. Конвертер-то в сети есть. У меня даже есть. Программа «Штирлиц» такая, она распознает форматы старых файлов и перекодирует в новые. Текст к тексту, изображение к изображению, или в универсальный редактор, если надо. Ты как отказник.
— Что еще за отказник?
— Да есть тут такие, отрицалы технического прогресса. Не важно. Слушай, а ты тоже старые вирусы запускал? — От вопроса Тани повеяло некоторым холодком.
— Да нет, мне что, делать нечего? И без того занятий было не скушать. Это ж дети, студенты наши.
— Ваши? — Таня привстала и внимательно посмотрела на меня. — Из Академии???
— Да нет, ты что. Я совершенно другой институт закончил, Тверской Промышленный. Тверской Федеральный Университет Промышленности. Факультет машиностроения.
— О… А я так и не поступила, хотя и хотела.
— В Твери была?
