Гарнизон Ачинска имел в своем распоряжении три ракетные установки на базе тех же «Вепрей», или, как их еще называли, «Систем залпового огня». Исключительно чтобы работать по дальним территориям, каждая ракетница могла задавить цель на паре сотен кэме от себя.
Также в районе доживали свой век старые танки, построенные сразу после войны, и модернизированные не очень давно.
Вездеходы, танки, ракетницы, винтокрылы, сотня человек с оружием.
И все это теперь либо догорало на земле, либо пряталось за моей спиной. Либо служило совсем другим хозяевам… Но об этом думать не хотелось. Будем надеяться на лучшее, что все в норме, аппаратура вся уничтожена, отступавшие не забыли посбивать замки с пулеметов и снять прицелы с орудий…
Флаер «Оса» ждал нас поздно вечером на мелком аэродроме непосредственно при гарнизоне. Фролов с нами не летел.
Хмурый пилот, лет двадцати, и не менее хмурый бортстрелок того же возраста. Пилот парень, стрелок девушка. Одного роста, в одинаковых комбезах и, кажется, с одинаковыми лицами. Брат и сестра, что ли?
Стояли около флаера, ждали нас.
— Вы? — Мрачно спросил пилот.
— Мы. — За всех трех ответил я.
— Понятно. — Ответил пилот. — Идите на борт, сейчас взлетаем.
Грузовой отсек «Осы» был забран по стенам крупноячеистой сеткой, аппарель открывалась только из кабины пилотов. Окон не было.
Межсекционную перегородку пилот оставил открытой.
— Как буду снижаться, дам вам знак. Вы сразу высаживайтесь, у вас есть полторы минуты. Как только выйдете, я сразу взлетаю.
— Понятно. — Снова за всех трех ответил я.
Мрачность пилота не располагала к длинному и долгому разговору. Да и вообще что-то говорить с ним не хотелось.
К нам заглянул бортстрелок, поглядел, как мы сидим, и убрался к себе в кабину.
Флаер рванул с места в карьер, как будто опаздывал.
Будь мы людьми, полетели б по отсеку, а так каждый успел за что-то да ухватиться. Только у Лешки полетела к запертой аппарели АСВ, которую он как раз собирался повесить на плечо.
— Водитель кобылы! — Громко сказал Лешка, быстро перебирая руками по сетке. Подобрал оружие и вернулся на свое место.
Пилот никак не отреагировал, хотя и слышал, точно.
Полет был не очень долгим, флаер полого набрал высоту, и свалился вниз, как камень.
Торможение тоже было жестким, чтобы устоять на ногах, я снова схватился за сетку.
Аппарель, закрывающая наш отсек, пришла в движение еще когда флаер двигался.
— На выход! — Сказал пилот.
— Тормози, тогда выйдем. — Ответил я громко. — Скорость-то погаси!
Прыгать не хотелось совершенно. Если уж пилот так опасается оставаться тут, то это его проблемы. Мог и раньше попросить, а не рвать с места в карьер. Может, и глупо, но свое плохое настроение пусть пилот при себе оставляет, когда дело делает.
Флаер стал замедляться, и совершенно остановился.
Когда аппарель откинулась полностью, коснувшись земли, я пошел к выходу.
Выходили так — сначала я, потом Лешка, потом Ленка.
Оружие поснимали с предохранителей, коммы включили, и обшаривали округу.
— Вышли! Эй, водитель, давай отсюда!
Бока флаера мешали работе наших систем обнаружения. Да и двигатели его излучали не только тепло, но и немного в электромагнитном фоне, что наши системы сбивало совершенно.
Я включил свой комм. Экран засветился слабым серым светом, возникла карта местности и три точки на ней. Лешка и Ленка.
Коммуникатор-то он только так называется, на самом деле это довольно сложный комплекс- ретранслятор, предназначенный обеспечивать связь в группе и выход на командный состав. Его настройка то еще развлечение, спасибо системе, в которой типовые настройки раций уже хранились.
— Группа семь-семь, на связи. — Сказал я в пространство. Закрепленная на моей щеке полоска микрофона еле дрогнула, сработала. — Первый на связи. Доложитесь.
— Второй на связи. — Сказал Лешка, я услышал его в наушнике. Хорошо, работает.
— Третья… Третий на связи. — Ленка.
— Запрос командованию.
— Командование на связи. — Голос Тамары Ивановой звучал ровно, но все же чуть устало. — Начинайте выдвижение.
Флаер отработал двигателями, поднимаясь в небо. Медленно, осторожно, а когда оказался на высоте с десяток метров, то резко включил главный двигатель, и молнией рванул к городу.
Еле слышно хлопнуло, когда «Оса» перешла звуковой барьер.
Ленка фыркнула.
— Ну что за кретин-то…
— Мутантов боится. — Предположил Лешка сразу.
— А ну тишина в эфире! — Сразу же прикрикнула Тамара Иванова. Все, что мы говорили — ей-то слышно. — Потом все свои дела обсуждать будете, в гарнизоне. Приступайте!
И мы приступили.
Тут ничего не было, сплошная холмистая степь, изредка поросшая мелкими скрюченными кустами и деревьями.
Район старого города, как я понимаю. Это место в свое время проутюжили авиацией и СОУ, чтобы тут не завелось ничего лишнего. Все строения превратились в горы строительного мусора, подземные коммуникации затопило от направленных взрывов. Оставшееся прижгли пирогелем и залили ядовитыми газами, и теперь на месте бывших домов, складов, горсудов и чего-то там еще тянулись вверх чахлые деревца. Реликтовые еще, вроде.
Снега почти что не было, но ночью ударили заморозки, и грязное месиво схватилось прочной ледовой коркой. По краям выступила изморозь, мелкая и тонкая белая паутинка льда.
— Двигаемся в сторону города. — Сказал я, завершая сканирование.
Никого тут нету. Головожопые не дураки, чтобы под оборонительные системы города соваться. Сюда они не все, но достают. И еще с пару километров тоже отдельные образцы могут.
Через пару километров начались редкие холмы, на вершинах которых цеплялись за вымерзшую почву все те же чахлые деревцы. В паре километров от нас шла старая дорога. За нами, на берегу реки, стояло что-то вроде разрушенного причала, остатки бетонной облицовки берега реки.
Нам не в ту сторону.
И мы пошли.
Включилось боевое взаимодействие. Система быстро подсказала оптимальный порядок движения. Треугольник, такой же, смещающийся, как мы тогда мутантов громили.
Так и пошли.
За полчаса дошли до холмов, и углубились в них, потерявшись для систем обнаружения города.
Я выдвинул дополнительную антенну комма. Слабенькие они, эти коммуникаторы. Добивают на пять-шесть километров, не больше. Дальше уже нужна стационарная антенна либо серьезная рация, которая будет ретранслятором.
Пошел мелкий и редкий снег. Снежинки порхали в воздухе перед нашими лицами. От нашего дыхания
