Бесспорной версии нет. Условия договора. Совсем другая тень (Сборник)

Клюй почесал в затылке, согласился:

— Д-да. Завалить нас не просто. Ладно, подождем.

Довольно долго оба сидели молча, прислушиваясь к звукам разгрузки. Наконец в кабину заглянул Ашот:

— Как, ребятки? Можно к вам?

Клюй пожал плечами. Шитик кивнул:

— Почему нельзя. Залезайте.

Усевшись на сиденье, Ашот тронул Клюя за плечо:

— Молодцы. Товар — высший класс. — Убрал руку. — Слушайте, может, заодно сдадите и бандуру?

— Какую еще бандуру? — спросил Шитик.

— Трейлер? Вам он ни к чему, а нам пригодится. За ценой не постоим.

Шитик поймал настороженный взгляд Клюя. Покачал головой, ответил:

— Не пойдет.

— Почему?

— Потому что товар ваш. А трейлер… С трейлером мы сами знаем, что делать.

— Зря.

— Может, и зря.

— Смотрите, мое дело предложить.

— Смотрим, — сказал Шитик. — Как там, долго еще?

— Да нет. С полчасика и закончим. Лады?

— Лады. Давайте скорей.

Ашот кивнул и спрыгнул на землю.

Завершение сделки

Теперь Азизов и Вадим Павлович сидели в одной из комнат дома Ашота. Свет не горел, и оба видели только силуэты друг друга. На столе стоял неизменный кофейник с кофе и две чашки. Лишь на блюде вместо хачапури лежало теперь домашнее печенье. Из окна комнаты были хорошо видны освещенные ворота гаража, куда выгружался товар, и задняя часть трейлера. Споро мелькали фигуры людей, освобождавших прицеп от груза.

Наконец Азизов встал, задернул шторы, включил настольную лампу, сказал:

— Закончили.

— Как будто, — согласился Вадим Павлович.

— Подождем, сейчас придет Ашот.

Они ждали около минуты. Вошел Ашот, доложил:

— Роберт Арутюнович, принято.

— Проверил?

— Проверил. Как договаривались, пятьсот тысяч. Товар в порядке. Вот только… — Цокнул языком. — Я все насчет трейлера. Зачем добру пропадать? Сдайте его нам, заплатим, сколько скажете. И клянусь, не засветим.

Вадим Павлович поднял глаза:

— Засветите, не засветите, не разговор. Тачка должна исчезнуть. Все. Вопросов нет.

Азизов взял чашечку, посмотрел в пространство. Поставил чашечку на место.

— Исчезнуть, так исчезнуть. Понял, Ашот?

— Понял.

— Чемодан здесь?

— Здесь.

— Давай.

Ашот подошел к стоящему в углу дивану, приподнял сиденье, ловким движением достал и поставил на стол средних размеров чемодан.

Чемодан был обычным: из черной искусственной кожи, с двумя ремнями-застежками. Вздохнув, Ашот посмотрел на Азизова. Тот сделал знак подождать. Спросил, обращаясь к Вадиму Павловичу:

— Договор прежний? Полтора рубля за пачку? Все правильно?

Каждый в комнате, в том числе и Вадим Павлович, прекрасно знал: даже если Азизов будет продавать пачки по госцене, то есть по два пятьдесят, навар все равно будет большим. Но лицо Вадима Павловича по-прежнему ничего не выражало. Он даже как-то скучно сказал:

— Правильно.

— Значит, мы даем вам семьсот пятьдесят штук.[41] За пятьсот упаковок.

— Точно.

— Ашотик, открой.

Ашот отстегнул ремни. Откинул крышку. Чемодан был доверху набит банкнотами в банковской оклейке. Но нет, на Вадима Павловича банковские наклейки никакого впечатления не произвели. Он потер шею:

— Я посчитаю. Подождете?

— Конечно.

Деньги Вадим Павлович считал аккуратно и буднично, шевеля губами и поплевывая на пальцы. Изредка он делал пометки на оклейках старенькой шариковой ручкой. Закончив, отделил ровно пятьдесят тысяч. Остальные семьсот снова уложил в чемодан, пачка к пачке. Закрыл крышку, затянул ремни. Тихо сказал:

— Все правильно. Семьсот пятьдесят штук. Поезд во сколько отходит? На Москву?

Ашот достал из бумажника два билета:

— Вот ваши два билета. СВ, как просили. Поезд — в двадцать двадцать пять. Два на утренний для ваших ребят тоже есть. Я им сейчас отдам. Двойной номер для них в гостинице я сделал. До шести утра.

— Понятно. — Вадим Павлович пожевал губами. — Я должен что-нибудь за услуги? И за чемодан?

Азизов покачал головой:

— Чемодан и услуги входят в расчет. Сейчас Ашот рассчитается с водителями. И отвезет вас к поезду.

Вадим Павлович полез во внутренний карман пиджака. Достал сторублевую бумажку, протянул Ашоту:

— Все же в должниках ходить не люблю. Возьмите. За услуги.

Ашот посмотрел на Азизова. Тот отвел глаза:

— Ашот, я бы взял. Отказываться неудобно.

— Конечно. — Ашот взял сотенную, сложил в несколько раз. Спрятал в карман. — Спасибо. Я рассчитаюсь с ребятами и мигом.

Взял с дивана пустую спортивную сумку, сгреб в нее пятьдесят тысяч и вышел.

Расчет

Ашот появился из темноты неожиданно. Открыл дверцу, рывком поднялся в кабину, сел. Положил на колени спортивную сумку, спросил:

— Место, куда бабки складывать, есть? А ребята?

Шитик и Клюй переглянулись.

— Найдем. — Шитик достал свою сумку, открыл. Клюй достал свою, тоже открыл.

Ашот дернул молнию:

— Считаем. Кто первый?

Шитик усмехнулся:

— Насчет этого все равно. Кореш ближе, давай с него.

Ашот начал передавать пачки Клюю из рук в руки. Клюй не спешил, внимательно перелистывая каждую пачку. С кидалами[42] он был знаком, что такое кукла,