боялась опоздать и хотела узнать, как развивались события после моего исчезновения. — Очень. Но я занята.
— Пожалуйста. Я буду ждать тебя на этом углу. В понедельник. В шесть. Мы пойдем на концерт или куда-нибудь еще.
— Хорошо, — согласилась я, зная, что не приду на это свидание.
— В шесть, — я посмотрела на часы. — Мне надо бежать.
Я улыбнулась Теду, хотя тот не хотел уходить, повернулась и пошла, затем обернулась, но он уже исчез, проглоченный городом. В Морнвилле я видела бы его на протяжении квартала или двух. Но не здесь, среди миллионов жителей.
Когда я села на Бродвее в автобус, мне вдруг пришло в голову, будто Джо и наш план не принадлежат реальному миру. И за целую неделю реальным являлось только мое сегодняшнее свидание с этим парнем.
Когда я открыла дверь номера, Джо уже был там. Он стоял без плаща, спиной ко мне, глядя в маленькое окно гостиной, и не повернулся, хотя замок щелкнул довольно громко. Я остановилась в душной комнате, озадаченная, но Джо не поворачивался.
— Привет.
— Где ты была?
— Гуляла.
— Ты опоздала на десять минут. Куда ты ходила?
— В центр, — я села на маленькую, туго обтянутую материей кушетку.
— Этого недостаточно, крошка. Джо наконец повернулся ко мне с озабоченным, бледным лицом. Я никогда не видела его таким расстроенным. Он никогда не называл меня раньше «крошкой». Да и тон, которым это было сказано, казался отнюдь не ласковым.
— Куда в центр? — мягко спросил Джо. — Я хочу знать точно, что ты делала. Каждую минуту, каждую секунду. Говори, Джоан. Сейчас же.
Я заговорила. Я не знала, что случилось, но испугалась. Я рассказала ему обо всем, включая пивную, но о знакомстве, естественно, умолчала. Это заняло довольно много времени, поскольку Джо все время перебивал меня, спрашивая, сколько времени я шла пешком, сколько пробыла в магазине Гуди, какие пластинки смотрела, где находился прилавок. Мне стало ясно, что он сверял мой рассказ со своими сведениями (конечно, я была права — ведь Джо много раз заходил к Гуди).
Я сердилась все больше, но осознавала и свою вину, поэтому не огрызалась. Наконец я все рассказала и достала из сумочки сигарету.
Джо смотрел мне в глаза несколько секунд, затем подошел и поднял меня на ноги. Его руки вцепились в мое плечо, как клещи.
— Ты мне что-то не договариваешь, — сказал он. — Ты что-то утаиваешь. Ты знала, что нужно прийти вовремя. Дай-ка, я посмотрю, сколько у тебя денег.
Я взглянула на него и испугалась и разозлилась одновременно.
Я не успела ничего сказать, а Джо уже рылся в моем кошельке. Купюры и мелочь рассыпались по тахте. Он быстро все пересчитал.
— Сколько, ты говоришь, выпила пива?
— Два. Я уже сказала тебе.
— Ты не могла заплатить меньше шестидесяти центов за кружку. Говоришь, ты ушла с пятью долларами?
— Да, — ответила я. Было слишком поздно. Мне хотелось провалиться под землю. Зачем я позволила ему заплатить? Зачем?
— Невозможно. Здесь слишком много денег.
— У меня всегда есть лишние деньги, — заявила я. — За последние два года накопилось десять долларов.
Джо схватил сумочку, расстегнул молнию внутреннего отделения и достал оттуда аккуратно свернутую десятку.
— Эти? Ты не притрагивалась к ним. Он запихнул деньги обратно в сумочку слегка дрожащими пальцами и повернулся ко мне.
— Кто это был?
— Не знаю…
— Кто заплатил за твое пиво? Или ты все же не пила его?
— Да, — услышала я свой голос, словно со стороны. — У витрины.
— Где?
Я начала объяснять, но Джо скорчил гримасу, будто его пронзила острая зубная боль.
— Шлюха, — сказал он. — Не хочу слышать никаких извинений.
Джо начал плакать.
Я хотела подойти к нему, обнять, но сейчас он казался каким-то чужим, и мне теперь было не только страшно… Я почувствовала себя одинокой. Мои мосты сожжены — между мной и невероятным ужасом неизвестности стоял этот бесшумно плачущий человек с перекошенными губами. Спустя мгновение он закрыл лицо руками.
Я докурила сигарету и ничего не сказала. Мне нечего было сказать. Я решила, что мне лучше скрыть свою историю. Что бы ни случилось, лучше скрыть. Джо руководствовался лишь смутными подозрениями, хотя я не понимала, откуда они у него взялись.
Через несколько минут он перестал плакать, подошел к графину с несвежей водой, стоящему на заляпанном столике, выпил целый стакан, сел в кресло и посмотрел на меня.
— Ты действительно сказала мне правду?
— Да.
— Хочется в это верить, — произнес Джо. — Я очень хочу верить в это.
— Правда есть правда, милый, — я закурила еще одну сигарету. — Чем ты так расстроен?
Я задала вопрос равнодушным тоном, но мой интерес был отнюдь не праздным.
— Не знаю. Потому что я люблю тебя.
— Что произошло сегодня, Джо? Он посмотрел на свои руки.
— Ничего. Абсолютно ничего. Сейчас они уже получили письмо. Полиции нет, насколько я мог видеть. Дом выглядел как обычно.
— Как на работе?
— Настоящий ад. Не знаю, смогу ли я выдержать это — работать, ждать, выглядеть спокойным… — Он тоже закурил и выпустил изо рта дым, словно у табака был отвратительный привкус. — Ничего. Как будто ничего не случилось. Я подумал… может, письмо потерялось на почте.
Почему, удивилась я, мое сердце сейчас дрогнуло? Я хотела именно этого. Почему-то в моей памяти вдруг всплыло лицо Теда.
— Я не гожусь для этого, Джоан, — сказал Джо. — Я говорил тебе, что меня нельзя отнести к преступникам такого рода.
— Эллиот аккуратный парень, — заметила я. — Он обо всем подумает. Просто для этого ему требуется некоторое время.
Джо на минуту сел прямо, затем расслабился в кресле и закрыл глаза.
— Боже, как я устал. Устал до смерти.
— Когда ты ел последний раз, дорогой?
— Ел? — рассеянно спросил он потолок. — Не знаю. Слишком жарко, чтобы проголодаться.
— Эта беда характерна для нас обоих, — сказала я. — Мы оба измучены. Голодны. Давай выйдем ненадолго.
— У меня другие идеи, — возразил Джо. — Иди сюда, киска.
Ласковые слова. Нежные имена, которые я никогда раньше не слышала. Не знаю, почему они так меня встревожили.
— Нет, — ответила я. — Это похоже на роман.
— Что-то не так?
