— Спутник, — сказала я, стараясь сохранять непринужденность в голосе.
— Ты тоже мне нравишься. Фактически, ты больше чем нравишься мне, Джоан. Ты знаешь об этом?
— Я догадывалась, — призналась я.
— Ты позволила мне поцеловать тебя на первом же свидании. Обычно я не трачу время на семнадцатилетних девчонок. А с тех пор стал тратить.
Забавно, но это было признание в любви Рэя. Он просто не знал, как все высказать и поэтому мог только действовать высокомерно и грубовато.
— Тогда перестань тратить свое драгоценное время, — медленно проговорила я, и Рэй понял смысл моих слов сразу. — Я не собираюсь пополнять список твоих побед.
Я тоже могла быть грубой при необходимости и сейчас заметила, как мой спутник съежился. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали.
— Давай сядем в машину.
— Нет.
— Джоан, — пробормотал Рэй и вдруг обнял меня. Я подумала, что вообще-то он имеет право на поцелуй, и не стала сопротивляться. Рэй стал искать мои губы. Я все-таки секунду поборолась, а потом он поцеловал меня. Не думайте, что это было неприятно. Совсем наоборот. Правда, до тех пор, пока Рэй не начал увлекаться. Я отстранилась от него и сказала:
— Гонг. Раунд окончен. Время, парень.
— О, нет, — произнес он низким голосом. — Не сейчас. На этот раз все должно быть по-моему.
Возможно, Рэй блефовал. Не знаю. Но он опять обнял меня, потом это стало чем-то большим, чем простые объятия. Мои колени начали слабеть. Признаюсь, в какое-то мгновение Рэй был близок к тому, чего хотел… или, по крайней мере, чуть не приблизился. Но, как я уже говорила, не с Рэем. Только не с ним.
В общем, вместо того, чтобы впасть в девичий экстаз, я дала своему ухажеру пощечину… и довольно приличную.
Он замер. Его руки сразу опустились. Затем Рэй молча оттолкнул меня и сел в машину.
— Эй! — крикнула я, но мой протест потонул в реве двигателя.
— До дома доберешься сама, — сказал Рэй. В отраженном свете фар автомобиля я смогла разглядеть лицо своего бывшего спутника — оно перекосилось от злобы и вытянулось. Мне вдруг пришло в голову, что передо мной обиженный ребенок. А я всегда считала его джентльменом.
— Ты не можешь так поступить, — сказала я.
— Не могу? — Рэй нажал на педаль газа и повернул руль, а я осталась на месте.
Через несколько секунд задние огни его машины показались на шоссе и исчезли. Я осталась в темноте с неоплаченным счетом и без возможных вариантов возвращения домой. Разве что позвонить Эллиоту? В противном случае придется прошагать четыре мили.
Я повернулась и медленно направилась к заведению Энрико, но перед входом остановилась. Мне не страшно было остаться одной, но меня смертельно пугали удивленные глаза, которые дружно обратятся в мою сторону, когда я войду в зал. Конечно, найдется какой-нибудь доброволец и согласится проводить одинокую девушку домой (у всех присутствовавших здесь ребят имелись машины), но придется объясняться… А этого мне совсем не хотелось.
Я замерла и прислушалась. Может, Рэй передумал и вернулся за мной? Снаружи не доносилось ни единого шороха шин. По этой дороге автомобили ездили не часто.
Совсем стемнело. Я замерзла, несмотря на тяжелый, влажный воздух. Мне нужно было возвращаться обратно к свету и теплу.
Прямо передо мной вспыхнула сигарета. Кто-то стоял у меня на дороге, курил и вглядывался в ночь.
— Простите, — произнесла я.
— Да, — этот мягкий голос уже был мне знаком. Сигарета сдвинулась вправо, и я скорее ощутила, чем увидела пошевелившуюся вместе с ней фигуру.
— У вас какие-то неприятности? — спросил голос. Прекрасный английский с легким акцентом.
— Нет, — ответила я. — Просто мне придется… пройти четыре мили пешком.
— Молодой человек?
— Да, — призналась я. — Откуда вы знаете? Сочувственный смешок.
— Вам не нужно было давать ему такую сильную пощечину.
— Как…
— Я ничего не видел, — произнес голос. — Только слышал. Ваш удар прозвучал как выстрел из пистолета.
— Н-да, — неопределенно протянула я.
— Вот, — спичка чиркнула о коробок. — Мы можем посмотреть друг на друга.
Вспыхнуло крохотное пламя, и я увидела склоненное озабоченное лицо. Глаза у мужчины были голубые, как мои, а вьющиеся черные волосы даже в мерцающем желтом свете казались странными, несоответствующими его общему облику. Незнакомец обладал широким, скорбным ртом и выступающим, волевым подбородком. Брови были такими же черными, как волосы, а над ними я увидела беспокойно наморщенный лоб.
Выглядел он лет на сорок.
Спичка погасла.
Думаю, я забыла самое важное из того, что смогла разглядеть в этот короткий момент. В его глазах тоже виднелась грусть… Впрочем, не только грусть, еще терпение и нежность.
Если вы думаете, что так много нельзя разглядеть при мерцающем свете спички, вы правы. Но я увидела все это. И не только это, а даже больше.
— Теперь мы знаем, как каждый из нас выглядит, — сказал мужчина. — Меня зовут Жозеф Вито.
— Джоан Палма. Спасибо вам за ваше внимание, мистер Вито.
Он засмеялся и только, как и раньше, не очень весело.
— Вы очень добродушны, — заметил незнакомец. — Каковы ваши дальнейшие планы?
— Вернусь в ресторан. Кто-нибудь отвезет меня домой.
— Вы не тревожитесь по этому поводу, не так ли? — в его голосе слышались серьезность и заинтересованность. Мужчина отбросил сигарету и закурил новую.
— Нет, — ответила я. — Я — нет.
— Но вы не хотите, чтобы над вами смеялись. Я тоже. Ужасно, когда в твои личные дела вмешиваются посторонние. Я знаю это.
Странный человек, подумала я, странный и прекрасный, словно призрак, курящий, беседующий со мной в темноте. Я промолчала. Он протянул вперед обе руки (сигарета была зажата в уголке его губ и бросала на лицо тень) и взял меня за руку.
— Хотите войти со мной? — спросил незнакомец. — Так гораздо проще, не правда ли?
Если бы в его голосе прозвучала насмешка или снисхождение к маленькой девочке, я выдернула бы свою руку и пошла бы домой пешком. Но ладони мужчины были сухими, их пожатие — Дружеским, и я почувствовала, как теплая, приятная волна безопасности увлекает меня: ощущение, будто вернулись знакомые ароматы, смутные воспоминания о давно ушедших днях, когда кто-то наклонялся надо мной и тоже нежно держал за руку.
— Спасибо, — сказала я. — Это было бы прекрасно.
Мужчина открыл мне дверь. Не сказала бы, что мы вошли торжественно, но я двигалась довольно уверенно. Мое лицо ничего не выражало. Под заинтересованными взглядами семи парочек, которых я более или менее знала, мы проследовали к столику и сели.
Я взглянула на своего спутника при свете настольной лампы с красным абажуром, являвшейся торговой маркой Энрико, и не нашла в его облике ничего нового. Он был стройным, со слегка сутуловатыми плечами, в дешевом, уже поблескивающем в некоторых местах костюме с обтрепавшимися рукавами. Мужчина выставил немного вперед одну ногу, и я посмотрела на ботинок. На нем виднелась аккуратно заделанная картоном дырка. Однако картон уже потерся и намок от вечерней росы.
Незнакомец проследил за моим взглядом и быстро убрал ногу под стол, затем улыбнулся мне и
