– Нет-нет, не пойдет, – быстро сказала я. – Я не могу заключать договор на неопределенный срок. Я отказываюсь.
Тут хозяйкино лицо стало хитрым и противным.
– А тогда, Женечка, выходит, что ты свои обязательства по договору не исполнила. И денежки тебе придется вернуть. Что же такое получается? Ты всего несколько дней с нами, а я тебе кучу денег заплатила. И за что, спрашивается? Ты же даже ничего такого особенного и не сделала.
Я вздохнула. Да уж, совсем ничего такого особенного я не сделала… Тете Маше и невдомек, чем мы с ее сыночком занимались в последнее время. Я знаю, что выполнила свою работу. И я, как любой нормальный человек, хочу, чтобы мне за нее заплатили. Другого выхода нет – придется говорить с моей работодательницей на том языке, который она понимает.
Я собралась с мыслями и нацепила на свое лицо выражение человека, который все про всех знает. Потом пристально посмотрела на тетю Машу:
– Знаете, Мария Андреевна, мне кажется, вы кое о чем забыли.
– Ты про что?
– Про документы в вашем офисе. Помните, накладные, счета-фактуры?..
Тетя Маша вздрогнула и по-птичьи склонила голову набок. Задумалась. Полюбовалась на голого позолоченного мальчика. Опять поправила ярко-красный бантик девочки Веточки. Потом резко поднялась со своего места и расплылась в натянутой, но почти дружелюбной улыбке:
– Ой, Женечка, ну ты тоже, вспомнила… – хозяйка вдруг всплеснула руками, затем потерла ладошки друг о друга и прижала их к груди. – Ерунда какая… Значит, в расчете?
– Разумеется, – я вежливо улыбнулась в ответ. Потом подошла к девочке Веточке, тоже поправила ей бантик и вынесла свое заключение: – Ну просто прелесть!
ЭПИЛОГ
За окном уже совсем стемнело. Лилечка поехала домой, тетя Маша убирала со стола. В общем-то, состоявшиеся смотрины можно было считать успешными. Хотя и несколько неожиданными. Я отправилась собирать вещи. В принципе у меня их и было-то не так уж много. Сейчас поеду домой, к тете Миле.
Дверь в мою каморку приоткрылась.
– Евгеш, – тихо позвал меня Павлушка. – Уезжаешь, да?
– Уезжаю, – подтвердила я.
– Жалко. С тобой было весело.
– А уж с тобой-то как…
– Правда? – обрадовался мой бывший подопечный.
Я ничего не ответила – только покачала головой.
– Слышь, Евгеш, – продолжил Павлушка. – А пойдем на балконе поболтаем, а?
– Это о чем же?
– Ну пойдем… – и мой бывший подопечный умоляюще уставился на меня преданными глазами щенка- сенбернара.
– Ладно, – согласилась я. – Только не долго.
Мы вышли на балкон. Дверь на него располагалась в комнате Митюшки. Естественно, он тоже к нам присоединился.
На улице воцарились тишина и спокойствие. Кажется, где-то вдалеке даже пел соловей. По темно- фиолетовому небу лениво ползла луна. Почему-то она была похожа на огромную бархатную дыню. Я посмотрела вниз. Знакомый дворик был безлюден. Странно, но мне уже стало как-то почти скучно без парнишки, то есть девчонки, в желтых очках и нервной каратистки. Кстати, поучительная история вышла. Всю партию разыграли дамы, а мужики только оружием бряцали.
Какое-то время мы молча вдыхали душистый ночной воздух. Первым не выдержал Митюшка. Начал он издалека.
– Правда Лилечка хорошая? – спросил он.
– Главное, чтобы тебе нравилась, – уклончиво ответила я.
– Мне нравится. Она так в компе «шарит» классно – я так не могу. И вообще она такая… Ну такая… – в этом месте Митюшка вздохнул. – Ну, не совсем такая.
– То есть ты понимаешь, что это абсолютно другая девушка? – спросила я.
– Да.
– Это хорошо. А то я уж было подумала, что не понимаешь…
– Да понимаю я, понимаю. Хотя вначале мне показалось… – Митюшка на секунду примолк, как-то разочарованно подергал бровями и продолжил: – Но ведь Лилечка не виновата, что она другая девушка, правда?
– Конечно.
– И я могу представить, что это она и есть, да?
– Безусловно. Представлять ты можешь все, что тебе угодно, – разрешила я.
Митюшка снова вздохнул. Теперь молчание продлилось несколько дольше. Однако вскоре он снова его прервал:
– Слышь, Евгеш… А что это все-таки такое вокруг нас происходило?
– Не знаю, – честно ответила я.
– Кто та девчонка-хакер?
– Не знаю. Возможно, приглашенный специалист. А может, и нет. Я на самом деле не знаю.
– Слышь, Евгеш… И все-таки как бы мне ее найти?
Как бы найти… Если бы я знала. Может, если Митюшка найдет девчонку в желтых очках, он заодно разыщет и ее напарника, «ботаника» с «магнумом»? Да, смешно… И невозможно.
На самом деле я действительно многого не знала. Например, я так и не поняла, почему «плохие каратисты» легко выяснили, что Павлушка – сын Лукаса, но при этом не могли отыскать резиденцию самого Лукаса. Наверное, их расследование шло каким-то другим путем, чем мое. Я не знаю – и никогда не узнаю, – чьи интересы представляли «хорошие ботаники», а чьи – «плохие каратисты». Я только знаю, что в перекрестье этих интересов оказались банальные тупоголовые бандиты. Зато про них я совершенно точно знаю, что они за это поплатились. Мораль очень проста – никогда не нужно брать чужого!
И, разумеется, я никогда не узнаю, что было в той загадочной программе. Но это, наверное, даже хорошо. Потому что, если бы я случайно узнала… Представлять, что будет, если за мной снова начнут охотиться «плохие каратисты», объединившись ради этой цели с «хорошими ботаниками», мне совершенно не хотелось.
– Не надо никого искать, – сказала я. – У тебя теперь есть Лилечка, она отличная девушка. Наверное… Но, в любом случае, вам будет интересно вместе сидеть за компьютером. И потом, в отличие от девчонки в желтых очках, у нее есть одно поистине замечательное качество.
– Это какое? – недоверчиво спросил Митюшка.
– Она настоящая. А девчонка-хакер – это фантом, который тебе просто пригрезился. Митяй, запомни – жить нужно настоящим.
– Думаешь?
– Уверена.
Митюшка пожал плечами и принялся молча разглядывать пустынный ночной дворик. Надеюсь, я его убедила. Хотя это и совершенно не мое дело.
– Евгеш, – это уже Павлушка сказал. – Я понял, что ты совсем не при делах… И ты не знаешь, что это было. Но хотя бы – что это могло быть?
Я улыбнулась и покачала головой:
– А ты слышал такую поговорку: «Много знаешь – скоро состаришься»?
– Да, слышал. Но я ведь хочу только пофантазировать.
– Фантазировать ты можешь и самостоятельно, без моего непосредственного участия.
