отключать все разом! Мыне сумеем пробить двойную, а то и тройную защиту. Проще рубануть всю подстанцию…
А подстанция, как выяснилось, оказалась в самом неприятном месте. На техническом этаже, под корпусом «В». И вот, тупой парализованный заморыш,а с ним трясущийся метроном отправляются через запретную зону ловить сразу двух зайцев… Сколько раз, ненароком проезжая мимо постов на третьем и подземном этажах, где имелись сквозныеперемычки, я нарочно останавливался перекинуться любезностями с охраной, или меня останавливали, чтобы быстрее разгадать кроссворд. Они не имели права отвлекаться на треп во время несения службы, но для инвалида существовали негласные послабления. А я предсказывал им результаты дерби, положение на рынке акций, смеялся над анекдотами, а сам вглядывался и вслушивался. Судя по расположению зданий, за сумрачным поворотом должен был находиться такой же широкий проспект, отходящий под углом в шестьдесят градусов. С той стороны иногда долетали звуки, но никогда не появлялась ни одна живая душа. Из парка окна корпуса «В» выглядели такими же непроницаемыми, как наши, а следующее здание, под литерой «А», вообще обходилось без окон. Сотрудники там имелись, я встречал их на выходе из тоннеля, видел, как они доставали свои карты и исчезали за вращающейся дверью корпуса. Близко я подъезжать не решался, потому что в глубине холла угадывался дополнительный пропускной турникет. Я далее разглядел руки охранника. Своего рода крепость внутри крепости.
Несколько раз, болтаясь в парке, я встречал маму Дженны, когда она выходила оттуда и шла к нам. Казалось бы, ей было удобнее пройти насквозь, но миссис Элиссон, как и другие, не пользовалась удобными путями. Возможно, перемычку сохраняли в качестве пожарного запасного выхода. Но если с нашей стороны коридора с охранниками здоровались или хотя бы махали им рукой, то соседи никогда не появлялись у решетки…
— Что с Питером, подавился? — обеспокоенно спросил Курт. — Я вызову врача?
Я ухватился за его мощное запястье, надавил нужную точку и слегка дернул вниз.
— Спать! — приказал я. — Ты очень крепко спишь и не можешь проснуться. Вокруг хорошо, тепло и очень тихо, не надо ни о чем думать… Сейчас ты вернешься на пост и отключишь запись на второй и третьей камерах…
Курт слегка покачивался, нависая надо мной внушительным корпусом тяжелоатлета. Его глаза оставались открыты, но подернулись пленкой, как у снулой рыбы. Барков тряс ногой, но не издавал ни звука. В животе у него урчало, точно в прохудившемся водопроводном смесителе.
Затем я отослал Курта на пост, и мы потянулись следом. Барков смотрел Курту в спину, держась руками за живот, точно ждал, что охранник развернется и всадит нам по пуле. Дежурный шел очень твердыми шагами, аккуратно запер за собой решетку, проверил замок и опустился в кресло. Он перемещался слишком правильно, словно робот-сборщик на конвейере. Владислав начал икать, затем медленно повернулся, и я испугался, что спасать от приступа придется его.
Дежурный отключил монитор. На экране, задом наперед, побежали кадры, где мы вываливаемся из лифта, а затем Барков моим креслом таранит полочку с цветами.
— Курт, открой вторую решетку! Сейчас мы уйдем, ты закроешься изнутри и будешь нас ждать. Если кто-нибудь придет или позвонит тебе, ты ответишь, что все в порядке и нарушений не замечено. Ты не вспомнишь, что видел нас. Ты понял меня?
— Да…
— У тебя есть карты для лифта корпуса «В»?
— Да…
— Дай мне их. В подвале, возле входа в энергоблок, есть охрана?
— Дежурный техник…
— Сейчас ты ему позвонишь и скажешь, чтобы он поднялся к тебе. Скажешь, что со стены упал огнетушитель, и на минутку нужна его помощь. Ты понял? Когда он приедет сюда, ты представишь меня. Скажешь, что Питер хочет с ним познакомиться. Звони! Барков икал. Курт механическим движением снял с пояса ключ, открыл окошко на пульте и вытащил оттуда другой ключ. Затем отпер карточкой и ключом вторую решетку, придержал ее, пропуская меня. Барков, протискиваясь мимо массивного крупа спящего дежурного, поскуливал от страха.
Наконец решетка захлопнулась позади, и Курт снял трубку. Мы стояли в трех шагах от поворота, в сумрачной, прохладной нише. Прямо напротив сияла гигантская буква «В».
— Барков, если ты не прекратишь стучать зубами, — прошипел я, — мы пропустим начало ядерной войны!
— Куда теперь? — Владислав на цыпочках подкрался к повороту и заглянул за угол. — Петька, там темно…
— А ты что хотел, оркестр?
С большим трудом мне удалось его уговорить оставаться на месте, пока я вернулся к Курту и выяснял, какие камеры следят за этажом по эту сторону решетки. Даже на маленьком экране было заметно, как Баркова плющит и колбасит!
Вдали зашелестел лифт, потом показалась коренастая фигура в каске с фонариком. Техник был, несомненно, раздосадован и крайне удивлен нелепой просьбой коллеги. Он подошел к Курту размашистой походкой и раздраженно спросил, где же тот гребаный огнетушитель…
Он успел отшатнуться, когда заметил меня, но спустя минуту уже все забыл и катился с нами на лифте вниз. Барков почти не икал, ему были поручены тетрадка и карандаш. Техник оказался на редкость покладистым малым и гораздо более осведомленным, чем нелюбознательный Курт. Он выложил нам кучу полезных сведений обо всех инженерных службах и постах, о порядке смен на внутренних и внешних объектах Крепости.
— Четырнадцать человек, если он не врет, — подвел итог Владислав, чиркая в блокноте. — Восемь человек вооруженной охраны, четверо медиков и два технаря остаются каждой ночью. Но фишка в том, что одни ходят по четырехсменке, а другие — по скользящему. Чтобы вырубить разом нужную смену, нам придется подсчитать. А если кто-то заболеет?
— Никуда не денешься, будем считать. И начнем с нашего приятеля.
Кругленький рыжий техник, похожий в каске на смешного шахтера, не моргая, смотрел в стенку лифта. Когда мы проезжали первый этаж, сквозь щели хлынул яркий свет и явственно послышались голоса. Выходит, далеко не все отправились по домам! Мне очень хотелось остановиться и на минуточку выглянуть наружу, но Барков, как всегда, угадал мои крамольные намерения раньше и умоляюще схватил меня за плечо.
Мы спустились на второй подземный и с большим интересом осмотрели подстанцию. Наш рыжий проводник провел обстоятельную экскурсию, вот только каждый ответ из него приходилось тянуть щипцами. Барков чертил карандашиком, я сверялся с планом в ноутбуке.
Умно мы поступили, что сюда заглянули. Никакой разводной ключ, брошенный на клеммы, не помог бы. Две линейки трансформаторов, каждая из которых обеспечивала автономный шлейф питания, с автоматическим переключателем на случай перепада мощности. Плюс к тому, зал с дизельными генераторами, способными восстановить аварийное питание за пару секунд…
— А мне тут нравится, — заметил Барков. — Клевое местечко, я тут не потею. Сухо и не жарко… — Можно ли отключить на ночь всю Крепость? — спросил я у техника. — Так, чтобы погасло все, включая сигнализацию.
— Можно отключить питание площадки, но снаружи сработает аварийный контур.
— Что значит «площадка»?
— Все сооружения внутри разделительного коридора.
— Значит, здания снаружи Крепости не пострадают?
— Да. Они обеспечиваются отдельной подстанцией, находящейся под гаражом.
Секунду я размышлял. Возможно, так даже лучше. Пусть для стороннего наблюдателя с шоссе все выглядит как обычно…
— А если отключить и аварийный?
— Аварийный отключить невозможно. Сработает схема противопожарной разблокировки запоров…
— Вот те раз! — присвистнул Барков.
