Санта-Нинья

оказаться очень короткой. Если и дальше он будет торговать картошкой, то скорей всего, они просто не встретятся.

О, Санта-Нинья!

Ранним утром Колумб вышел на делянку. Близилось время сбора урожая, и участок густо покрывали ряды сколоченных из ящиков башен. Они сужались кверху, словно носы готовых к полету ракет, и на самой верхушке каждой башни зеленел цветущий куст картофеля. Колумб взял гвозди и молоток и начал приколачивать к башням тонкие доски стабилизаторов, превращая башни в ракеты. Потом он достал банки с краской: белой, черной и серебряной, — и принялся раскрашивать свои ракеты. Он рисовал иллюминаторы и позиционные огни, и на каждой ракете писал серебром гордое название: «Санта-Нинья». Соседи глядели через забор и крутили пальцем у виска, но Колумб не обращал на них внимания.

Поздно вечером, когда в небе высветились звезды, работа была закончена. С помощью звездного атласа Колумб отыскал на небосводе чуть заметную искру Эпсилен Тукана, забрался в самую большую из своих ракет и стартовал. Вся остальная эскадра стартовала следом.

Ракеты подымались ввысь, упрямо буравя небо. Картофельные кусты на их верхушках привыкли тянуться к свету, вопреки доскам, которые надстраивались все выше и выше. Теперь им было легко лететь, словно они и не занимались ничем другим во весь период вегетации.

Доски, из которых были сколочены башни, обугливались из-за трения об атмосферу и осыпались, словно отделившиеся ступени ракеты-носителя, но с самими картофельными звездолетами ничего дурного не происходило, ведь они были сделаны из земли, а Земля — лучший из космических кораблей.

Впрочем, Колумб не потерял головы. Он ловил падающие доски, тушил их и складывал в аккуратный штабель. Доски от старых ящиков хорошо горят и дают много тепла, а в космосе, вдали от Солнца, будет холодно. К тому же, в золе можно печь картошку, и это поможет скоротать время полета.

С каждой минутой Эпсилен Тукана становилась все ближе и ближе.

О, Санта-Нинья, я лечу к тебе!

© С. Логинов, 2007