ответ на следующий вопрос: «Если король глуп, а сын его идиот, то не пора ли вступить на престол новому?»
Через несколько дней муж возвратился и принес жене ответ: «Да, пора!»
Скоро после этого жена сказала мужу:
— Пригласи к себе трех самых умных и влиятельных из своих товарищей.
Когда муж пригласил их, жена приготовила им богатое угощение и вечером сказала им:
— Будьте добры, поднимитесь завтра на заре во г на эту гору и что увидите там, расскажите мужу и мне.
Утром, когда три углекопа поднялись на гору, они увидали там трех мальчиков.
Один сказал:
— Здравствуйте.
Другой сказал:
— Завтра, однако, старого короля вон выгонят.
Третий сказал:
— Вам трем дадут хорошие должности.
Затем три мальчика исчезли, а удивленные угольщики пришли и рассказали, что видели.
— Я все это знала, — сказала хозяйка гостиницы, — потому что я предсказательница. Я скажу и дальше, как вам получить хорошие должности и прогнать человека, который всех губит. Соберите сегодня к вечеру всех своих товарищей и приходите сюда.
Когда все угольщики собрались в назначенный час, она позвала мужа в свою спальню и сказала:
— Десять лет тому назад я решила выйти замуж за министра. Я вышла за тебя замуж, потому что, как предсказательница, угадала, что ты будешь министром. Теперь я тебе скажу, что твое время пришло: сегодня тебя назначат, а завтра признает весь народ. Вот тебе топор. С этим топором ты со своими товарищами, каждый поодиночке, пройдете в столицу. Там, около дома Ору-шонсэна, вы все соберетесь. Ты один войдешь в дом и скажешь учителю: «Жена моя, Волмай, кланяется тебе. Вот этим топором я собью замок у ворот дворца, а теми людьми, что стоят и ждут моего приказания, я заменю разбежавшуюся дворцовую стражу».
Все так и было сделано.
Когда муж Волмай вошел в дом Ору-шонсэна, то увидал там несколько человек и учителя жены, которые спорили о том, кем еще заместить одно вакантное место министра. Ору предлагал мужа Волмай, а другие предлагали каждый своего.
Муж Волмай, войдя, сказал:
— Я муж Волмай, вот этим топором я собью замок с ворот дворца, а теми людьми, что стоят на улице, я заменю разбежавшуюся дворцовую стражу.
— И ты поступишь как лучший из всех военных министров, — ответил ему Ору.
Всем остальным осталось только крикнуть: «Е-е» (что значит «да, да»).
Затем, когда все заснули, муж Волмай со своими угольщиками отправился ко дворцу, сбил замок, застал врасплох стражу и предложил ей выбор: или, сняв одежду, бежать из дворца и молчать обо всем случившемся, под страхом смертной казни, или быть немедленно умерщвленными. Стража избрала первое. Угольщики надели их форму, и дворец с королем был взят.
Наутро уже заседал новый король Индзан-тэвен, заседали новые министры, и когда старые пришли во дворец, то им было предложено или признать новый порядок, или тут же быть казненными.
— А где старый король и его сын?
— Оба живыми взяты на небо.
— О, это большая честь, мы ее недостойны, — сказали министры и присягнули новому королю.
И все пошло своим чередом, а уважаемый всеми учитель и предсказатель Ору-шонсэн во всеуслышание на площади предсказал новому королю счастливое и выгодное для народа царствование, а его династии существование на тысячу лет.
При таких условиях народ ничего не имел и против двухтысячелетнего существования новой династии.
Предсказание Ору исполнилось, новый король царствовал в интересах своего народа, а угольщики так и остались служить в дворцовой страже.
От них и пошел черный цвет этой стражи.
С ними и муж Волмай до своей смерти оставался министром, и никто уже не смеялся больше, что Волмай не умела выбрать себе мужа.
ЛОВКИЙ СТРЕЛОК
Один молодой человек, прожив все, что оставил ему отец, решил идти в Сеул, попытать счастья на службе.
Перед уходом он помолился на могиле предков и пошел к предсказателю.
— Ты должен, — сказал предсказатель, — если хочешь получить хорошее место, придя в Сеул, носить самую вонючую грязь.
Придя в Сеул, молодой человек, ленивый ко всякой работе, на этот раз исполнил в точности приказание предсказателя.
Но из этого ничего, однако, не вышло.
Тогда с горя, подражая местым франтам, он нарядился и купил себе лук, хоть и не умел стрелять.
Накинув лук на плечи, он, как настоящий охотник, отправился за городские ворота стрелять.
Встретив за городом человека, несшего лебедя, он за сто кеш купил этого лебедя, проткнул ему глаз стрелой и с этим лебедем пошел назад в город.
Когда он проходил мимо дома одного министра, министр этот позвал его и спросил, как это случилось, что стрела попала прямо в глаз.
— Я всегда стреляю только в глаз, — ответил молодой шалопай.
Министр спросил его неспроста: над домом министра поселился филин, а, как известно, соседство такой птицы никогда не бывает к добру.
И вот министр спал и видел, как бы убить филина.
Как раз так случилось, что в это время все три его сына, отличные стрелки, как это и подобает людям высшего света, были в далекой отлучке.
Кроме сыновей, у министра была еще невеста-дочь.
Министр стал расспрашивать молодого человека, из какого он рода, и когда молодой человек сказал, то оказалось, что род его в свое время был в славе в Корее, а с отцом молодого человека министр был даже товарищем.
— Тогда я буду говорить с вами откровенно, — сказал министр, — убейте филина и берите за себя мою дочь.
— Жаль, что вы просто не попросили меня подстрелить этого негодного филина, а теперь от счастья жениться на вашей дочери я так взволнован, что боюсь промахнуться и не попасть в глаз. А между тем если я не попаду именно в глаз, это будет такой позор, которого я не переживу, потому что однажды сгоряча, — горячность мое большое несчастие, — я дал клятву иначе как в глаз не стрелять.
Пока министр сожалел, что так поторопился, молодой человек придумал выход.
— Я думаю, — сказал он, — самое лучшее так устроить. Считайте вашего филина убитым, — мы сыграем свадьбу, и, когда я немного успокоюсь от счастья, я не замедлю убить его на самом деле.
Министр вдвойне обрадовался, как тому, что зять у него будет прекрасный, лучший в городе стрелок, так и тому, что он такой находчивый молодой человек.
Желая все-таки поскорее отделаться от страшного филина, министр поспешил со свадьбой и, когда прошел медовый месяц молодых, стал приставать к зятю относительно филина.
