Я тоже остановился, но в нескольких шагах позади, скрытый кузовом грузовика. Мне не было видно, кто светит фонариком, я мог только слышать.
Мгновение царила тишина, затем человек с фонарем сказал: «Ну-ну» – и фыркнул.
Это был Гутар.
Уилленс промолчал.
– Где он? Он здесь? – Луч света забегал по сторонам.
– О ком это ты говоришь? – спросил Уилленс.
– О маленьком Артуре, конечно. О ком еще? Кинк желает его видеть. Ваш радист раскололся. Теперь они хотят услышать, что будет болтать Артур.
– Если они его найдут.
– Они его найдут. Кто-нибудь из нас найдет этого жирного олуха. Небось он накладывает сейчас себе в штаны где-нибудь в уголке. Далеко он не уйдет.
– А это тебя не тревожит, Гутар?
– Меня? – Гутар опять фыркнул. – Что этот макака может обо мне сказать, кто ему поверит? Я сжег твою расписку давным-давно. Я даже и близко не подходил к рации. Вот тебе-то, по-моему, стоит тревожиться.
Он придвинулся ближе к Уилленсу, и я попятился назад за грузовик.
– Я не тревожусь, – сказал Уилленс. – Я отбываю.
– Сколько будет стоить, чтобы я позволил тебе отбыть?
– Как это ты собираешься меня остановить?
– Вернувшись назад и подняв тревогу. – Свет его фонарика презрительно скользнул по «Узи» в руках Уилленса. – Эту штучку ты в ход не пустишь. На звук выстрелов они прибегут быстрее, чем на мой зов. Сколько у тебя денег? Сколько наличных?
– Ничего, что бы тебя устроило. Я оставил почти все жене. Наступила небольшая пауза. Когда Гутар снова заговорил, его тон изменился. Он начал заводиться.
– Лучше подумай еще, Уилленс. Откровенно говоря, ты уже должен мне тысячу долларов. Я возьму половину во франках. Ты так влип, что это по-божески. По-божески, – повторил он.
Мысленно я мог себе представить, как на его физиономии появился оскал.
– Умерь свой пыл, – отвечал Уилленс. – У меня нет с собой таких денег.
– Аааа! – тот же клекочущий звук. Я знал, что в любой момент он может потерять контроль над собой, и тут мне будет крышка.
Я только что обогнул грузовик и стоял совсем близко у него за спиной.
– Брось пичкать меня дерьмом! – рявкнул он. – Выкладывай монету!
Теперь мне было видно их обоих, Уилленс стоял лицом ко мне, перед грузовиком, а Гутар – спиной, он светил фонарем в лицо Уилленсу.
– Выкладывай! – ревел он. – Выкладывай!
Я был в полном отчаянии. Можно было сделать только одно, чтобы заткнуть ему глотку. Я скинул с плеча «Узи», сделал три быстрых шага вперед и со всей силы трахнул его автоматом по голове.
Гутар услышал меня раньше, чем я его настиг, и рывком повернулся. Но, хотя он меня и увидел, он не успел остановить. «Узи» весит четыре кило, и я вложил в удар всю силу.
Он упал на колени. Тут Уилленс поддал его ногой, и он свалился совсем.
Я стоял разинув рот; мне никак не верилось, что все это действительно случилось.
– Быстро! – цыкнул Уилленс. – Помоги мне оттащить его за грузовик.
Мы схватили его за руки и отволокли в промежуток между двумя грузовиками, где его никто, при поверхностном осмотре, не увидел бы. Затем бросились к воротам.
Ворота были закрыты изнутри на засов, но не заперты на замок. Через несколько секунд мы уже очутились на территории речного порта и зашагали поспешно на юг, в сторону от площади. Впереди пылал огонь пожара.
– Куда мы идем? – спросил я.
– На другой берег, если получится. За нами пришлют моторку из Чанги.
– Это там Дженсон-три?
– Да. Нас подберут где-нибудь за городской чертой. Главное теперь – туда добраться. Перед тем как снять с себя командование, Кинк перевел всю нашу группу к речному порту. Если мы наткнемся на патруль, придется блефовать, чтобы проскочить. Впрочем, если повезет, они будут слишком пьяны, чтобы остановить нас.
Большинство из них действительно надрались вдрызг, но нам пришлось пережить пару поганых моментов.
Самый худший случился на пожаре. Горел портовый склад, который патрули, по всей видимости, ранее разграбили. Огонь освещал всю округу, и хотя мы старались держаться подальше, прикрытия не было, а обойти никак не удавалось. Солдаты скакали по дороге перед огнем, как психи, и палили в пылающее строение из своих винтовок. Тут один из них заметил нас и заорал другим.
