Зубчатые лезвия втянулись в бедра, как лезвия в ножны, и снова выскочили обратно. В другое время Артур бы непременно полюбовался. Сейчас голый президент присел и старательно успокаивал дыхание, готовясь к защите. Зверюга упорно не желала выходить на ментальный контакт или была слишком тупа для общения. Приходилось гадать, насколько хорошо насекомое видит в темноте.
'Вероятно, эта сволочь обходится без зрения! Кстати, любопытно, он холостой, или скоро подтянется его жена с детьми и кузинами?..'
Богомол на ходу доедал свою добычу, с удлиненной пасти струями стекала коричневая жижа. Артуру почему-то полегчало, когда он увидел, что тварь подносит к челюстям не обезьяну и не летуна. Какое-то другое животное-мутанта.
Артур отступил в самый угол. Отсюда он прекрасно видел пролом наружу. Так близко, что можно ни с кем не драться, а спокойно пролезть между прутьев и спуститься по камням. Коваль не сомневался, что ему хватит ловкости одолеть любой склон. После лазания по деревьям и скалам на Урале он наверняка благополучно доберется вниз.
И останется без Красных драконов…
Мальчишка оторвал мордочку от старшей сестры и заорал в голос. Может быть, это была не сестра, а его молоденькая мать, теперь это уже неважно. Заплаканные глаза девушки с мольбой глядели на Артура, рот ее пересекала черная полоска кляпа.
Даже вверх ногами, в неясном свете луны девушка показалась Ковалю необычайно красивой. Она напомнила ему восточных красоток из забытых фильмов с Джеки Чаном и американскими суперагентами.
'Неужели Бердер знал о том, что они скармливают своим милым питомцам детей? Знал - и продолжал пить с ними водочку?..'
– Беги! - крикнул Коваль, показывая ребенку в сторону спасительной дыры. - Беги, прячься! Что, русского не понимаешь? Сожрут тебя, беги же!
Вместо ответа мальчик еще теснее прижался к висящей девушке.
Богомол до конца вытянул брюшко из провала и привстал, опираясь на задние лапы. Передние ходили ходуном и щелкали, как садовые ножницы. Коваль бросил взгляд направо, оценивая, успеет ли отвязать девчонку и вытолкнуть детей в пролом. Там, снаружи, валил снег, но луна еще не спряталась окончательно. Артур ничего не видел дальше решетки. Возможно, он вытолкнет детей, а там окажется обрыв? Скорее всего, так и произойдет, ведь почтенные монахи любят повеселиться…
Он мог бы плюнуть на живую приманку и спасти себя. Возможно, злодей не сразу примется за детей, а ринется за ним. Если его как следует разозлить!
'Надо, чтобы глупая скотина рассердилась и позволила заманить себя к решетке. А с той стороны, на улице, посмотрим, кто быстрее…'
Коридор, уходящий направо от окна, скрывался в кромешном мраке. Наверняка там поджидал тупик или очередная яма…
Коваль подпрыгнул и сделал пробный выпад, целя насекомому факелом в глаз. Артур не ожидал, что тварь окажется настолько шустрой. Богомол вздрогнул и откинулся назад, издав при этом слабое шипение. Ножницы клацнули и повисли в воздухе. Не переставая следить, Артур отодвинулся в угол. Он хотел рассмотреть поближе веревку, на которой была подвешена девушка. Мальчишка сидел на корточках и продолжал реветь.
Что-то Артуру не понравилось в его позе, но отвлекаться было некогда.
Богомол задрал свои пилы и потер одну о другую. Раздался звук, будто железной щеткой скребли по стеклу. От хищника воняло щетиной и кровью, как от живодерни.
Чтобы снять девчонку с вентиля, Артуру пришлось бы положить факел. Тот и так чадил, а без огня шансы упадут втрое. Приемы клинков хороши против людей, а когда на тебя в узком проходе бросаются две живые сабли, очень хочется задать деру…
Всё-таки Артур не успел заметить, когда богомол перешел в атаку. Насекомое устремилось вперед, будто камень, выпущенный из баллисты. Артур взмахнул факелом и тут же понял, какую совершил ошибку. Факел выбили из кулака, а в дюйме от лица просвистело костяное лезвие. Хищник промахнулся только потому, что его толкнули сзади.
Из ямы вылезал второй богомол. Он карабкался, зажав между бедром и голенью бесформенный остаток чего-то розового, похожего на раздавленный окорок.
Коваль расслабил мышцы, присел, перекатился в сторону и снова встал, раскручивая над собой лом. Теперь он вполне оценил мудрость отцов-настоятелей. Никакой меч или копье не устояли бы против скоростных атак подземного убийцы. Богомол вскидывал переднюю пару лап и наносил удар за ударом. Песок и осколки плитки разлетались, как шрапнель. Артур скрипел зубами, отбивая атаки ломом. А еще приходилось постоянно перемещать руки, чтобы не попасть под жуткие зубья. На черной поверхности металла появились свежие глубокие борозды.
После четырех отбитых атак человек задышал спокойнее. Второй хищник никак не мог пролезть вперед - в узком проходе ему мешали расставленные ноги собрата. А как драться против одного, Артур уже сообразил. Он наметил тактику и стратегию борьбы, он уже видел слабые места противника. Единственное, что его смущало, - догоравший на земле факел.
Богомол бил сверху вниз и всякий раз получал по лапам. Его сносило в сторону: Коваль был гораздо тяжелее. Однако человек начал уставать от слишком тяжелого оружия. Нельзя было и дальше оставаться в обороне.
Артур дождался, когда второй убийца предпринял очередную попытку пролезть вдоль стены, и со всего маху опустил тяжелый набалдашник железного посоха на опорную конечность врага. Сустав раскололся, и половина лапы осталась лежать. Она подергивалась и билась, как живая.
Богомол потерял равновесие, замешкался и пропустил второй удар. Артур улучил секунду, когда лезвия чудовищного секатора начали подниматься вверх, и перешел в ближний бой. Острый наконечник лома воткнулся врагу в пасть и вышел с другой стороны из мягкого затылка. Артур буквально повис на ломе, увлекая врага за собой вниз.
Богомол дернулся всем тонким туловищем и снова зашипел. Звук получился такой, словно продырявили паровой котел. Коваль всей массой прижимал противника к полу, продолжая орудовать ломом. В это время второй богомол протиснулся ближе и открыл второй фронт. Артур дернул лом на себя и прыгнул влево, уворачиваясь от второй пары зазубренных ножниц. Он не успел совсем немного; бедро обожгла дикая боль.
Металл выходил из хитиновой оболочки с пронзительным скрежетом; на руки Артура брызнула липкая жижа.
Первое насекомое завалилось набок, придавив напарника. Оставшиеся целые ноги скребли цемент. Из узкого, как бамбуковый ствол, туловища толчками вытекала слизь, слышались неровные всхлипы и свист.
Второй нападающий ненадолго застрял и тут же получил оглушительный хук слева. Коваль выбрал самое тонкое место на корпусе и успел ударить дважды, прежде чем пришлось снова переходить к обороне. Скелет насекомого хрустнул, словно подломилось сухое дерево. От правой пилы Артур увернулся, но левая сорвала кожу на локте. Ему пришлось подпрыгнуть, потому что раненый монстр чуть было не откусил ему ногу. Лезвия передних лап пронеслись параллельно земле и принялись вдруг молотить, как ножи сенокосилки. Перепончатые крылья развернулись и лупили по стенкам коридора. Они натыкались на торчащие из стен крюки и рвались на части.
Второй богомол яростно нападал, несмотря на смертельные раны. Просто его примитивная нервная система не позволяла смерти наступить слишком быстро. Даже с перебитым туловищем он стремился дотянуться до противника.
Они оба были живы, но опасности уже не представляли. Артур осмотрел свои раны. Два неглубоких пореза на локте, один на плече и достаточно сильное кровотечение из бедра. Кружась в боевом запале, он не чувствовал боли. К сожалению, монахи не дали в дорогу элементарной аптечки; теперь ему придется затягивать раны массажем и заговорами…
Артур поднял свое оружие и несколькими точными ударами добил живучих тварей. Руки, по локоть перепачканные, скользили по металлу. Затем Артуру пришлось потрудиться, чтобы оттащить насекомых в
