– Тепла тебе, брат Цырен, – произнес по-русски щуплый жилистый китаец, одетый в черное. Лицо у китайца слегка двоилось, мешая разглядеть его черты.
Один из Хранителей равновесия! Цырен облегченно выдохнул.
Китаец произнес одно из приветствий, которыми обменивались только Хранители. Цырен быстро покосился по сторонам. Кажется, за углом сгоревшего дома прятался еще один незнакомец. И как только они сумели так незаметно подобраться?
– И тебе тепла… Мы знакомы?
– Мы давно не виделись, брат Цырен. Ты охотнее дружишь с русскими, чем с нами.
Цырен повесил карабин на плечо.
– Вы – один из наставников храма Девяти сердец, я не ошибся?
– Ты не ошибся, молодой человек. Меня зовут наставник Вонг, а это – мой товарищ, почтенный Линь.
Кругленький, довольный чем-то Линь вынырнул из укрытия, вежливо поклонился.
– У меня такое впечатление, брат Цырен, что мы тут встретились не случайно? – приподнял бровь китаец. – Кстати, если тебе удобнее, мы можем говорить на твоем языке.
– Мне все равно, – поклонился Цырен. – Я служу в дацане Иркутска. Я отпросился у боболамы, потому что услышал железный смех. Я пролетел полторы тысячи километров, потому что кто-то пытается будить железные бурханы.
– Нашел ли ты того, кто это делает? – прикрыл глаза китаец.
– Пока нет, – вздохнул монах. – Блуждающий прииск тяжело нагнать, но легко стать его пленником. Почтенный Вонг, я могу теперь спросить, что здесь произошло?
– Здесь погиб наш послушник, и потому мы здесь, – Вонг честно глядел в глаза буряту. – Мы прибыли слишком поздно. Тот, кто убил послушника Хо, расправился со всей его семьей. Мы привязали красных драконов подальше в лесу, чтобы не портить им обоняние запахом горелого мяса…
– Вы… вы были внизу?
– Ты хочешь спросить, цело ли зеркало Повара Хо?
– Да… я когда-то… – Цырен сглотнул. – Когда-то я видел зеркало.
– Зачем тебе зеркало сейчас? Разве ты умеешь им пользоваться?
– Нет. Я не умею. А почтенный Вонг умеет?
– Я тоже не умею. Редкий смертный может похвастаться столь диковинной властью над стыком миров.
– Вы сказали – «стык миров»? Не могло ли случиться так, что зеркало породило беса?
– И этот бес уничтожил семью послушника Хо? – закончил фразу Вонг. – Пойдем вниз, – лицо китайца перестало, наконец, двоиться. Это означало, что он перестал видеть в буряте врага. – Пойдем вниз, вероятно, нам не помешает лишняя пара глаз. Нам нужно тебе кое-что показать…
Едва ступив на верхнюю ступень подвальной лестницы, брат Цырен уловил едва слышное дребезжание. То, что он услышал, лежало за пределами человеческого восприятия. Как будто где-то невыразимо далеко подбросили над железной поверхностью несколько мелких монеток. Монетки подпрыгивали и дребезжали, но не успокаивались. С каждым шагом вниз этот противный, вызывающий зубную боль звук усиливался.
– Мы не можем найти ответ тому, что видим, – вздохнул наставник Вонг. – Это тайны, пока неподвластные мудрости храма. Вероятно, открыть дверь теперь не сможет никто. Смотри…
Наставник Вонг поднял факел.
Брат Цырен от неожиданности качнулся назад и наверняка бы упал, если бы не кругленький наставник Линь, вовремя подставивший локоть.
– Мы тоже испытали робость, – ободряюще улыбнулся почтенный Вонг. Его улыбки хватило ровно на секунду, и в голосе настоятеля снова зазвучала тревога. – Это и есть зеркало, брат Цырен?
– Да… это оно. Но раньше… раньше оно походило на…
– На лужицу на дне колодца, верно?
– Да, оно походило на лужицу…
Цырену с немалым трудом удалось восстановить равновесие. На лестнице это не замечалось так остро, но внизу, на ледяном полу подвала, его раскачивало, словно на палубе жалкой лодчонки, попавшей в шторм.
Зеркало стояло дыбом, круглое серебристое пятно колыхалось над полом, плыло, точно громадная распластанная в воздухе ртутная капля. Стены и потолок качались, тяготение то отступало, то накатывало, прижимая людей к полу. Прямо под зеркалом на бетоне красовалась засохшая лужа крови, в ней валялись два острых ножа, которыми обыкновенно чистят рыбу.
Цырен мысленно прочел короткую молитву и, чтобы не опозориться, стал дышать ртом.
– Не стоит притворяться, будто тебе нечего сказать, сын Красной луны, – усмехнулся Вонг. – Ты не стал Качальщиком только потому, что твой отец надеялся посвятить тебя служению Будде. Ты не стал и шаманом, хотя из тебя получился бы прекрасный заступник перед духами. Ты прилетел сюда на змее не только потому, что слышал железный смех, верно?
– Да, – понурился бурят. – Я предупреждал русского президента, я показывал ему онгон, сделанный из шкуры хищного зайца. Он был здесь, я слышу его запах.
