любого сближения. Выяснив, как устроился Петренко, она поставила задачу – ежедневно часов в 9 утра проверять дом номер 8 на улице Гоголя: целы ли доски на окнах, не сбит ли замок. Если таковые факты обнаружатся, сразу же устранить повреждения и доложить по телефону ей на работу. Кроме того, Гвоздкова заявила, что вечерами к ней могут пожаловать нежелательные визитеры. Поэтому ежедневно с 17 до 21 часа Петренко должен прогуливаться по улице Свердлова, наблюдая за занавесками в окне кухни. При опасности – занавески будут раздвинуты, и тогда Петренко следует немедленно прибыть в квартиру и действовать решительно, даже при запертой двери. С человеком или людьми, находящимися в квартире, не церемониться. Последнее условие она повторила дважды. Поинтересовалась, как у Петренко с оружием. Он сказал о ноже и гирьке. Гвоздкова поморщилась и посетовала на отсутствие пистолета. Больше ничего Петренко не узнал и принялся выполнять порученное дело. Да, еще условились, что в любом случае раз в три дня, Петренко будет звонить Гвоздковой на работу, на всякий случай.
Наташа прервалась и, устав ходить, присела на стул у стола для совещаний.
– Непонятно, как Петренко, бывая ежедневно на Гоголевской, не встретился с Толстых? Да и рабочие его не видели… – усомнился Слава Белозеров.
За Наташу ответил Широков.
– Петренко только первые два дня приходил туда в девять часов. Потом, по согласованию с мадам, стал являться в обеденный перерыв в полдень, чтобы не «светиться» перед рабочими.
– Что же, Петренко в доме ни разу не был?
– Ну, почему, – был дважды. На третий день посещений из любопытства забрался, когда рабочих не было. Благо, Гвоздкова дала ключ от замка. Порылся аккуратно в комоде. Пальцы по привычке платком стер. Ну, а второй раз – в роковую ночь 20-го…
Белозеров, удовлетворенный разъяснением, кивнул, а Червоненко сказала:
– Далее ничего интересного не происходило до 10 июля. В тот день Петренко позвонил на работу Маргарите Сергеевне и узнал о приезде Бубенцова. Встретились они на следующий день у Дворца культуры железнодорожников и проехали на квартиру Петренко. Здесь состоялся любопытный разговор. То ли проникнувшись уже некоторым доверием к подручному, то ли еще по какой причине, но Бубенцов приоткрыл суть своего замысла. Якобы у Риты, подруги и землячки Бубенцова, есть некий секрет, позволяющий легко разбогатеть. Речь идет не о тысячах и даже не о десятках тысяч! Но к этому секрету нет ключа. Ключ или место его хранения знает один человек, который, по Ритиным расчетам, должен приехать в город где-то после десятого июля. Обладая ключом, незнакомец, однако, не имеет самого «секрета». Он знает только, что «секрет» находится у хозяйки дома – тетки Гвоздковой. По всей видимости, он не знает и того, что тетка умерла, а «секрет» попал в руки Гвоздковой. Приехав в город и увидев заколоченный дом, он кинется искать тетку и, естественно, выйдет на Риту, надеясь получить доступ к «секрету». Тут и надо гостя «перехватить», выманить у него ключ, а там – видно будет…
Ерофеев поднял руку, извиняясь, что прерывает Наташу.
– Бубенцов не объяснил Петренко, зачем взял его в долю?
И вновь вступил в разговор Широков.
– Как понял Петренко, Бубенцов, ровным счетом ничего не зная о госте, почему-то опасался его, считая человеком весьма серьезным. Во всяком случае, не мог положиться только на свои силы.
– А что за хитрость, с помощью которой хотели выманить «ключ»?
– Этого Петренко не знает – Бубенцов не сказал. Он только должен был осуществлять подстраховку и оказать помощь, если будут нужны «решительные действия». Больше ничего по существу истории Петренко не узнал ни тогда, ни позже.
– Ну что-то уж очень мудрено – прямо сказочные страсти какие-то! – хмыкнул Мальцев. – Не очень верится во все это.
Червоненко пожала плечами.
– Петренко уверяет, что говорит чистую правду. Якобы точно так ему объяснил ситуацию Бубенцов.
Ерофеев попросил прекратить обмен мнениями и дослушать Наталью Николаевну до конца.
– Обрисовав обстановку, Бубенцов дал указание Петренко продолжать визиты на Гоголевскую и быть готовым к немедленным действиям. Связь условились держать по телефону через Гвоздкову, которой теперь Петренко должен был звонить дважды в день: до и после обеда. При необходимости, Бубенцов мог прийти к Петренко прямо домой. Сам же Бубенцов взялся охранять Гвоздкову: встречать и провожать на работу на расстоянии, незаметно для окружающих. В течение следующих 6-7 дней Бубенцов дважды заходил домой к Петренко обменяться новостями, но новостей, по сути дела, не было. И, вообще, Бубенцов начал нервничать, 19 июля вновь состоялся интересный разговор между сообщниками. К этому времени Петренко рассудил, что раз Бубенцов не хочет делиться с незнакомцем, владеющим ключом, почему бы тогда не поделиться с ним, Петренко, честно оказывающим помощь. Тем более что, возможно, Петренко придется устранять незнакомца. Об этом Роман Михайлович и сообщил работодателю. Да еще припугнул, что многое знает, и теперь они повязаны одной веревочкой. Произошла ссора, едва не вылившаяся в драку. Но, видимо, аргументы Петренко убедили Бубенцова – сошлись на 50 тысячах. Причем, 10 тысяч Петренко получал от Бубенцова сразу после «взятия ключа». Остальное – примерно через неделю. Петренко также пригрозил, что, в случае обмана, сдаст Бубенцова милиции, и тот тогда потеряет не 50 тысяч, а все. На том и порешили. Теперь начинается самое главное…
Наташа оглядела товарищей, с удовлетворением прочитав на лицах неподдельный интерес.
– 20 июля в 11.30 Петренко позвонил Гвоздковой справиться насчет обстановки. Все было нормально. Потом он поехал на Гоголевскую. Там обнаружил, что дом начали разбирать. Стал звонить Гвоздковой, но никак не Мог дозвониться: то Маргарита Сергеевна была на обеде, то куда-то выходила, то автомат не срабатывал. Короче, дозвонился только в 15 часов, но Гвоздкова не дала ему и слова вымолвить. Она велела перехватить Бубенцова в скверике возле больницы и передать: «Он приехал. Будет встречать меня у входа в больницу в половине шестого». И чтобы Бубенцов действовал, как договаривались. Потом все же тихо добавила, что в начале третьего ее позвали к телефону. Мужчина назвался другом тети, посетовал, что та умерла, и попросил о встрече, мотивируя это необходимостью решить некий срочный вопрос. Он попросил разрешения прийти прямо домой, так как знает адрес, но Маргарита Сергеевна предложила встретить ее в половине шестого с работы. Причем, на полчаса приврала время окончания, чтобы успеть предупредить Бубенцова. Петренко, сообразив, что события вступают в заключительную фазу, и уже осязая в мечтах кучу денег, на радостях позвонил Зое и велел уволиться с работы для отъезда из города. Без десяти пять он встретился с Бубенцовым в скверике и передал ему информацию Риты. Юрий некоторое время обдумывал ситуацию, а потом распорядился ждать. Минут пятнадцать шестого они заметили у крыльца больницы невысокого полного мужчину в светлых рубашке и брюках. Когда Гвоздкова ровно в 17.30 вышла и огляделась, мужчина уверенно шагнул к ней. Улыбаясь, он что-то начал говорить. Потом, продолжая разговаривать, они направились к дому Гвоздковой, а Петренко с Бубенцовым, соблюдая меры предосторожности, последовали следом. Когда пара зашла в подъезд, наблюдатели остановились за углом дома у мусорных ящиков. Бубенцов молчал, изредка поглядывая на часы. В пятнадцать минут седьмого он пошел к Гвоздковой, сказав, что представится братом, и еще обронил: «Очень странно! Мне показалось, что этот тип знает Риту в лицо!»
Теперь не выдержал Игорь Свешников:
– Вы понимаете, брат? Вспомните показания Касьянова, когда у сарая Рубцов кричал про брата. Неужели это не интересно?
– Не вижу особой радости от этого, – заметил Ерофеев. – Лучше будем держать в уме наш явный промах: Гвоздковой ежедневно звонил мужчина, а мы это при опросе в больнице не установили!
– Петр Сергеевич, – возразил Мальцев, – плохо, конечно, но решающего значения сей факт не имеет, тем более – теперь.
– Ага, не имеет… Коль Петренко «раскололся», конечно. А кабы нет? Ой, как тогда пригодились бы такие мелочи!
Мальцев не нашел, что возразить. Широков посчитал нужным также высказаться:
– Интересно, если Бубенцов не ошибся в наблюдениях, то откуда Рубцову известна внешность Гвоздковой?
– Наверное, Толстых описал, – предположил Белозеров.
