– Да! У них и паспорта на эти фамилии! Курские паспорта! Не теряйте ни минуты!
Ерофеев заверил, что все понял, и напоследок распорядился держать связь через начальника Курского уголовного розыска.
Широков в изнеможении откинулся на спинку стула и вытер рукавом вспотевший лоб. Он не сомневался, что дома примут все возможные меры, но…
– А ты молодец, Станислав, ловко сообразил про Беседино-двойник! – искренне похвалил Никифоров.
– Это мой друг! – гордо заметил Свешников и взъерошил Широкову волосы.
Все заулыбались.
– Да ну вас!– отмахнулся Станислав, но похвала была приятна. – Ты бы своему начальнику позвонил, Валера.
Никифоров встрепенулся и пошел в «дежурку».
– Ну так, – взял инициативу в свои руки после его возвращения Бережнов. – Вы, как я понимаю, сегодня еще не завтракали, а уже обедать пора. Приглашаю ко мне отобедать!
– А это удобно? – спросил Игорь, хотя, по мнению Станислава, ему бы можно было подобные вопросы и не задавать.
– Конечно! – заверил майор.
– Хорошо, только ради Игоря, – согласился Станислав. – А потом – сразу в Курск.
По дороге к дому начальник милиции заверил, что место раскопок он все же найдет, и все материалы переправит Никифорову для передачи коллегам.
В областном управлении Широков со Свешниковым появились в пять часов, наскоро приведя в порядок свой внешний вид в гостиничном номере. На это время была назначена «встреча в верхах», как выразился Никифоров, куда руководство управления пригласило обоих друзей.
Оказалось, что не только майор питал недоверие к трактовке событий тринадцатилетней давности. Но до последнего времени поводов возвращаться к ним не было, да и многие участники до сих пор занимали достаточно влиятельные посты и отнюдь не горели желанием ворошить былое.
И только события последних дней позволили несмирившимся реализовать свои чаяния, опираясь на новые факты, которые, хочет кто-то этого или не хочет, «прикрыть» уже не было возможности. К числу первых, сохранивших в глубине души желание дойти до истины, относился заместитель начальника управления по оперативной работе полковник Топорков, занявший свой пост сравнительно недавно и имевший за плечами без малого четверть века розыскной работы. Когда-то и он имел непосредственное отношение к «инкассаторскому делу», но тогдашнее служебное положение не давало ему возможности отстаивать свою точку зрения. Узнав вчера от начальства Никифорова первые результаты совместных действий с приехавшими коллегами, Топорков снова воодушевился и сделал все от него зависящее, чтобы возобновить давно сданные в архив дела. Сегодня утром под его крылом сформировалась внушительная по составу и представительству следственно-оперативная группа, сразу активно принявшаяся за работу.
Именно на короткое совещание этой группы и привел товарищей Никифоров. Тут Широкову пришлось обстоятельно поведать обо всех фактах, установленных как дома, так и здесь, в Курске. Станиславу понравилось, что местные товарищи серьезно и профессионально подошли к делу, и уже активно действуют не только по проложенным приехавшими дорожкам, но и углубляют русло поиска новых фактов и доказательств. Но больше всего порадовало отсутствие даже намека на «дележ шкуры неубитого медведя», как это еще часто случается в милиции. Никто не заводил разговора о том, где должно будет впоследствии сосредоточено расследование – ведь преступления совершились на двух разных территориях. И это тем более удивительно, что и в одном городе соседние райотделы нередко вели тяжбы друг с другом из-за определения подследственности по тем преступлениям, которые совершались на границах районов. Общеизвестным анекдотом стала история, где прибывшая на место происшествия опергруппа обнаруживает труп, ноги которого лежат на территории одного района, а голова – другого; она быстренько перепихивает труп соседям, надеясь избавить свой отдел от хлопот. Так было в прошлом, но и теперь еще случалось.
Слушая короткие доклады руководителей направлений работы, Широков несколько раз ловил себя на мысли, что нет сообщений от Ерофеева, и тревожно переглядывался со Свешниковым.
Наконец все нюансы полностью были обсуждены, и Топорков распустил подчиненных. Вдруг через толпящихся у выхода из кабинета пробрался помощник оперативного дежурного по управлению и громко выкрикнул имя Широкова. Станислав подошел и взял у офицера листок стандартной бумаги.
Незнакомая рука довольно разборчиво набросала на листке несколько фраз, под которыми красовалась фамилия шефа. Прочитав сообщение, Широков опустошенно опустился на стул и закрыл глаза. В висках неистово стучали десятки молоточков, по телу разлилась предательская слабость.
Присутствующие, не успевшие еще выйти, с любопытством смотрели на Станислава.
– Все! – едва слышно сорвалось с его губ.
Игорь тут же подскочил к другу, вырвал бумажку из рук и достаточно громко скороговоркой прочитал:
– Монина и Сомов задержаны с деньгами. Все в порядке. Подробности при встрече. Спасибо. Ерофеев.
Кабинет наполнился возбужденным гулом: кто-то жал Широкову руку, кто-то поздравлял, а потом все стихло – комната опустела. Игорь присел рядом и обнял друга за плечи, что-то нашептывая на ухо. Но Станислав все так же сидел с закрытыми глазами. Понимая его состояние, Топорков отвернулся к окну, не считая нужным что-либо говорить.
Струи дождя нещадно хлестали по стеклам продирающегося сквозь непогоду автобуса. Станиславу они казались ручьями пота, заливающими многочисленные глаза усталой машины. Едва проникающий в салон тусклый свет серого дня как нельзя лучше способствовал сонной дреме. Судя по часам, до дома оставалось минут пятнадцать езды. Покосившись на сладко посапывающего рядом Свешникова, Широков вновь прикрыл глаза. Голова отяжелела, веки пощипывало, но сон пропал. «Странно, еще вчера вечером ходил по чужому городу за тысячу километров отсюда, а через полчаса открою дверь своей квартиры… Спасибо Никифорову: сумел-таки впихнуть нас в последний самолет… Ночью дремали в поезде дальнего следования, потом сели в первый рейсовый автобус из областного центра… Две ночи почти без сна… Устал, определенно устал…» Широков улыбнулся, предвкушая горячий душ и крепкий кофе.
Тем временем автобус уже въехал в город и шелестел колесами по мокрому асфальту нового микрорайона. Прохожие опасливо отскакивали от края тротуара, спасая обувь, брюки и платья от грязных брызг. Притормозив у светофора, машина плавно повернула направо и остановилась под козырьком автовокзала.
Станислав растолкал недовольно брыкающегося Игоря и пробрался к выходу. Минут пять они прятались под свешниковским зонтиком, ожидая троллейбус, уговорившись подойти в управление к одиннадцати.
Помывшись и позавтракав «демократичной» яичницей, Станислав устроился с чашкой кофе на софе, поставив рядом телефонный аппарат. Сначала он позвонил Ерофееву, но того на месте не оказалось. Пришлось передать через дежурного, что «путешественники» благополучно прибыли и явятся пред светлые очи начальства часам к одиннадцати. Следующий звонок также оказался неудачным: Наташин телефон в прокуратуре не отвечал. Широков попробовал поискать девушку по нескольким телефонам управления, но и здесь ничего не добился. Оставив попытки установить связь с внешним миром, он растянулся с газетой, решив ознакомиться с последними местными новостями. Но и это заняло пятнадцать минут. Тогда Широков не выдержал и начал собираться на работу, хотя до одиннадцати оставалось добрых три четверти часа. Надев любимый серый костюм и темно-синюю рубашку с пепельного цвета галстуком, он прихватил зонтик и вышел на улицу.
