– утром Влад уехал. А на рецепшене ей передали запакованную коробку, в которой оказалось очень дорогое колье.
Ольга продала колье через шуструю подружку в десять раз ниже его себестоимости и купила сыну новый компьютер. Другой возможности купить его у семьи не было.
Они еще дважды виделись с Владом. Первый раз он пытался ослепить ее своим очередным шизофренически дорогим пригородным домом. Второй раз – таким же новым автомобилем. А все, что касалось тела, изменило им. Ушла не половина, а все девяносто процентов восторга от прикосновений друг к другу. Видимо, отношениям был необходим бульон Лазурного берега.
Помощник Влада включил Ольгу в поздравительную рассылку компании, и теперь она в составе тысячи нужных и приятных людей получала дорогие обезличенные презенты к Новому году, Восьмому марта и дню рождения.
На первый презент Ольга решила достойно ответить. Она часто бывала в шоколадном кафе-бутике «Конфаэль» на Никитском бульваре. Раз в неделю на голову сваливался очередной иностранный журналист или эколог, от которого надо было отделаться малой кровью, и Ольга разработала стандартный маршрут.
Приглашение в «Конфаэль», на горячее «утка в шоколаде» или «креветки в белом шоколаде», быстро снимающие тему «У вас тут в третьем мире».
Выяснив конфессиональную принадлежность, пока иностранец пил кофе, заходила в нишу магазинчика и покупала: мусульманину – мусульманскую шоколадную коллекцию, иудею – иудаистскую, христианину – христианскую, атеисту – шоколадный кремль. А потом просила официантку вручить подарок гостю на прощание.
Одуревшего после этого от счастья иностранца можно было быстро провести через Калининский к Манежу и Кремлю и многозначительно сказать ему:
– Поверьте мне, для знакомства с Красной площадью необходимо время и одиночество… – И без всякого чувства вины оставить его напротив каменного Кремля с «Конфаэлью» в пакете. В идеале на эту отработанную акцию уходило полтора часа, и, назначив встречу на семь, в половине девятого Ольга уже прыгала в вагон метро, едущий к дому.
Так вот, в ответ на первый дежурный подарок Влада Ольга отправила с помощником купленные в «Конфаэле» шоколадные наручники и чемоданчик с шоколадными долларами и еврами.
Влад позвонил на следующий день, холодно спросил:
– И что ты хотела сказать своими символическими сладостями?
– Хотела сказать: «Съешь оковы своих денег и стань свободным и счастливым!» – игриво ответила Ольга.
Он помолчал, потом сказал:
– Странно… А мне показалось, что это означало: «Подавись своими деньгами! И хорошо бы тебя посадили!»
– Видимо, у тебя сломалось чувство юмора, – предположила Ольга.
– Или у тебя… – ответил Влад.
Больше она не отвечала на подарки. Как-то рассказала всю историю Наташе, без имен и адресов. Та выпучила глаза:
– Олюсик, малыш, почему ты не взяла деньги на квартиру?
– Брать можно только то, что можешь отдать, – попыталась объяснить Ольга. – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
– По-твоему, я живу в мышеловке? – удивилась Наташа.
– По-моему, да.
– Ты – дура. Я бы взяла! У моей племянницы тоже нет дома. И я очень переживаю за девочку, – вздохнула Наташа.
– Ну так поселите ее в своей гробине, там полно места.
– Нет, у нее, конечно, есть плохонькая двушка на Арбате. Есть маленькая квартирка в Берлине. На лето есть еще в Монако. Но там так неуютно, там просто невозможно жить!.. – пожаловалась Наташа.
Опыт общения с богатыми продемонстрировал Ольге, что они отличаются от остальных только атрофией гуманитарных ценностей. И еще тренированностью на запах денег, как у таможенных спаниелей на запах наркотиков. То, мимо чего пройдет нормальный человек, защекочет богатому ноздри, и наоборот.
И тренировали его на этот запах кинологи папа с мамой, с детства дав директиву – твоя ценность в том, что ты богат. После чего выросший спаниель шарил руками по пространству, не понимая, в каком месте его обманули и почему его не ценят ни за что, кроме денег.
Когда приехали к имению барона, нещадно палило солнце. Выгрузились у стилизованной башни с зубцами, и Лера собрала всех посреди оливковых плантаций возле здоровенных бочек, в каких у нас хранят нефть. По раскаленной пыльной дорожке подошел красивый молодой мужчина в черном костюме, с черными очками, задранными на волосы, и нежно пропел:
– Бонджорно, синьоре!
– Здорово, здорово, – откликнулась толпа. – Веди нас, парниша, в тень.
– Это молодой барон! – объявила Лера, и девушки мгновенно выпрямили спину и выставили грудь, а молодой барон что-то приветливо залопотал. – Он говорит, что очень рад видеть вас в имении и будет счастлив познакомить вас с его жизнью.
– Выпить и закусить дадут? – недовольно спросили из толпы.
– Конечно, вас ждет шикарный обед в усадьбе. Молодой барон говорит, что Италия – мировой лидер производства оливкового масла в мире!
– А нам в прошлом месяце в Испании сказали, что Испания! Переведите ему! – возмутились из толпы.
– Он говорит, что Испания – лидер производства второго и третьего отжимов. А Италия – лидер производства поставок масла первого холодного отжима! А то, что испанцы делают, на его взгляд, вообще не масло, – переводила Лера. – Вы про испанцев-то не очень, итальянцы терпеть не могут испанцев. Примерно как у нас грузины и армяне. Итальянцы считают, что испанцы примитивно одеты, что у них нет вкуса, что они закрытые, скучные и очень громко орут.
– А итальянцы не орут? – удивились из толпы.
– Орут? Не то слово! Но они все равно считают, что испанцы орут громче. Русские по сравнению с ними просто глухонемые, в автобусе когда едешь, по телефону говорить невозможно, – пожаловалась Лера. – Молодой барон говорит, что хочет научить вас различать разные отжимы оливкового масла…
– Я этого не вынесу. Пусть в тени объясняет! – взмолилась Печорина.
– Он сказал, что сейчас, через минуту, вас поведет в тень. Итак, маслом экстра-класса считается натуральное оливковое масло первого отжима без нагревания. За ним идет натуральное оливковое масло первого отжима без нагревания из оливок, поврежденных при сборе и транспортировке. Следующим является смесь рафинированного и натурального оливкового масла. И на последнем месте стоит смесь рафинированного, натурального оливкового масла и масла из жмыха.
– Это то, которое у нас продают… – вздохнули в толпе.
– Баста! Мы с Куколкой пошли под оливу, – объявил Ашот Квирикян и двинулся в глубину плантаций.
– Молодой барон хочет, чтобы вы запомнили, что оливковое масло полезно при ожирении, предупреждает болезни сердца и сосудов, налаживает пищеварение и улучшает кожу. А кислоты, содержащиеся в нем, похожи на состав материнского молока, – тараторила Лера. – Все, он почти закончил эту часть. Он говорит, что те, кто хочет посмотреть, как масло попадает в эти цистерны, должны пойти за ним в помещение завода. Там он расскажет, как отличить натуральное оливковое масло от подделки…
Перегревшиеся и любопытные рванули за молодым бароном и Лерой, остальные разбрелись. В заводике висели правильные железяки, прессы, краники, трубочки, бадьи, измерялки. Молодой барон страстно излагал про измельчение оливок до получения коричневатой массы, про ее намазыванье на диски гидравлического пресса, про стекание масла из-под пресса, про кручение в центрифуге.
– А чего он так старается? Просто весь наизнанку вывернулся? – спросил Шиковский.
