против.
XIX. Испытание характера
Мальчики, выслушав Калеба, сделали себе военные шапки совсем как у индейцев. Белые хвостовые перья индюка и гусиные, зачерненные на концах, заменили орлиные перья. Из старой упряжки вытащили несколько пучков окрашенного в красный цвет конского волоса. Все это было необходимо для настоящих индейских шапок. Калеб с большим интересом относился к новому увлечению ребят и помогал им решать, за какие подвиги какие присуждать награды. Сэм получил несколько перьев за меткую стрельбу, плавание и успешные «набеги на бледнолицых» и два великолепных пера с пучками конского волоса за поваленную сосну и убитую сову.
Яну присудили несколько «ку» за то, что он научился разбирать следы зверей; «гран ку» – за то, что попал оленю прямо в сердце; «гран ку» – за то, что проплыл двести ярдов в пять минут; за то, что прошел четыре мили в час; за то, что пробежал сто шагов за двенадцать секунд; за то, что хорошо знал названия многих растений, и, наконец, еще один «гран ку» – за то, что застрелил сову в темную ночь.
Гай получил несколько «ку» за острое зрение. Он видел в созвездии Большой Медведицы «ребенка на спине у старухи». Но мальчика очень огорчало, что у него на счету не было «гран ку», и Калеб, который, хотя и хорошо относился к Гаю, все же не смог присудить ему высшую награду.
– Скажи, Калеб, что индейцы ценят больше всего в человеке? – спросил однажды Гай, надеясь, что наконец его острое зрение будет награждено.
– Храбрость, – ответил Калеб. – Самое важное для них – храбрость воина. Да это не только у индейцев. Смелых людей уважают все.
– Я ничего не боюсь! – воскликнул Гай, вспыхнув от радости.
– Ну, попробуй побороться с Яном.
– Это нечестно! Он старше и больше меня.
– Слушай, Ветка, что я тебе скажу. Сходи в сад и принеси ведро вишен; к девяти часам там уже никого не будет.
– Ишь какой! Хочешь, чтобы Кэп загрыз меня?
– Тебе же ничего не страшно! А испугался маленького пса, который меньше годовалого телка!
– Я просто не люблю вишен.
– Вот что, Гай, я устрою тебе настоящее испытание. Видишь этот камень? – И Калеб поднял маленький круглый булыжник с дыркой. – Теперь скажи: ты знаешь, где могила старого Гарни?
Гарни, как утверждали его друзья, был беспутный солдат, который случайно, по своей собственной неосторожности, застрелился. Он был похоронен к северу от владений Рафтена, у перекрестка дорог.
Люди говорили, что всякий раз, когда над его головой проезжает телега, Гарни стонет. Но среди стука колес эти стоны не слышны, поэтому Гарни дожидается полуночи и тогда уж кричит во всю глотку. Каждый, кто слышит его, должен немедленно выразить сочувствие, иначе его постигнет несчастье.
– Так вот, – сказал старик, – я положу этот камень на могиле Гарни, а ты ночью сходи и принеси его. Согласен?
– Да-а, – протянул Гай без особого энтузиазма.
– Если он струсил сейчас, что же ночью будет? – насмешливо заметил Дятел.
– Чтобы ты не перепутал камень, – сказал Калеб, – я продерну веревку в дырочку.
Ночью мальчиков разбудил чей-то голос; кто-то стучал по покрышке.
– Эй, Гай!
– Кто там? – испуганно откликнулся Гай.
– Это я, Калеб. Скоро полночь. Тебе пора идти на могилу Гарни. А если ты сразу не найдешь место, где я положил камень, прислушайся к стону. Это тебе поможет.
Калеб говорил хриплым шепотом и, казалось, сам был порядочно напуган.
– Я… я… – заикаясь, начал Гай, – я не увижу сейчас дороги.
– Не упускай этого случая, мальчик, – сказал Калеб. – Если ты принесешь камень с могилы Гарни, мы присудим тебе «гран ку». Я подожду тебя здесь.
– Я… я… не увижу этот булыжник в такую темень… Я… я… не пойду.
– Ты трус! – прошептал Калеб.
– Я не трус. Только зачем идти, если я все равно не найду? Вот когда будет луна, тогда пойду.
– Так кто же из вас смелый?
– Я пойду! – в один голос ответили Сэм и Ян, хотя каждый надеялся, что пойдет другой.
– Ну, Бобр, я тебе уступаю эту честь, – поспешно заявил Дятел.
– Я с удовольствием пойду, но… но… мне неудобно опережать тебя – ты – ведь Старший Вождь! Это нечестно, – ответил Ян.
– Давай бросим жребий, – сказал Дятел.
Ян раздул угли. Сэм отыскал соломинку, разломил на две неравные части и зажал их в кулаке, выставив Яну одни лишь кончики.
– Кто вытянет длинную соломинку, тот и пойдет.
