– Нет, я нашел много, только разобраться в них трудно.
Вечером, возвращаясь после набега на бледнолицых, Ян услыхал со стороны пруда резкий, пронзительный крик. Он приближался, разрастаясь в устрашающий рев. Звук несся откуда-то сверху, и Ян заметил, что над ним медленно пролетела большая птица.
На следующий день Ян был за повара. С восходом солнца он отправился за водой, как вдруг увидел, что с запруды поднялась огромная синяя цапля и, тяжело взмахивая крыльями, исчезла за деревьями.
С восхищением мальчик следил за полетом птицы. Придя на место, откуда она снялась, Ян нашел там множество таких следов, которые он уже раньше зарисовал к себе в тетрадь. Это была та же птица, что кричала прошлой ночью.
Как-то Дятел вышел из типи. Неожиданно ухо его уловило необычный звук. Кто-то не переставая скулил все громче и громче. Вой не кончался, и Сэм позвал товарищей.
– Это, наверное, – новая цапля, – шепнул Ян.
Но звук все усиливался и перешел в громкое мяуканье. Вдруг Маленький Бобр вспомнил, что слышал этот крик у себя в Гленьяне!
– Это рысь, – уверенно сказал он.
На следующий день Калеб подтвердил слова мальчика. Через несколько дней стало известно, что ночью у Рафтена пропал еще один ягненок.
Утром Ян снял барабан и увидел, что кожа на нем стала мягкой и влажной.
– Ого, будет дождь! – возвестил он.
Калеб посмотрел на него с удивлением:
– Смотрю, ты стал настоящим индейцем. Они всегда говорят, что будет дождь, если барабан нужно подсушить у огня, прежде чем играть.
После полудня сгустились тучи, а на закате начался дождь. Калеб остался ужинать. Припустил настоящий ливень, и казалось, ему не будет конца. Калеб вышел из типи и вырыл вокруг нее канаву с отводным желобком, через который уходила вода.
После ужина все сидели у костра. Поднялся ветер, и капли дождя полетели в дымовое отверстие. Яну пришлось выйти. Сквозь шум дождя он опять услышал знакомый вой. Мальчик вернулся с большой охапкой хвороста, и в типи ярко запылал огонь. Ветер налетал порывами, и брезент неприятно хлопал по шестам.
– Где ваша якорная веревка? – спросил Калеб.
Сэм протянул ему свободный конец веревки, другим же концом она была накрепко привязана к шестам наверху. Все время стояла сухая погода, и веревка была ни к чему. Калеб обмотал ее вокруг толстой палки, а палку вбил в землю. Потом вышел наружу и вбил поглубже все колышки. Теперь племени не страшны были никакие бури.
Старый охотник не любил возвращаться к себе в пустую хижину. Дик и Сарианна не заботились о нем, жил он впроголодь, и мальчики без труда уговорили Калеба остаться ночевать.
Дым клубами ходил вверху. Вскоре в типи стало очень душно.
– Подыми брезент с подветренной стороны, Ян, – сказал Калеб.
Но тут ветер с дождем, ворвавшись в типи, поднял вихрь из дыма и золы.
– Вам надо иметь особую подкладку, – сказал Калеб. – Дайте мне тот кусок, я сделаю.
Калеб с большой осторожностью привязал подкладку к трем шестам так, что дымовое отверстие находилось теперь над ней и ветер не дул в спину мальчикам, а проносился у них над головой. В типи стало легче дышать, а капельки дождя, которые залетали в отверстие, падали на подкладку.
– На этих подкладках индейцы обычно делают рисунки, вспоминая свои приключения и подвиги. Тотемы они рисуют снаружи, а победы – на подкладке.
– Тебе есть работа, Маленький Бобр, – сказал Сэм, – нарисуй наши тотемы на типи.
– Знаете что? – сказал вдруг Ян. – Давайте примем в наше племя мистера Кларка. Вы будете нашим Чародеем.
Калеб довольно усмехнулся, по-видимому соглашаясь.
– Теперь я нарисую четыре тотема, – сказал Ян.
Он набрал желтой глины, и голубой, которая, высохнув, становилась белой, и другой – желтой, которая после обжигания становилась красной, и еще угля. Фон, на котором он собирался рисовать, Ян вымазал растопленным жиром енота и сосновой смолой. В общем, все было сделано так, как у индейцев.
Он, конечно, мог достать ярких масляных красок у бледнолицых, но это было бы нечестно.
– Послушайте, Калеб, – начал как-то Гай, – расскажите нам что-нибудь об индейцах. Про их храбрость, например. Я больше всего на свете люблю храбрость! Помню, как старый сурок выскочил на меня… Кое-кто испугался бы на моем месте, и…
– Цыц! – крикнул Сэм.
Калеб молча курил. Дождь все хлестал по брезенту. Покрышка колыхалась от ветра. Воцарилось молчание. И вдруг по лесу разнесся громкий, устрашающий вопль. Мальчики вздрогнули. Будь они одни в лесу, перепугались бы насмерть.
– Вот он! – шепнул Сэм. – Это банши.
Калеб испытующе оглядел ребят.
– Что это? – спросил Ян. – Такой звук мы уже слышали много раз.
