отвращение, я проглотил следующую порцию более удачно. После этого объявил, что полностью насытился. Юра с удовольствием переложил оставшееся содержимое моей тарелки в свою и продолжил трапезу.
- Теперь едем в ресторан, - сообщил Юра, допивая последний глоток пива из моей кружки. - Сейчас я тебя накормлю такой пищей, которую ты никогда в жизни не пробовал, - радовался он.
От этих слов меня лихо передернуло, но я не мог омрачить радость товарища и послушно поплелся за ним к машине.
Ресторан оказался классным. Среди громадного изобилия еды, которую заказал Юра, я сумел выбрать для себя безопасные блюда. Мы выпили водки. С аппетитом закусили.
- А теперь сюрприз! - победоносно воскликнул Юра, когда официант поставил на стол дымящуюся сковороду. На ней располагались корзиночки из жареного теста наполненные какими-то кусочками в соусе.
- Только не спрашивай что это! Сначала ешь.
Легко сказать! Но на вкус оказалось неплохо: чем-то напоминало грибной жульен. Я упросил Юру не сообщать мне рецепт данного блюда.
Наконец наши животы были набиты до отказа. Юра рассчитался с официантом, и мы поднялись, оставив на столе более половины заказанных блюд. Сидящие напротив американцы, раскрыв рты, коровьими глазами, чуть не плача, смотрели на происходящее. Оказалось, что заказывать больше, чем съешь, у них считается чуть ли не позором. Более того, если американец не доел котлету, официант, по его просьбе, приносит пластмассовую емкость, чтобы тот захватил остатки пищи домой. И поэтому публика, сидящая напротив, почти прослезилась от жалости к нам. К таким несчастным, слабоумным, недоделанным.
О, Амэрыка!
ГРИМАСЫ ЦИВИЛИЗАЦИИ
После бурной встречи Юра заявил, что у него еще сегодня много работы, а посему вызвал по телефону Мишу, и тот повез меня на квартиру, которую специально для этого снял. Когда я удивился, как ему удалось найти жилье за 15 долларов в сутки, да еще с питанием, он объяснил мне, что «квартира» - это только название. На самом же деле, это «угол» с диваном, на котором можно сидеть днем и лежать ночью. Там же проживает баба Люся, которая сдает данный «угол», дабы иметь возможность самой заплатить за эту квартиру, которую она, в свою очередь, снимает у итальянца. Баба Люся родом из Киева. В Америке живет десять лет и мечтает иметь поблизости русскоговорящего, поскольку английский не понимает совсем. Я также не обременен знанием этого языка, и такое соседство меня вполне устраивало. Малогабаритная, состоящая из двух смежных комнат квартира бабы Люси у американцев называется квартирой с одной спальней (гостиная не в счет), в отличие от квартир с двумя, тремя и четырьмя спальнями.
Самая дешевая квартира в Нью-Йорке (400-450 долларов в месяц) вообще без спальни, кстати, и без кухни. Называется «студия». У нас я таких не видывал, так как даже в коммуналках кухни имеются. Вход в комнату осуществляется прямо из подъезда. Санузел такого размера, что прежде чем входить, необходимо вначале решить, каким именно видом деятельности будешь там заниматься. В зависимости от этого нужно осуществлять вход либо задом, либо передом. Внутри уже не развернешься.
В комнате, у противоположной от окна стены, размещены газовая или электрическая плита, холодильник и раковина. При желании клиент может прикрыть эту часть комнаты занавеской. Вся эта роскошь находится не в какой-либо деревянной избушке, а в добротном высотном доме.
Вылетая из Москвы и имея при себе три тысячи баксов я чувствовал себя Рокфеллером. Но, прибыв в Америку и оценив ситуацию, понял, что я нищий. Проезд в один конец на любом виде транспорта стоил один доллар двадцать пять центов. Пачка сигарет - два с половиной доллара. Самое дорогое - жилье. Самое дешевое - продукты.
Цель моей поездки в Америку была туристической. Правда, было и несколько дел. Но не исключалась возможность, в случае благоприятной ситуации, остаться там на продолжительное время и даже вызвать семью. Поэтому я был благодарен Мише за столь экономичный поход к моему проживанию.
Расположившись у бабы Люси и терпеливо выслушав ее многочасовые жалобы на тяжелую жизнь, я пришел к следующему выводу. Друзей у нее нет. Американцы (в том числе и выходцы из Союза) дюже не любят людей, желающих поделиться с собеседником своими неприятностями. «У нас своих невзгод хватает, зачем слушать еще и про чужие», говорят они, и перестают общаться с жалобщиком. Даже дети и внуки бабы Люси, выехавшие из Союза вместе с ней, живут отдельно и не общаются со своей матерью и бабкой. Баба Люся «сидит на вэлфере» (социальном пособии). Это популярнейшее выражение среди наших соотечественников вызывает сильное раздражение коренных американцев, значительная часть заработка которых уходит на пропитание приезжих дармоедов. Наши ловкачи, даже работая, умудряются получать пособие. Вэлфер многофункционален. Баба Люся получает пособие по восьмой программе (для пенсионеров). Это половина доплаты за дешевую квартиру, один раз в год новые туфли, халат, и всякие другие вещи. Значительная часть пенсии выплачивается не долларами, а «фудстемпами» - отрывными талонами, эквивалентными долларам. Но на них можно купить только продукты. На черном рынке «фудстемп» намного дешевле доллара, являясь прекрасным материалом для махинаций. Самое главное в восьмой программе - это бесплатное медицинское обслуживание один раз в десять дней. Сию пикантнейшую ситуацию мне хотелось бы описать поподробнее.
У бабы Люси разболелся зуб. Щека превратилась в надутый шар. Мыча от боли, она звонит в «медикейшен» (поликлинику) и скороговоркой (бегут центики) пытается объяснить суть. В кампании, обслуживающей дом, повременная оплата телефонных переговоров, а в регистратуре бабу Люсю не понимают. Идут разыскивать русскоговорящую. Наконец вопрос улажен. Через полчаса к дому подъезжает роскошный лимузин с водителем и медсестрой. Бабу Люсю торжественно выводят из квартиры, сажают в лимузин, который с шиком разворачивается и исчезает за поворотом. Через три часа лимузин появляется вновь. Водитель с медсестрой заводят больную в дом, бережно сажают в кресло и чинно удаляются.
- Ну и как дела? - интересуюсь я.
- Доктор сказал, что у меня пульпит, - с трудом выговаривает баба Люся.
- Подлечил, доктор-то?
- Нет. Только диагноз поставил. Лечить начнет через десять дней.
- Что ж вы там делали три часа?
- В очереди стояла.
Десять дней баба Люся кричала от неимоверной боли. На одиннадцатый под окнами снова появился лимузин. Вся история повторилась в точности, (и по событиям, и по времени). На этот раз доктор просверлил дырочку и положил ваточку с лекарством. Следующий визит через десять дней. Два месяца бабу Люсю возили к врачу лечить один зуб. В конце концов доктор сказал, что болезнь уже сильно запущена и надо резать десну. Мучения продолжились. Поскольку муниципалитет оплачивает врачу лечение бабы Люси только один раз в десять дней, у того нет никакого стимула принимать ее чаще. Зато есть стимул, как можно дольше протянуть лечение.
О, Амэрыка!
ЭКОНОМИКА ДОЛЖНА БЫТЬ ЭКОНОМНОЙ
В мои планы входила встреча с давним другом Сеней из Львова. Много лет тому назад мы ежегодно встречались в Сочи и проводили вместе все лето. На моей машине мы катались по Крыму, Кавказу, путешествовали по Карпатам, Прибалтике. Ездили даже на Урал. Сеня был очень хорошим сапожником. По пути в Сочи обычно он захватывал с собой внушительную партию изготовленной им женской обуви. На местном вещевом рынке он за несколько дней реализовывал ее. Получалась довольно приличная сумма. К ней прибавлялась моя наличность. И мы путешествовали до тех пор, пока не кончались все деньги. Сеня неоднократно предлагал мне уехать в Америку. Но меня в то время почему-то за бугор не тянуло. В конце концов его мечта сбылась. В 1971 году с женой и малолетним сыном он укатил в Штаты на постоянное жительство.
Первые пять лет Сеня влачил жалкое существование. Он не гнушался никакой работы. За копеечную зарплату разносил рекламные листовки, мыл посуду в забегаловке, разгружал продукты в супермаркетах, работал посыльным. Наконец, накопив немного денег, арендовал крохотное помещение и открыл мастерскую по ремонту обуви. Слух о великолепном мастере быстро распространился по Бруклину. Миф о том, что американцы не ремонтируют обувь, а выбрасывают ее, оказался несостоятельным. Сеню, который к этому времени стал Саймоном, буквально завалили работой.
Еще через десять лет Сеня приобрел в рассрочку большой двухэтажный дом с солидным участком и громадным бассейном в экзотическом поселке Шерри Хилл (штат Нью Джерси). В этом же поселке при супермаркете он открыл большую сапожную мастерскую, в которую посадил трех обученных им мастеров. В скором времени процесс пошел без его участия: он только привозил материалы и забирал деньги. Жена работала в Нью-Йорке, где и жила, приезжая домой только по выходным. Сын поступил в медицинский колледж.
- Генрих, дорогой! Ты знаешь, как я узнал, что ты в Америке? - тиская меня в объятиях, орал Сеня. - Я же выписываю журнал «Калейдоскоп»! Ну этот, русскоязычный, издаваемый в Нью-Йорке. Беру очередной номер - там твоя повесть! Беру следующий - тоже! Звоню в редакцию - мне дают твой адрес. И что это за мусорная яма, в которой ты живешь?
Баба Люся жалостливо сморщила нос.
- Сейчас же собирай вещи. Будешь жить у меня, сколько захочешь!
- Не могу, Сеня. У меня в Нью-Йорке много дел. От тебя ездить далеко.
- Да я дам тебе машину!
- Не выйдет. Мои права здесь недействительны. А
