Абонент отозвался после второго гудка.
– Да, – тихо проговорила Натали в телефон, прикрывая трубку рукой. – Да. Доехала. Да. Ну что ты меня мучаешь?.. Да. Нет. Нормально. Да. Спит... Когда?.. – Закусив губу, она некоторое время молча слушала. – Поскорее бы, Жора... Да, понимаю... Но я... Я измучилась. Да. Ничего, на мой век хватит. По новому закону об авторском праве наследники получают гонорары еще семьдесят лет после того, как... Нет... А если он тебя?! Жорж, давай не будем... Да... Нет... Черт, я совсем запуталась... Да, хочу. Да. С тобой. Да, завтра. В «Черной речке»?.. Хорошо. Да, буду. Хорошо. Согласна. Да. Тоже. Пока.
Она сложила телефон, бросила его на диван. Закусив губу, повернула голову в сторону кухни. Прислушалась.
Нет, показалось.
Неслышно ступая, Наталья Николаевна двинулась в кухню.
Пушкин сидел за столом, уронив голову на руки. Он был в ботинках – значит, доехал сам, друзья непременно сняли бы с него обувь, уложили на кушетку и покрыли бы покрывалом. Если только сами не упились до положения риз. Но тогда в гостиной непременно обнаружилось бы еще от одного до пяти болезненно храпящих бесчувственных бревен.
Поморщившись, Гончарова аккуратно высвободила из-под локтя спящего Пушкина работающий палм и активизировала экран. По экрану побежали строки:
– Мне скушно, бес.
– Что делать, Фауст?
Такой уж выпал вам удел
Его ж никто не преступает
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живет —
И ВСЕХ ВАС ГРОБ, ЗЕВАЯ, ЖДЕТ
КЮХЛЯ
КХЛЯ
ЮХЛЯ
И Я БЫ МОГ
В своем лэптопе запиши:
Fastidium est quies – скука,
Отдохновение души.
Tru-la-la-la – о, вот наука!..
Скажи, когда ты не скучал?
Подумай, поищи. Тогда ли,
Как над Виргилием дремал,
А розги ум твой возбуждали?
Тогда ль, как розами венчал
Ты благосклонных дев веселья
И в буйстве шумном посвящал
Им пыл la-la-la-la похмелья?
A l’instant, si vous le desirez, venez avec un temoin.
Распреканальство.
Тогда ль, как погрузился ты
В
В пучину темную науки?
Но, помнится, тогда со скуки
Как
Ты вызвал наконец меня.
АФФТАР ЖЖОТ!!! ЖЖОТ!!!
Я мелким бесом извивался,
Развеселить тебя старался,
Возил и к ведьмам и к ...
И что же? всё по пустякам.
Желал ты славы – и добился,
Хотел влюбиться – и влюбился.
Ты с жизни взял tra-la-la дань,
А был ли счастлив?..
– ПОШОЛ НАХ, ПРИДУРОК!!!!!!!!!!!!!!!!!
ТРАЛЯЛЯ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Mauvais sujet que vous etes, Alexandre, d'avoir represente de la sorte l'idiot!
Je connais l’homme des lettres anonymes et dans huit jours vous entendrez parler d’une vengeance unique en son genre; elle sera pleine, complete; elle jettera, l’homme dans la boueeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeee
pssssssssssssssssssssssst
. . . . .
. . . . .
– Сокройся, адское творенье!
Беги от взора моего!
– Изволь. Задай лишь мне задачу:
Без дела, знаешь, от тебя
Не смею отлучаться я —
Я даром времени не трачу.
– Что там белеет? Говори, сцуко!
– Корабль испанский трехмачтовый,
Пристать
На нем мерзавцев сотни три,
Да груз богатый шоколата,
Да модная болезнь: она
Недавно вам подарена...
После тройной отбивки внизу электронной страницы крупным полужирным шрифтом была набита последняя строчка, выделенная подчеркиванием:
Наталья Николаевна сохранила файл, выключила записную книжку, погасила свет и на цыпочках вышла из кухни.
Примечания
1
Эрнст Теодор Амадей Гофман «Щелкунчик и Мышиный Король», любое издание.
2
Дома эти состояли в родстве между собой.