свободен, свободен по-настоящему, а не потому, что выиграет уличную войну.
— Значит, тебе нужны големы и зажигалки? — задумчиво спросил Эдди.
Я кивнула. Големы — это полуразумные существа, которых скинлины создают из земли, органической материи и своего колдовства. Мерзкие твари, надо сказать.
— Не мне, — ответила я. — Это для Сантино.
Глава 40
Мы славно — правда, на ходу — позавтракали; чашка густого и ароматного кофе, который выращивали в Нуэво-Рио, значительно прояснила мне мозги и уняла головную боль. Джафримель молча наблюдал, как я ем, и то и дело подходил к окну, сцепив руки за спиной. Я не обращала на него внимания. Во время завтрака царило молчание. То ли на всех действовал мрачный вид демона, то ли нам было нечего сказать друг другу. Служанки, которые принесли нам завтрак, увидев меня, побледнели, а потом бросали на меня опасливые взгляды.
Странно, но меня это даже не разозлило. Наверное, я окончательно выдохлась. А я-то думала, что в доме шамана прислуга привыкла к парапсихологам.
Когда Гейб и Эдди ушли, я зевнула и взглянула на свой меч, удивляясь, что клинок не реагирует на присутствие демона, — а должен был бы испускать голубое свечение.
Впрочем, после встречи с Сантино и особенно после того, как я едва не умерла, силы в клинке почти не осталось. Придется его снова заряжать энергией. Время тянулось ужасно медленно. Как все-таки мучительно — чувствовать, что вот-вот схватишь Сантино за задницу, но сделать это пока не можешь, а он тем временем забьется в такую нору, откуда его уже не вытащишь.
Когда за Эдди захлопнулась дверь, Джафримель вдруг резко обернулся ко мне.
— Ладно, — сказала я, встала и взмахнула мечом.
Клинок описал в воздухе сверкающую дугу.
— Последнее время ты ведешь себя как-то странно даже для демона. В чем дело, Джафримель?
Он только молча покачал головой. Я взглянула на него внимательнее.
До этого дня я находила лицо Джафримеля заурядным, угрюмым и даже безобразным, почему-то не замечая ровного изгиба его бровей, тонких губ, на которых часто играла насмешливая улыбка, красивого овала лица. Разумеется, ему было далеко до красавца Люцифера, и все же… глаза у него очень даже ничего.
— Ну скажи, — упрямо повторила я. — Ты говорил, нам нужно что-то обсудить. Что?
Стоя босиком на голом полу, я слегка поежилась. Я уже так привыкла к влажной жаре Нуэво-Рио, что от климат-контроля начинала мерзнуть.
Джафримель сделал ко мне шаг. Остановился. Еще шаг. Его глаза горели ярким зеленым огнем.
Медленно подойдя ко мне, он остановился. Я чувствовала запах мускуса, аура демона накрыла мою ауру. Я взглянула ему в лицо.
— Ты что?
Он снова покачал головой. Потом разжал руки и взял меня за правое плечо. По мне пробежала теплая волна. Демон заглянул мне в глаза.
Сердце внезапно застучало.
— Что, Джафримель? — спросила я.
Проведя рукой по моей руке, он сжал мои пальцы. Затем мягко взял у меня катану и бросил ее на пол. Звякнула сталь. Я хотела поднять меч, но демон остановил меня взглядом.
— Данте… — тихо сказал он.
Его голос больше не звучал как у робота. Он звучал… хрипло, словно ему что-то мешало. Я молча смотрела на демона.
— С тобой все… — начала я, желая спросить, все ли с ним в порядке, но его глаза вспыхнули так, что я осеклась.
Что-то с ним происходит.
А потом случилось самое невероятное — демон медленно, очень медленно опустился на колени и, не отпуская моей руки, прижался лицом к моему животу.
Такого со мной не было ни разу в жизни.
Я застыла, не зная, что делать. Затем мягко провела рукой по черным волосам демона.
— Джафримель, — сказала я, — что…
— Я подвел тебя, — глухо проговорил он, не отрывая лица от моего тела; он прижимался ко мне, как кошка или ребенок. — Я подвел тебя.
— О чем ты?
Мой голос сорвался. Почему я тоже говорю так, словно в горле стоит ком?
Демон взглянул мне в лицо.
— Я знал, что ты жива, — сказал он, и его глаза блеснули так ярко, что мне почудился запах дыма. — Ведь меня не вернули в ад. Но я не знал, что сделает с тобой Вардималь — оставит в живых, или подвергнет пыткам, или будет дожидаться меня, чтобы убить тебя у меня на глазах. Я ничего не знал, Данте. Я не смог тебя защитить, и тебя похитили.
— Перестань, — прошептала я. — Откуда ты мог знать, что в меня выстрелят из плазменного пистолета? Даже ты не можешь предвидеть все на свете. Ты не виноват, Джафримель.
— У меня было видение. Я остался без тебя, Данте. Это было так… неприятно.
Он попытался улыбнуться.
«Ты не оставишь меня одного на земле!» — пронеслось у меня в мозгу. Я погладила демона по волосам. Они были черными, мягкими и шелковистыми.
— Слушай, брось, — сказала я. — Не думай об этом, все хорошо.
Я говорила смущенно, запинаясь. «Он же демон, Дэнни. Что с ним происходит?»
— Теперь ты будешь меня ненавидеть, Данте. Это неизбежно.
Я рассмеялась:
— Ничего подобного.
«Что же это такое, Дэнни? Он слишком стар для тебя. Он даже не человек».
«Но он же пришел за мной».
«Только потому, что ему это выгодно. Он играет с тобой, Дэнни. Играет. Никто и никогда…»
«А мне наплевать, — подумала я. — Не похоже, чтобы это была игра. Наплевать, и все».
— Но ты же…
— Ты должна знать, — сказал он. — Я больше не демон.
Что?!
Я перестала гладить его по волосам и взглянула ему в лицо.
— Как это не демон?
— Я больше не демон, — повторил он, как-то странно побледнев. — Я падший. Я — а'нанкимель. Ты навеки останешься в моем сердце; я больше не вернусь в ад.
Он крепко сжал мою руку.
— Хм, — произнесла я пересохшими губами.
Демон терпеливо ждал, что я скажу.
И я заговорила:
— Ты хочешь сказать… то есть… в смысле, я… хм, а почему ты… о господи. А?
— Я твой, — медленно и раздельно повторил демон, словно говорил с полной идиоткой.
— То есть… почему? — промямлила я.
«Что же мне делать? Одного демона я преследую, а другой стоит передо мной на коленях. О господи, что мне делать?»
— Потому что ты единственное в вечности существо, которое обращалось со мной, как с равным, — сказал он.
