Странно, но мне захотелось его утешить. Джейс так долго терпел мое постоянное молчание и бесконечные отлучки, так долго оставался на вторых ролях. Только теперь он превратился в того достойного мужчину, каким я его когда-то считала.
Когда же это случилось?
– Дэнни… – прошептал он в ответ.
– Мне…
Почему слова «очень жаль» застряли у меня в горле?
– Мне нужно кое-что узнать.
– Хм.
Пальцы Джейса лежали на посохе, косточки которого тихо шевелились, но не постукивали. Кожа Джейса была такой прекрасной, такой сухой… приглядевшись, я словно впервые заметила красивый овал лица, густые рыжеватые ресницы. Когда-то такими глазами на меня смотрел Джафримель – словно я была глифом, который ему предстояло расшифровать.
«Очень мило, Дэнни. Ты льнешь к Джейсу и в то жевремя думаешь о мертвом демоне».
– Почему ты ушел из семьи?
Джейс взглянул мне в лицо; его глаза были синими и глубокими, как океан. Я почувствовала запах его энергии, которая медленно смешивалась с моей.
– Они мне больше не нужны, Дэнни, – тихо ответил он. – Зачем мне вся эта дерьмовая семья, если тебя нет рядом?
Если бы он со всей силы двинул мне в солнечное сплетение, я и тогда пришла бы в себя скорее. Меня обдало жаром.
– Ты… – задыхаясь, прошептала я.
Мои пальцы впились в его кожу; его желание начало расти, обволакивая меня. Висевший на стене гобелен зашуршал и задвигался, но я не стала на него смотреть – какое мне дело, что думают обо мне Гор и Исида?
Внезапно Джейс стукнул посохом о пол и, оторвавшись от меня, быстро подошел к алтарю из полевого шпата, который стоял у меня между кухней и гостиной. Рядом с ним Джейс когда-то поставил еще один алтарь – маленький, свой, с двумя свечами. В этом алтаре он хранил полбутылки рома, нарисованную еще до Пробуждения картинку с изображением бога Чанго из Санта-Барбары, блюдо сладких карамелек и медную чашку с голубиной кровью – результат последнего жертвоприношения. Пламя свечей дрожало.
– Даже лоа не может принудить женское сердце, – тихо сказал Джейс. – Вот твое приглашение.
И протянул мне белый листок дорогой бумаги – словно показал карточный фокус.
– Джейс…
– Тебе пора идти, – перебил он. – Я слышал, нихтврен не любит ждать, а мне за это приглашение пришлось заплатить.
– Джейс…
– Завтра я вытащу на свет божий всю грязь о твоем нормале. Идет?
– Джейсон…
– Ты опаздываешь!
Во мне поднялась злость. Быстро подойдя к Джейсу, я выхватила у него из рук белый листок, и сразу за окном раздался гудок машины. Прибыл мой «лимузин». Джейс нажал кнопку на персональном датчике, пропуская машину через систему защиты. Я слегка приподняла энергетические линии, чтобы огромная железяка смогла подъехать к крыльцу. Затем глубоко вздохнула, подхватила пальто, фотографии и вышла из комнаты.
Если бы я не была полудемоницей с присущим всем демонам острым слухом, то никогда не услышала бы последних слов Джейса:
– Я должен был сделать это, Дэнни. Должен был. Ради тебя.
О Джейс…
Я тряхнула головой. Он прав, я уже опаздываю. А в Сантьяго-Сити нельзя опаздывать, когда идешь в гости к кровососам.
Глава 13
Когда вышел Указ о парапсихологии, многие виды паранормальных существ получили политические права, вместе с которыми вышел и новый свод законов. Успехи в области медицины позволили клонировать кровь, необходимую для питания нихтвренов, разработка новых видов энзимов помогла взять под контроль оборотней, новые правила охоты спасли сванхильдов от полного истребления – в общем, новые законы дали возможность определить, кого и в какой степени наделять гражданскими правами. В результате большинство тех, кто ведет ночную жизнь, прошли регистрацию и получили право на голосование – между прочим, многие из них согласились на это весьма неохотно. Разумеется, нихтврены, которые держали Указ под наблюдением в течение всего периода его разработки, подправляя некоторые параграфы своими политическими интригами или деньгами, были впереди остальных, причем во всех смыслах. Правители нихтвренов стали Верховной силой в мире паранормалов, полностью подчинив себе оборотней, кобольдов и всех тех, кто летал по ночам, был практически неуловим и вообще доставлял массу неприятностей. С нихтвренами считались и на территории Гегемонии, и на территории Пучкина, и если вам предстояло вступить в контакт с паранормалами, то начинать нужно было, несомненно, с кровососов. Их длинные руки тянулись ко всему, что обещало стать жирным куском.
Дом Боли был их старым убежищем. Здесь они собирались, чтобы поесть и обсудить насущные проблемы; здесь находилась штаб-квартира паранормальных и парапсихологических сообществ. После выхода Указа двери этого дома наглухо закрылись для людей, но были гостеприимно распахнуты для других существ. Нихтврен, который правил здесь, – Верховная сила этого города, – был, по слухам, на редкость злобным сукиным сыном.
Впрочем, я в это не вникала. Людям, в особенности псионам, вход в обиталища нихтвренов был категорически запрещен. Исключение составляли только те, кто по договору числился их слугами или рабами. Я вздохнула и удобнее устроилась на мягких подушках «лимузина». Некоторые паранормальные существа люто ненавидели псионов, но мы были им менее противны, чем нормалы. Псионы и маги торговали с паранормалами еще до времен Пробуждения; они продавали им часть своих способностей, свои знания и кое-что другое.
Из-за быстрого роста популяции людей начали сокращаться места обитания почти всех паранормальных существ – даже нихтврены стали побаиваться скоплений людей, вооруженных вилами, кольями или ружьями. Что касается остальных паранормалов, то, считая людей худшим из зол, к нам, псионам, они относились более или менее терпимо, мирясь с нами как с необходимым злом. Обладая отличной памятью, паранормалы хорошо запомнили, как люди занимали их исконные места обитания и как преследовали их, когда они пытались приспособиться к новым условиям. Молчание, скрытность, маскировка и клановость – вот что помогло им сохранить себя как вид; они создавали себе убежища даже там, где им не было необходимости прятаться.
В принципе любой псион мог прожить жизнь, ни разу не столкнувшись с паранормалом; это относилось не только к маги, но и к анимонам. Тот из ученых, кто брался исследовать психологию и культуру паранормалов, получал от Гегемонии гранты и занимался исключительно наукой. Паранормалами интересовались даже некоторые антропологи… правда, таких находилось очень немного. Несмотря на многочисленные россказни о псионах, которых якобы утаскивали сванхильды или брали в ученики нихтврены, в реальности подобное случалось крайне редко. В основном паранормалы смотрели на людей как на источник пищи – или какого-нибудь заболевания. Учитывая длинную и трагическую историю наших отношений, как можно было их винить?
Переулок, ведущий к Хеллер-стрит, был заполнен праздношатающимися людьми; многие имели при себе специальные карточки, указывающие на их принадлежность к прессе. Нихтврены-папарацци разрывались на части – вокруг них, напустив на себя вид особо избранных, толпились фанатки, пытаясь
