же их уже было? Тонна, не меньше.
Разумеется, я могу это себе позволить. Я же богата, верно?
Булгаров начал отчаянно сопротивляться, но потерял равновесие и упал, и тут я навалилась на него всей тяжестью; он взвыл, когда я завела ему за спину обе руки, намертво вцепившись в его мышцы, накачанные синтетическим белком и инъекциями тестостерона. «Нужно вправить ему плечо, а то он еще, чего доброго, вывернется из наручников. Все, ты его взяла, не валяй дурака. Просто надень на него спецнаручники, и давай без фокусов». Булгаров рванулся, но я сильнее надавила на него коленом; теперь мои кости и мышцы были куда крепче, чем у него. Биополе Булгарова начало искриться, пытаясь меня сбросить – последняя жалкая попытка, которая в иной ситуации помогла бы ему вывернуться, однако на этот раз парень имел дело с разъяренной некроманткой, усевшейся ему на спину. Одно короткое слово – и энергетическая защита Булгарова была разрушена, взломана моей магической волей; неплохая работа для маги, если учесть, что она проделана второпях. Я быстро прощупала ментальное поле Булгарова, глубоко втягивая в себя его залах – может быть, мне удастся определить, кто помог этому гаду создать защиту. Вообще-то говоря, в создании защитного поля не было ничего противозаконного, его использовали широко и довольно часто, но поле Булгарова явно создавал какой-то очень талантливый маги, которого я потом смогла бы порасспросить о демонах и, может быть, услышать то, что хотела бы услышать.
– Джейс! – крикнула я.
В мрачном сумраке склада витали запахи краски, пыли, металла, запахи человека, раскаленного пороха, пота – и мой запах, легкий аромат амберного мускуса. Иногда этот запах становился моей защитой, не давая задохнуться в облаке миазмов отмирающих клеток, иногда он меня не спасал; не будучи психическим запахом настоящего демона, он представлял собой нечто среднее.
– Монро! Как ты?
«Где ты, Джейс? Ответь мне, он же стрелял в тебя, ответь!» – попыталась крикнуть я, но смогла лишь хрипло закаркать. После того случая, когда пальцы Люцифера крепко сжали мое горло, я почти не могла громко разговаривать – что-то в моем полудемонском горле было нарушено. Иногда я хрипела, словно голос за кадром в порнофильме.
Меня не брала ни одна пуля, а вот с голосом что-то произошло.
– Ну ты и штучка, Валентайн, – откуда-то снизу проговорил Джейс.
Я попыталась унять бешеный стук сердца; внутри пробежала горячая волна – мне стало легко и радостно. Горький привкус, появляющийся у меня во рту во время охоты, прошел; дыхание начало приходить в норму. Левое плечо слегка покалывало, словно знак хотел глубже погрузиться в кожу. «Не думай об этом».
– Ну что, взяла его?
«Конечно, я его взяла, иначе как бы я могла тебе ответить?»
– Спеленала и надела наручники. Слушай, поищи панель управления, нужно спустить этого гада вниз.
Теперь мои легкие работали как обычно – легко и свободно, голос звучал тихо и хрипло. Впрочем, большинство некромантов предпочитают шептать; когда твой голос способен управлять мощной энергией, лучше говорить потише.
– Как ты, Джейс?
Он попытался рассмеяться. Еле держится на ногах, как и я.
– Здоров как бык, детка. Сейчас поднимусь к тебе.
Правой рукой я неуклюже пыталась нащупать наручники. Булгаров пробормотал какое-то ругательство на гортанном диалекте, отличающем жителей территории Пучкин.
– Заткнись, мразь!
Я сильнее вдавила колено в его тяжело вздымавшуюся спину. Невысокого роста, коренастый мужичок, мускулистый, под бронежилетом – рубашка с длинными рукавами и джинсы, светлые волосы собраны в тонкий, словно крысиный, хвост, на голове повязан платок, как у мальчишки, который играет в гангстеров.
– Сегодня не твой день, парень.
Щелкнули спецнаручники, но свою жертву я не отпустила, а принялась вправлять ему плечо, не обращая внимания на его хриплые вопли. Наконец послышался резкий смачный щелчок – плечевой сустав встал на место. Булгаров отчаянно задергался, но наручники, хоть и скрипели, держали его крепко, а я, порывшись в своей рабочей сумке, извлекла оттуда специальную, особо прочную ленту, которой принялась обматывать его локти, колени и щиколотки; под конец я вставила ему кляп. Когда платформа внезапно ожила и начала медленно опускаться, у меня было все готово. Наблюдая за движением платформы, я краем глаза следила за Булгаровым; в прошлом году ему удалось уйти от отряда из семи полицейских Гегемонии, которые его поймали и заковали в наручники; такого типа нельзя недооценивать.
«Четыре маленькие девочки и шесть проституток – таков список его жертв, о которых мы знаем точно, плюс три жертвы, которые мы ему только приписываем, да еще восемь убитых мужчин, в основном наркодилеров. Этих я бы ему простила, но дети…»
Кольца вновь засияли ровным и ярким светом: янтарь, лунный камень, обсидиан и гематит – все излучали волны энергии. Пока платформа медленно опускалась, я оглядывала ровные ряды бочек и тюков; из пробитых бочек текли ручейки реактивной краски, поблескивающей в свете тусклых лампочек, которые были еще и притушены на ночь; помещение склада утопало в темноте всех оттенков. «Он убивал их медленно. О боги!»
Когда убиваешь по необходимости, это еще можно понять; только боги знают, сколько раз мне приходилось этим заниматься. Но дети… и беззащитные женщины. Этому человеку не помог бы даже седайин-психотерапевт; Булгаров был законченным психопатом, Ни жалости, ни колебаний, ни угрызений совести; впрочем, не он первый, не он последний. В нашем мире таких хватает, а это означает, что моя охота будет продолжаться.
Проблема в том, что поймать Булгарова мне было вовсе не трудно. Я научилась думать как он. Я стала почти такой же, как он.
Это и начинало меня беспокоить.
Платформа мягко ударилась о пол, Булгаров дернулся и что-то замычал. Наверное, не слишком приятно лежать лицом вниз на холодном металлическом полу, связанным по рукам и ногам, с вывихнутым плечом и здоровенным синяком на животе. Может быть, я даже сломала ему нос, когда изо всех сил навалилась ему на спину. Вот и отлично. Держа Булгарова за шиворот, я обыскала его карманы и нашла прибор, управляющий его защитным полем, – симпатичный керамический медальон с выгравированной на нем Соломоновой печатью, а также четыре ножа, два реактивных пистолета и один двадцативаттный плазменник.
Я повертела плазменник в руке. О боги! От ужаса у меня застучали зубы. «Он же мог подорвать не только склад, но и все ближайшие строения. Вот сукин сын. Слава богам, что ты им не воспользовался».
Автомата я не нашла; наверное, Булгаров оставил его в машине. Татуировку на щеке начало пощипывать, левое плечо тоже. К этому я уже привыкла; лучше просто не обращать внимания. Свой сликборд я давно разбила о бетонную стену одного здания. Будь я человеком, в тот день я непременно погибла бы.
Джейс ждал меня внизу. Выглядел он жутко – одежда порвана, лицо разбито и залито кровью. Даже сквозь его вечный загар было видно, как он бледен. Придется либо лечить его самой, либо искать хилера.
– Как ты, нормально? – просипела я, словно придушенная кошка.
Джейс молча кивнул и оглядел длинный сверток, лежащий на полу платформы. Я нагнулась и, рывком поставив Булгарова на ноги, кивнула в сторону отобранного у него оружия. Лишенный поддержки своего любимого посоха, Джейс, тяжело припадая на одну ногу, заковылял к этой куче; на поясе у него болтался меч – длинный дотануки, гораздо тяжелее моего последнего меча. По правой руке побежали мурашки: я вспомнила, как вонзила свой меч в сердце демона, когда вместе с ним упала в ледяную воду, а потом оказалась на поверхности замерзшего моря.
«Не думай об этом». Потому что каждый раз, думая об этом, я вспоминала Джафримеля.
