влияния), которая находится в определенном месте в пространстве и во времени. Все Будды обладают чудодейственной силой, как психической (они могут проникать в мысли других и знают обо всех былых рождениях любого человека), так и физической (они могут летать, ходить по воде, становиться невидимыми и т. п.). Несмотря на то что сансара в целом не имеет ни начала, ни конца, каждый отдельный мир возникает и гибнет во времени. Существование одного мира продолжается в течение одной махакальпы, которая, в свою очередь, делится на четыре кальпы, каждая из которых длится несколько миллионов лет. Не каждая кальпа отмечена появлением Будд — бывают и такие, когда Будды не рождаются. Однако, нынешняя кальпа буддоносная и считается очень удачной на ее протяжении в мире должно появиться 1008 Будд, то есть примерно по одному каждые 5000 лет. Однако особую силу закон (дхарма), проповедуемый каждым Буддой, имеет лишь около 500 лет, после чего эта сила постепенно ослабевает, а мир погружается в тьму авидьи — до появления следующего Будды. (В позднейших текстах Махаяны упоминаются имена многих Будд. Причем некоторые из них, такие как Амитабха, Вайрочана, Акшобья, а также Майтрея-Будда грядущего мирового порядка — играют в современном буддизме более значительную роль, чем сам основатель буддизма Шакьямуни).
Каковы же в системе этих представлений роль и цель отдельной личности?
Последователи Махаяны утверждали, что каждое живое существо в этом мире обладает природой Будды, которую невозможно познать ни через опыт, ни вне опыта — она ни от чего не возникает и ничем не разрушается, являясь вечной. (Но это не есть душа в христианском понимании этого слова, то есть какое- то духовное тело, которое остается после смерти физического тела. Природа Будды не является чем-то принципиальным, обладающим внутренней субстанцией и передающейся в процессе перерождений она выходит за пределы любых противоположностей, даже противоположностей добра и зла). Существуя извечно, с незапамятных времен, эта бессмертная частица, омраченная невежеством, кружится в мире перерождений. Возвратить ее к первобытной чистоте, приобщить к истинной дхарме — вот цель буддизма. Каждое живое существо, имея в себе изначальную сущность Будды, в принципе, через просветление может достичь состояния Будды. Но в силу своей слабости большинство людей не в состоянии подняться до такого уровня. А поскольку Будды после достижения ими полной нирваны уже не могут оказывать непосредственную помощь живым существам, эта роль в буддизме Махаяны возлагается на особых существ — Бодхисаттв (в переводе с санскрита это слово означает «существо, стремящееся к просветлению»).
Первые буддисты называли Бодхисаттвой такого человека (или какое-нибудь другое существо), который принял решения стать Буддой. Через это состояние прошли все Будды, включая Шакьямуни. В Махаяне значение Бодхисаттв стало несоизмеримо более значительным. Здесь это высшие существа, переносящиеся из мира в мир по указанию своих Будд. Некоторые Бодхисаттвы почти равны Буддам, они могли бы сами сейчас же сделаться Буддами и уйти в нирвану, если бы их не удерживало от этого чувство беспредельной любви и милосердия к живым существам. Поэтому они сознательно не уходят из мира сансары и остаются в нем с целью облегчить страдания людей и повести их за собой по пути спасения. (Именно таков, к примеру, великий и очень почитаемый махаянистами Бодхисаттва Авалокитешвара. Он принимает на себя все возможные виды перерождений является в аду и между львами, принимает форму вихря, в случае необходимости у него является тысяча рук и тысяча глаз, чтобы все видеть и всем помогать).
Вместе с образом Бодхисаттвы в Махаяну пришли идеи жертвенности и бескорыстной любви, которых совершенно не знал ранний буддизм. В результате вся этика этого вероучения оказалась перестроенной. Если в Хинаяне основным принципом был отказ от всяких связей с мирской жизнью, то в Махаяне главным является воздействие на мирян, наставление их на путь истинный. В то время как в Хинаяне человек мог считаться нравственным, если он отказывался от приобретения любых качеств, в том числе моральных и умственных совершенств, в Махаяне основным стало стремление приблизиться к такому совершенству. Прежний буддизм не имел ничего, что мог бы дать другому, он старался, по возможности, даже не принимать от других ничего, кроме необходимого подаяния. Теперь же первый раз было определено его отношение не только к обществу, но и ко всем живым существам мира ради них истинный буддист должен был жертвовать не только имуществом, но даже жизнью. Появляются легенды о том, как Будда в прежних перерождениях продавал себя для того, чтобы помочь ближним, и отдавал свое тело на съедение диких зверей, чтобы спасти их от голода. Прежде бикшу обязывались только не убивать животных, теперь они должны были видеть в них своих братьев и родителей. Учение о любви и милосердии не просто проникает в Махаяну, но делается ее яркой отличительной чертой. Так было признано, что благочестие и подаяние мирянина вполне сопоставимы с заслугами монаха и могут заметно приблизить его, невзирая на карму или оказывая соответствующее воздействие на нее, к манящему берегу спасения, к нирване.
Каждый правоверный буддист может стать Бодхисаттвой. Непременным Условием для этого является самозабвенное посвящение себя закону Будды. Особенностью пути Бодхисаттвы, по учению Нагарджуны, стала практика Шести совершенств — парамит, которые заняли место четырех святых истин Будды. Стремящийся к истинному восхождению должен быть щедрым в подаянии, а также вооружиться нравственностью, терпением, прилежанием, созерцанием и мудростью. Из этих парамит первые пять направлены на постижение шестой — мудрости (праджня), являющейся в Махаяне целью и плодом всех духовных стремлений.
Праджня (просветление, введение) дает человеку способность видеть вещи такими, каковы они есть на самом деле, а также осознавать абсолютную пустоту, лишенную всех определений и сознания. Непросветленные люди могут говорить о «пустоте» и пытаться выразить свое понимание ее в знаках, но Бодхисаттва — это тот, кто «овладел путем пустоты». Его мудрость взирает через пустотность всех форм и свойств, выходит в ничто за пределы любых слов и понятий и, таким образом, оказывается сосредоточением реальности бытия. Мудрость (праджня) и пустотность (шуньята) соотносятся здесь между собой, выражая одну и ту же реальность.
Бодхисаттва не привержен идеям, он вообще ни к чему не привязан. Его совершенное знание пусто. Благодаря этому он вступает в море всеведения и поднимается до «облаков Дхармы» (дхармамегха), где достигает «всех форм созерцания». Он становится полностью просветленным Буддой, но при этом не вступает в нирвану.
Движимые великим состраданием, он при помощи искусных средств (упайя) опускается с неба Тушита обратно на землю, чтобы спасать все живые существа.
Таково в самых общих словах учение Махаяны, окончательно оформившееся в трудах Нагарджуны. В целом Махаяна оказалась более космополитической по своему характеру религией, в большей степени способной принять в себя самые разнохарактерные племенные верования. В результате Хинаяна утвердилась только в тех странах, где была большая масса переселенцев из Индии и где сложились формы общественного устройства, сходные с индийскими. Центр буддизма Хинаяны уже на рубеже нашей эры переместился в Шри-Ланку, где еще со времен Ашоки буддизм обрел своих восторженных поклонников и где тщательно сохранялись связанные с великим Буддой реликвии. Из Цейлона буддизм Хинаяны проник в страны Индокитая и в Индонезию и получил там широкое распространение. Что же касается самой Индии, то там влияние буддизма Хинаяны быстро ослабло и через несколько веков практически перестало ощущаться. Махаяна, напротив, утвердилась в странах, которые во всех отношениях значительно отличались от Индии. В первые века нашей эры буддизм Махаяны быстро распространился в Средней Азии, проник в Китай, а через него — в Японию и Корею. Позже он укрепился также в Непале, Тибете, Монголии и Центральной Азии. Но в самой Индии буддизм Махаяны также не получил большого распространения.
Вообще, наибольший расцвет буддизма в Индии приходится на первые века нашей эры. В VI в начинается его упадок, а к XIII в он фактически исчезает в стране своего зарождения, так что в настоящее время в Индии буддистов гораздо меньше, чем мусульман и даже христиан.
Асанга
После Нагарджуны большое влияние на развитие буддизма имела философская школа йогачаров, соединившая с мифологией и философией Махаяны древнюю практику йоги.
