Демоны не говорят об а’нанкимелях; полагаю, для них оскорбительны даже намеки на то, что они могут пасть. Спрашивать демона о падших было так же, как спрашивать луддера о рекомбинации генов: это такой болезненный вопрос, что найти демона, который готов рационально поговорить об этом, было большой удачей. Джафримель был сдержан в этом вопросе даже со мной, и я являлась причиной тому, кем он стал.
Я все думала, должна ли я чувствовать вину, задавая ему вопросы об этом. Я не могла удержаться. Это было похоже на медленное снятие кожуры. Он никогда не останавливал меня от поисков, но и никогда не говорил мне ничего, если не считать небольших намеков. Если это была игра, смысл был мне не понятен.
— Хедайра это ты, Данте. Я рассказывал тебе историю про Святого Антония? — Одна его угольно- черная бровь немного поднялась, знак на моем плече загорелся, когда он посмотрел на меня. — Или ты предпочитаешь историю о Леониде и Фермопиле?
Я посмотрела на остатки пирожных. Было бы очень жаль выбрасывать их, несмотря на то, что я уже наелась. Я чувствовала приятную усталость после трех дней взламывания кодов. «Почему он не отвечает мне? Ведь я прошу не так много».
Каждый раз одно, и тоже. Со мной живет настоящий бывший демон, и он не может дать мне ответ, ни на один чертов вопрос.
Я была бы счастлива наконец-то все узнать. Я наколола вишенку на вилку и задумчиво прожевала, глядя на него. Он перебирал мои записи. Буд-то там есть что-то, чего он еще не знает.
Листы бумаги издавали знакомый шуршащий звук.
— Сделать тебе жирафа?
— Они вымерли, — я положила вилку на стол. — Ты можешь опять рассказать мне про Святого Антония, Джафримель. Но не сейчас. — Тишина повисла между нами, ветер с холмов дул в окна. — Почему ты не говоришь мне, что я такое?
— Я знаю что ты. Разве этого не достаточно? — Он снова прошелестел моими записями. — Мне кажется, ты делаешь успехи.
«Знаешь, если бы я не любила тебя так сильно, у нас были бы большие проблемы с твоим чувством юмора».
— Успехи в чем? — Тишина была ответом. — Джафримель?
— Да, моя любопытная? — Он сложил еще один лист бумаги, снова и снова, записи размазались по бумаге. Знак на моем плече начал пульсировать, зовя его. Я устала: мои глаза слипались, шея болела.
— Может мне стоит вернуться в Сент-Сити. У Главного нихтврена были кое-какие книги о демонах. Он и его Наложница сказали, что я могу прийти в любое время. — Я посмотрела ему в лицо и почувствовала облегчение, кода оно не изменилось. Казалось, он полностью сосредоточен на складывании бумаги, снова и снова. — Будет здорово повидаться с Гейб. Мы не созванивались около месяца.
«Мне кажется, я смогу вернуться в Сент-Сити без тряски и тошноты. Может быть. Возможно».
«С большой удачей».
— Если ты этого хочешь. — Все еще поглощен своим занятием. Это было не похоже на него: так концентрироваться на чем-то маленьком, в то время, когда я с ним говорю. Этот отстраненный взгляд вернулся на его лицо, как нежеланный гость.
Ночь окружила комнату, прокравшись в открытое окно. Беспокойство стало покалывать спину.
— Если что-то случится, ты, ведь мне расскажешь, правда? — «Я похожа на глупую девчонку в голографии. Я аккредитованная некромантка и охотница за головами, если что-то не так, я должна знать об этом, а не он».
— Я рассказываю только то, что тебе необходимо. — Он поднялся, как темная волна, его пальто бесшумно двигалось. Зеленый огонь вспыхнул в глазах. — Ты не доверяешь мне?
«Я не это имела в виду». В конце концов, кто спас меня от смертельного ка Мировича в разрушенном кафетерии Риггер Холла? С кем я сбежала из Сент-Сити и, с тех пор, проводила каждую свободную минуту?
— Я доверяю тебе, — призналась я, мой голос звучал мягко. — Просто обидно ничего не знать.
— Дай мне время. — Его голос отразился от каменных стен, заставляя линии защиты вибрировать. Коснувшись моего плеча, он легкой походкой пересек комнату и взглянул в окно. Его длинное черное пальто слилось с темнотой ночи. Что-то белое мелькнуло у него в руках – неужели он все еще держит животное, которое сделал из моих записей? — Падение вещь не простая. Демоны не любят об этом говорить.
Вот оно. Меня накрыло чувство вины, оно душило меня. Он стал падшим, хоть я и понятия не имела что это, только небольшие намеки из старых-старых книг. Он разделил свою силу со мной, простым человеком. И не важно, что теперь я больше, чем просто человек; не важно, что я ощущала себя человеком глубоко внутри.
— Хорошо, — я отодвинула тарелку, собрала записи. — Я устала. Я иду спать.
Он отвернулся от окна, сложив руки за спиной.
— Очень хорошо. — Неудачная фраза для аргумента. — Оставь тарелки.
Тем не менее, я сложила их в аккуратную стопку. Нельзя быть небрежным, даже если у тебя полно слуг. Всю свою жизнь я сама мыла за собой посуду, и было как-то неправильно оставлять ее кому-то другому. Закончив складывать остатки пирожных, я сказала:
— Если есть что-то, чего ты мне не говоришь, я узнаю это, рано или поздно.
— Все в свое время. — Черт бы его побрал, он опять звучал насмешливо.
«Данте, ты идиотка».
— Ненавижу клише. — Я сложила записи в старую кожаную папку и прошла по комнате, держа меч в руке, остановилась около него, пока он вглядывался в ночную тьму холмов, цвета синего вина. Запах демона – амберный мускус и жженая корица – смешанный с ароматом ночных лугов, накрыл нас обоих. — Прости, Джаф. Я идиотка. — Самое легкое извинение для меня. Больно, как нож меж ребер, а не рвущие на части когти.
— Не важно. Я глупец, как и любой падший, я должен обеспечивать комфорт хедайре. — Как обычно, он простил меня и дотронулся до моего плеча. — Ты сказала, что устала. Пойдем спать.
«Что ж, еще один кусочек информации». Обеспечивать комфорт хедайре.
— Отдай мне мои записи, тогда пойду. — Я была похожа на ребенка, выпрашивающего мороженное. Опять же, он был намного старше меня. Насколько он стар, вообще? Старше чем горы?
Старший сын Люцифера, падший и связанный со мной. «Как и любой падший, должен обеспечивать комфорт хедайре».
Значит ли это, что скрывая от меня страшные вещи, он делает это для моего блага?
Он сделал одно быстрое движение и на его ладони возник оригами-единорог. Я аккуратно взяла его, коснувшись кончиками пальцев кожи Джафримеля.
— Где ты этому научился?
— Это долгая и история, моя любопытная. Если захочешь, я тебе расскажу. — Он не улыбался, но его плечи расслабились и губы стали ровными, а не сжатыми в тонкую линию. Отстраненный взгляд снова исчез.
На этот раз я тщательно подбирала слова.
— Звучит здорово. Ты можешь рассказывать, пока я буду расчесывать волосы.
Он кивнул. Легкий ветерок трепал его волосы, спадающие на лоб; они стали длиннее с нашей первой встречи.
— Абсолютно согласен. Веди.
«И что, черт возьми, это значит? Он знает этот дом намного лучше меня, и это я всегда бегаю за ним как щенок».
— Знаешь, ты всегда такой странный, и это кое о чем говорит. Пойдем. — Я взяла его за руку. Его пальцы переплелись с моими и сжались так крепко, что могли бы сломать мне руку, будь я человеком. Я повернулась немного пораженная. Это не похоже на него, забыть о том, что я более хрупкая, чем он. Обычно он сам постоянно напоминает об этом. — Эй. Ты в порядке?
Он кивнул.
— А’тай, хетайре а’нанкимель’иин. Дириин. — Его губы скривились, словно он попробовал что-то
