— Боюсь, я не сразу оценила прелесть того факта, что брат нашел тебя. Поначалу мне казалось, что судьба вновь влепила мне пощечину, дав ему половинку раньше, чем мне, а ведь я настолько старше и ждала намного дольше. Должна признать, меня это разозлило.
«И до сих пор злит», — мрачно подумала Маргарет.
— Джулиус, разумеется, был вне себя от радости, разгуливая с дурацкой улыбочкой на лице, практически порхая от счастья. Ты стала для него всем: его надеждой, его будущим, его половинкой, — Вита поморщилась. — Ты вела себя ничуть не лучше. Вы вдвоем постоянно ворковали, как парочка голубков, — с отвращением прибавила она и немного погодя призналась: — Я не могла смириться с этим. Каждую минуту каждого дня я боролась с желанием снести вам головы, но, конечно же, не могла. Отец понял бы, кто за этим стоит. Так что я страдала молча … но затем Джулиус объявил, что у вас будет ребенок… — Воспоминание заставило Виту заскрежетать зубами. — Я едва тебя не обезглавила, и к черту последствия. Но затем я кое о чем узнала, и это навело меня на мысль, что есть гораздо лучший способ все уладить. Я могла раздавить своего братца как червя, никого не убив и не навлекая на себя подозрений, — она улыбнулась и подняла брови. — Ты знаешь, о чем я? Должна знать. Ты ведь пережила это. — Вита хмыкнула и язвительно добавила: — Ах, да, ты же не помнишь.
Маргарет стиснула зубы.
— Жан Клод был все еще жив, — наконец произнесла Вита. — Все те двадцать лет, что ты считала себя вдовой, ты ею не была, — она надменно взглянула на Маргарет. — Ему вообще не стоило жениться на тебе. С его стороны это было непростительной, глупейшей ошибкой. Зачем ему было связывать себя, когда он мог просто читать твои мысли и контролировать тебя? Кто смог бы устоять перед таким соблазном?
— Действительно, кто? — пробормотала Маргарет. Уж точно не Жан Клод. Правда, первые пять лет их совместной жизни он старался не опускаться до подобной низости, но затем все быстро сошло на нет. Ее жизнь превратилась в кошмар из его желаний и потребностей. Муж мог заставить делать ее все, что угодно. Жена, ты сегодня не в настроении заниматься сексом? А вот он этого хочет. И, внезапно, и она тоже… по крайней мере, одной частью своего сознания. Другая часть понимала, что ею управляют, и ненавидела Жан Клода за это. Когда он был рядом, Маргарет становилась лишь марионеткой, исполняющей его прихоти, никогда не имея права выказать неудовольствие или гнев. Если хоть капля ее эмоций вырывалась наружу — муж брал под контроль ее сознание и превращал ее в добропорядочную средневековую степфордскую жену{38}. 'Да, муж мой, мне нравится оттирать твои вонючие ноги'. 'Да, муж мой, я рада пойти сюда, туда или куда тебе угодно'.
— Конечно, он не мог управлять тобой вечно, — продолжила Вита. — Вскоре, ты начала развивать способность защищать свой разум и сопротивляться.
— Кто — я? — переспросила Маргарет с удивлением, потому что ей казалось, что муж контролировал ее с первых дней и до самого конца.
— Да, так он мне сказал, во время одного из приступов пьяной откровенности. К тому времени, как ты родила Люцерна, мужу приходилось касаться тебя, чтобы установить контроль, и даже в этом случае не было гарантии успеха. Жан Клод, по-прежнему, мог читать твои мысли как открытую книгу, но ему не удавалось постоянно держать тебя в подчинении. Когда это начало происходить, он стал тяготиться тобой, — произнесла Вита таким голосом, словно это было неизбежно. — Даже тот факт, что ты напоминала ему его бесценную умершую Сабию, не мог поддерживать его интерес, когда Жан Клод видел в твоем сознании ненависть, отвращение и не мог покорить тебя своей воле. Так что, разумеется, он стал изменять тебе. Видимо, обычно его адюльтеры длились несколько месяцев или около того. Он находил кого-то еще для интрижки, немного развлекался с ними, а потом возвращался к тебе.
Маргарет сжала губы. Конечно, она подозревала мужа в неверности, но подтверждение ее опасений все еще причиняло боль.
— А затем Жан Клод встретил истинную половинку, — заявила Вита. — Смертную, которую не мог ни читать, ни контролировать. Она покорила его. Он втайне обратил ее и тихо прожил с ней двадцать лет, позволив всем думать, что он погиб.
Глаза Маргарет округлились.
— Так вот где он был все это время! Почему же он просто не развелся со мной и не освободил нас обоих? Я могла бы быть с Джулиусом, а он — со своей возлюбленной.
— Как бы он смог? — пожала плечами Вита. — Нам позволено обратить лишь одного человека. Он потратил свой единственный шанс на тебя. Жан Клод лишился бы головы, если бы стало известно, что он обратил кого-то еще, — она покачала головой. — Итак, он позволил всем вам считать себя мертвым двадцать лет, и я думаю, так бы все и продолжалось, если бы это зависело от него.
— Так что же случилось? — с любопытством спросила Маргарет.
— Мне нужен был Жан Клод, — пожала плечами Вита. — Пока он прятался в своем домике, в забытом богом месте, со своей половинкой, мой брат мог счастливо жить с тобой. Поэтому, когда я выяснила у своего дражайшего друга Моргана, что Жан Клод все еще жив, я отправилась на его поиски. Разумеется, я и так знала, даже не разговаривая с твоим мужем, что ему совершенно все равно, чем ты занимаешься. Пока жива была его истинная половинка, его больше ничего не волновало.
— Поэтому ты ее убила, — с грустью догадалась Маргарет.
— Именно, — признала Вита и ликующе рассмеялась. — Все прошло как по маслу! Никому и в голову не пришло подозревать меня. Никто даже не знал, что я была поблизости. Да и какие у меня могли быть мотивы убивать ее?
Вита издала вздох удовлетворения.
— Все получилось так, словно было спланировано заранее. Жан Клод зачем-то уехал в город, когда я прискакала к их домику. Его пассия услышала стук копыт и вышла наружу, избавив меня даже от необходимости спешиваться. Я просто снесла ее маленькую, ничего не подозревавшую головку с плеч ударом меча, прежде чем она вообще поняла, что происходит. И тут же вернулась в Англию, наивно полагая, что Жан Клод прибежит назад к семье и тебе, обнаружив свою половинку мертвой.
— Но этого не произошло, — пробормотала Маргарет, заметив невеселый взгляд Виты.
Та покачала головой.
— Этот идиот похоронил свою возлюбленную и нырнул в бочонок с элем{39}. В буквальном смысле слова. Он не просто кусал пьяниц — он сам напивался до беспамятства. Проходили месяцы. Твой живот рос, и все вокруг становились всё счастливее… кроме меня. Наконец, мне пришлось поехать за твоим мужем, — с отвращением произнесла она. — Это было нелегко, скажу тебе. Казалось, Жан Клод утратил желание жить. Все, что его интересовало — это достать еще выпивки и оплакивать свою потерю. Мне пришлось долго нашептывать ему на ухо, чтобы убедить вернуться.
— Как ты этого добилась?
— Дала ему смысл жизни, — объяснила Вита. — Ненависть к тебе.
— Ко мне? — недоуменно переспросила Маргарет.
— Конечно. Я указала ему, что чудовищно несправедливо позволить тебе жить счастливо с Джулиусом, когда само твое существование послужило причиной того, что Жан Клод не мог открыто обратить свою половинку и поместить ее в безопасное лоно семьи. И в смерти его любимой была виновата только ты.
— Да уж, с такими доводами трудно не согласиться, — пробормотала Маргарет.
Вита выпрямилась и снова принялась расхаживать по комнате.
— Я все устроила, подгадав так, чтобы Джулиус был в отъезде. Это было нелегко, — призналась она, покачав головой. — Джулиус все тянул время, не желая покидать тебя, а Жан Клод торопился. Они практически столкнулись на улице. Но все получилось.
Вита наклонила голову и одарила Маргарет безжалостной улыбкой.
— Ты не обрадовалась появлению Жан Клода. Потребовала объяснений и послала его ко всем чертям. Но он убедил тебя вернуться с ним в дом Мартины и там выслушать его. Конечно же, как только ты там оказалась, больше он тебя не выпустил.
Маргарет покачала головой, поражаясь, как она могла быть настолько глупой, чтобы поехать с мужем в дом Мартины.
— Даже будучи на восьмом месяце беременности, ты решила бежать, — Вита остановилась и
