больше.
– В прошлую пятницу у вас не было такой встречи?
– Нет, но в других книжных магазинах были.
– Где?
– Понятия не имею, – Он развел руками, – Проклятые авторы похожи на тараканов. Их сотни. И они постоянно участвуют в каких-нибудь чтениях. Особенно в конце недели.
– И как мне узнать, где проходили такие чтения?
– Позвоните в «Стар трибьюн». Там кто-нибудь обязательно ответит на ваш вопрос.
Лукас позвонил из телефона на углу, набрав по памяти еще один номер.
– Мне было интересно, позвонишь ли ты, – приглушенным голосом сказала женщина, – Ты возрождаешь свою сеть?
– Именно этим я сейчас занимаюсь. Но в ней образовалось множество дыр.
– Я с тобой.
– Спасибо, я очень ценю это. Меня интересуют встречи с писателями.
– В «Испуганном журавле» читали стихи, в «Сейнт» – что-то под названием «Женщины прерий», не знаю, почему я это пропустила. «Гностик» в издательстве «Дикая лилия» и «Столп мужественности» в «Кросби». На последнее приглашали только мужчин. Если бы ты позвонил на прошлой неделе, я, возможно, смогла бы провести тебя туда.
– Поздно, – ответил Лукас, – Мой барабан сломан.
– Проклятье. У тебя был отличный барабан.
– Мм, спасибо, Ширлин, – поблагодарил Лукас и, повернувшись к Коннел, сказал: – Можем вычеркнуть «Кросби» из списка.
Владелец «Испуганного журавля» ухмыльнулся, увидев Лукаса.
– Вот это да… Как поживаешь, приятель?
Они пожали руки, и хозяин магазина кивнул Коннел, которая смотрела на него, точно змея на птичку.
– Неплохо, Нед, – ответил Лукас, – Как твоя старушка?
Брови хозяина магазина поползли вверх.
– Снова в положении. Достаточно махнуть в ее сторону рукой, и она попалась.
– Такое впечатление, что сейчас все в положении. Жена одного моего друга тоже ждет ребенка. Сколько ты уже настрогал? Шесть?
– Семь. А что привело вас ко мне?
Коннел, слушавшая их болтовню едва скрывая нетерпение, сунула ему под нос фотографии.
– Она была здесь в пятницу вечером?
– Мы пытаемся понять, что делала в последние дни своей жизни женщина, которую убили на прошлой неделе, – немного мягче объяснил Лукас, – Мы подумали, что она могла присутствовать на поэтическом вечере в твоем магазине.
Нед перебрал снимки.
– Да, я ее знаю. Гарриет… фамилию не помню. Так? Не думаю, что она была тут. На вечер пришли человек двадцать, но, мне кажется, ее я не видел.
– Но она заходила сюда?
– Да, время от времени. Я смотрел по телевизору «День» и подумал, что это, возможно, она.
– Поспрашиваешь про нее?
– Конечно.
– А что такое «День»? – спросила Меган.
– Дневные новости на канале «ТВ-3», – пояснил Нед и добавил: – В пятницу вечером я ее здесь определенно не видел. Впрочем, меня не удивит, если окажется, что она побывала на чтениях в каком- нибудь другом месте.
– Спасибо, Нед.
– Не за что. Заходи. Я сейчас пополняю отдел поэзии.
Когда они вышли на улицу, Коннел спросила:
– У тебя много знакомых среди владельцев книжных магазинов?
– Кое-кто имеется, – ответил Лукас, – Нед приторговывал травкой. Я прижал его, и он это дело бросил.
– Хм, – протянула она, обдумывая его слова, – А почему он сказал тебе о поэзии?
– Я люблю стихи, – ответил Лукас.
– Чушь это.
Лукас пожал плечами и направился к машине.
– Прочитай стих.
– Отвали, Меган, – сказал Лукас.
– Ну ладно тебе, – Она догнала его и преградила путь, – Прочитай стихотворение.
Он задумался на мгновение и продекламировал:
Коннел, и без того бледная, побелела еще больше, и Лукас, неожиданно вспомнив, что говорил ему Слоун, выругался про себя.
– Кто это написал?
– Эмили Дикинсон.
– Рукс сказала, что у меня рак?
– Да, но я не думал об этом…
Коннел внимательно посмотрела на него и неожиданно улыбнулась.
– А я надеялась, что как раз подумал. Решила: «Господи, какая оплеуха!»
– Ну…
– В «Дикую лилию» на западном берегу?
Лукас покачал головой.
– Сомневаюсь. Это феминистский магазин. Убийца слишком бросался бы в глаза.
– Тогда в «Сейнт», в Сент-Пол.
По дороге Меган сказала:
– Я очень тороплюсь раскрыть это дело, Дэвенпорт. Я умру через три или четыре месяца, шесть в лучшем случае. Сейчас у меня ремиссия, и я чувствую себя неплохо. Доктора даже на время отменили химиотерапию, ко мне начали возвращаться силы. Но это ненадолго. Две-три недели, и болезнь снова набросится на меня. Я хочу поймать его до того, как умру.
– Мы постараемся.
– И даже больше, – сказала она, – Я в долгу перед несколькими людьми.
– Ладно.
– Я не хотела тебя пугать, – добавила она.
– Но ты меня все равно пугаешь.
Владелец «Сейнта» сразу же узнал Уонамейкер.
– Да, она была здесь.
Его голос прозвучал тихо и немного сдержанно. Он посмотрел на Лукаса поверх очков в позолоченной оправе, похожих на те, что носил Джон Леннон.
– Ее убили? Господи, она была не из тех, кого убивают.
– А какой она была?
– Ну, знаете… – Она махнул рукой, – Робкой. Не из тех, кто пользуется успехом у мужчин. Она даже задала вопрос, когда Маргарет закончила читать свои стихи, но, думаю, потому, что никто ничего не спрашивал и Уонамейкер стало неловко. Вот такой она была.
– Она ушла одна или с кем-то?
– Одна. Я помню, потому что это произошло довольно неожиданно. Во время большинства встреч с
