«Еще одна деталь», – подумал Лукас.
Они поговорили с минуту, потом Лукас попрощался и пошел в дом.
Коннел сидела на кухне и что-то писала в желтом блокноте.
– Есть новости? – спросил Лукас.
– Ничего особенно интересного. А как грузовичок?
– Пустышка. Оружия не нашли?
– Кухонные ножи. Но этот парень пользуется не кухонным ножом. Могу спорить.
– Я только что поговорил с двумя его соседками, – сказал Лукас, – Они утверждают, что он всегда носил бороду.
– Хм, – Коннел поджала губы, – Интересно… Давай спустимся в подвал.
Лукас последовал за ней по короткой лестнице, которая начиналась в кухне. Подвал был приведен в порядок. Слева через распахнутую дверь Лукас видел стиральную машину, сушилку, раковину и водогрей на кафельном полу. Вероятно, здесь находилась и печь. В дальней части подвала на полу лежал двухцветный ковер, популярный в семидесятых годах. Диван, кресло и кофейный столик с настольной лампой стояли у стены. В центре ковра был расстелен кусок пластика размером десять на тринадцать или четырнадцать футов. Такими обычно пользуются художники, чтобы не пачкать красками пол. Эксперт работал пылесосом у его края.
– Пластик лежал здесь? – спросил Лукас.
– Нет, это я положила, – ответила Коннел, – Иди сюда, посмотри на окна.
Окна были закрыты фанерными щитами толщиной в четверть дюйма.
– Я вышла наружу и попыталась заглянуть в подвал, – сказала Коннел, – Он выкрасил фанеру в черный цвет – если не встать на колени и не заглянуть в оконные проемы, то кажется, что внутри темно. Он потратил немало сил, чтобы добиться такого эффекта: все щели замазаны.
– Точно?
– Да, – Меган посмотрела на щит, – Я думаю, он убил Уонамейкер именно здесь. На пластике. В кладовой я нашла несколько упаковок. Одна еще не вскрыта, в другой остался последний кусок. Когда я спустилась сюда, мне показалось, что на ковре осталась вмятина прямоугольной формы. Потом я обратила внимание на мебель: она стоит так, чтобы было удобно смотреть на середину ковра. После того как я обнаружила подстилки из пластика… – Она пожала плечами, – Я положила одну из них на ковер – и все идеально совпало.
– Господи… – Лукас посмотрел на эксперта, – Удалось что-нибудь найти?
Тот кивнул.
– Тонну всякого дерьма: не думаю, что ковер когда-нибудь чистили, а положили его здесь лет пятнадцать назад. Потребуется чертова уйма времени, чтобы во всем разобраться.
– Ну, уже что-то, – сказал Лукас.
– Есть еще кое-что в спальне, – сообщила ему Коннел.
Лукас поднялся вслед за ней по лестнице. Спальня была почти пустой, здесь царил военный порядок, но постель Куп не сложил, и от нее пахло потом. Лукас сразу заметил на комоде «Опиум».
– Ты прикасалась к духам? – спросил он.
– Пока нет. Но это не важно.
– Иенсен сказала, что он забрал духи из ее спальни. Если на бутылочке остались ее отпечатки…
– Я ей звонила. У нее был флакон на пол-унции. Она всегда покупает «Опиум» на Рождество, и ей хватает на год.
Лукас мрачно посмотрел на упаковку – четверть унции.
– Она уверена?
– Да. Проклятье, я уже думала, что мы его поймали.
– Все равно надо проверить, – сказал Лукас, – Может быть, она ошиблась.
– Да, конечно, но она ни секунды не колебалась. Тогда возникает другой вопрос: почему «Опиум»? Может быть, Куп одержим именно этим ароматом? Возможно, он оказывает на него какое-то особое действие? Или убийца купил духи, чтобы они напоминали ему о Иенсен?
– Хм…
– Ну? Так дело в духах или в женщине? – Коннел посмотрела на него, словно рассчитывала, что Лукас сейчас вытащит кролика из шляпы.
Может быть, и вытащит. Лукас закрыл глаза.
– Дело в том, что Иенсен пользуется этими духами, – сказал он, подумав, – Куп в темноте беззвучно пробирается в квартиру, входит в ее спальню, и что-то оказывает на него необычное действие. Духи или само ее присутствие. Аромат позволяет ему пережить все вновь. Возможно, если Куп не в состоянии контролировать себя, он извел всю бутылочку, украденную у Иенсен.
– Ты считаешь, этого будет достаточно? Сбритая борода и флакон духов?
Лукас покачал головой.
– Нет. Нужно что-то найти. Хотя бы одну реальную улику.
Коннел сделала несколько шагов, остановилась в двух футах от Лукаса и посмотрела ему в глаза. Ее лицо было бледным, точно восковая свеча.
– Сегодня утром меня снова тошнило. Через две недели я не смогу ходить. Меня ждут новые сеансы химиотерапии, я начну терять волосы. И способность ясно мыслить.
– Господи, Меган…
– Я очень надеюсь поймать этого сукина сына, Лукас, – сказала она, – Я не хочу лежать в земле, в то время как Куп будет спокойно жить дальше и смеяться над нами. Мы оба знаем, что он убийца.
– И что?
– Нам нужно поговорить и что-то придумать.
Глава 31
Куп вышел из тюрьмы сразу после полудня и прищурился на ярком солнце. Позади шел адвокат и что-то говорил. Спортивную куртку он перекинул через плечо.
Куп подошел к самому краю. Он чувствовал себя так, будто у него в голове появилась большая трещина, очень скоро она разорвется на две половинки и влажный серый червь размером со шланг от пылесоса вылезет наружу.
Ему не нравилась тюрьма, совсем не нравилась.
– И помни, никому ни слова, – сказал адвокат и погрозил пальцем.
Он уже научился не делать этого перед носом у клиента: однажды ему чуть не оторвали указательный палец. Он повторял свое предупреждение, наверное, в двадцатый раз, и Куп в двадцатый раз кивнул, не слушая его. Он смотрел по сторонам и чувствовал, как уходит напряжение, как будто он освобождается от покровов, словно мумия.
Господи, голова выходит из-под контроля.
– Ладно.
– Беседы с полицейскими не принесут тебе ничего хорошего. Так что молчи. Если хочешь с кем-то поговорить, обращайся ко мне, и если это важно, я свяжусь с ними. Хорошо?
– Никаких сделок, – сказал Куп, – Я не желаю слышать ни о каких проклятых сделках.
– А есть хоть какой-то шанс найти парня, который тебе все это продал?
Адвокат был очень похож на почтальона, подсевшего на ангельскую пыль: вроде бы обычная внешность, но лицо слишком застывшее и напряженное. И хотя он четко произносил каждое слово, их было слишком много и говорил он слишком быстро – бесконечный поток «я думаю» и «возможно, так будет лучше всего». Куп быстро запутался и перестал обращать внимание на адвоката.
– Так как ты считаешь? Сумеешь его найти? Есть шанс?
Наконец Куп услышал его и пожал плечами.
– Может быть. И что мне делать, если я найду его? Позвонить в полицию?
– Нет-нет. Нет, нет и нет. Ни в коем случае. Ты позвонишь мне. Ты не должен говорить с полицейскими.
Глаза адвоката были блеклыми, как старые фишки для игры в покер.
Куп подозревал, что он не поверил ни единому его слову.
