– Крайский. По чрезвычайно важному делу.
– Но ведь сейчас ночь!
– Послушайте! – Хищник уже завалил добычу и плотоядно скалил зубы. – Когда я говорю: по чрезвычайно важному делу, это означает, что через секунду он уже должен стоять у телефона.
– Но он в ванной! Принимает душ!
– А мне плевать! Ничего страшного не сделается, если он подойдет мокрый. Я даже не стану возражать против мыльной пены…
– Хорошо, – в отчаянии произнесла она (предсмертный писк), – я отнесу ему телефон туда.
Через минуту послышался шум льющейся воды и недовольный голос Горбанюка:
– Я слушаю.
– Это Крайский, Горбанюк. У меня для вас очень неприятная новость: Джаич исчез.
– М-да, – пробурчал Горбанюк, – этого и следовало ожидать.
– Я только что разговаривал с Лили, и она пообещала мне полнейшее ваше содействие.
– Гм… В чем?
– В розысках Джаича.
– Гм… Ну, хорошо. И чем же я могу быть полезен?
– Мне нужна машина.
– Как?! Опять?! А куда же, разрешите полюбопытствовать, подевалась предыдущая?! Тоже исчезла?! Вместе с Джаичем?
– Отнюдь, и я даже знаю, где она находится. Но меня она больше не устраивает. К тому же ключи от нее остались у Джаича.
– Вы меня со свету сживете! Ей-богу!
– Ну, ну, Горбанюк, не скромничайте, – сказал я и понял, что, очевидно, сейчас здорово напоминаю тому Джаича. А раньше он принимал меня за куда более интеллигентного индивидуума.
Он тяжело вздохнул.
– Когда вам нужна машина?
– Прямо сейчас, – ответил я.
– То есть как? – взвизгнул он. – Это что, шутка такая?
Еще его счастье, что он не добавил «бухгалтерская».
– Максимум через полчаса, – добавил я. – И имейте в виду, мне сейчас не до шуток.
Только так, убеждал я себя. Только за счет максимального нервного и эмоционального напряжения я смогу чего-то добиться.
– Вы ненормальный! – бухтел Горбанюк. – Завтра днем и ни минутой раньше. В конце концов, имею я право на личную жизнь?
– Мы с вами, очевидно, говорим на разных языках, – с прискорбием констатировал я. – Кто-то имеет право на личную жизнь, а кто-то – на личную смерть. Насколько я понял, вы пропустили мимо ушей мою ссылку на Лили?
Он замялся.
– Вы прекрасно знаете, что я не мог это пропустить мимо ушей. Но вы требуете невозможного. Хорошо, завтра утром.
– Желаю спокойной ночи.
Я повесил трубку и снова набрал номер Лили.
– Я сылушаю.
– Это опять Крайский. Лили еще не спит?
– Чорт тэбя побэри! Она уже в постэли.
– Она мне нужна буквально на секунду. Здесь ее указания не выполняются.
Я нажаловался Лили на Горбанюка, уверил ее, что машина непременно нужна сегодня, и опустился на стул в предвкушении результата. И результат не заставил себя ждать. Раздался звонок, клуша подняла трубку и через мгновение передала ее мне.
– Вы еще там? – поинтересовался Горбанюк.
– А где же мне еще, по-вашему, быть? Машина-то до сих пор не подана.
– Я приеду… минут через сорок.
– Хорошо, ваша взяла. Через сорок – так через сорок.
Пока он ехал, мне пришла в голову странная мысль: на Джаича я потратил массу времени и сил, описывая его внешность, повадки, черты характера. А, скажем, Горбанюку уделил всего лишь несколько слов. Предполагалось, что Джаич станет стержневым образом будущего повествования, тогда как берлинский представитель «Гвидона» – фигура случайная, эпизодическая. Но Джаича уже, по всей
