- до самозабвения!..
- Ил-2? Славка, а почему ты так… Это… я так просто спросил, извините, если что.
- Пустяки, Сева, пустяки…
- «Ил-2». Это такой позывной у моего отца был, - всё-таки не удерживается Славка, и хоть пытается он смолкнуть, но ведь прёт из него, и он, опасливо косясь на меня сквозь ресницы сломанной зелёной искоркой, бесподобно изломав прямую бровь, торопливым ломким шепотком заканчивает: - В горах, на войне…
Вздохнуть мне, разве что, тягостно? Пацаны…
- На вой-не-е? Чечня, да? Горы…
- Ну, гор у нас в стране хватает, хвала Аллаху, не только в Чечне горы есть… а тогда, - тогда и войн хватало. Хотя, там рядом я был. Относительно рядом, - Кавказ большой… Так, ну что, пойдёмте кушать, - Славян, а тебе язык прищепкой надо прищемить… пошли, пошли. Такие исключительно эксклюзивные прищепки я у вас в бассейне видел, у девочек на носу, в синхронном плавании, вот такую бы тебе на язык…
- А тебе бы, тогда… знаешь, тебе куда, тогда? И знаешь, какую?.. Проходи, Севка… Прищепки, скажите, пожалуйста… Это, пап, вы идите, - ладно, Севка? - на кухню идите, я щас, - ладно, Ил?.. Ну-у, надо мне…
- Пап… - беспомощно оглядывается на меня Славка.
А я и сам ничегошеньки не понимаю! Что за такое, в самом деле! Всё ведь только что нормально было… Что-то уже, казалось мне, я начал понимать, и даже… даже надеяться я начал, что мне понемногу становится понятно, почему сегодня ушёл, спокойным ушёл Сладкоежка, и… да нет! Нет, конечно, - ну, может быть, самый краешек надежды… Паренёк ведь какой, - чудный парень, очевидно мне это, - каков из себя Севка… А вот сейчас я растерянно стою в холле, совершенно растерянно наблюдая, как не мене чем я растерянный Славян стоит в прихожей над согнувшимся, натягивающим свои «кроссовки» Севкой!
- Ну, ладно, всё…
- Ладно, - вдруг соглашаюсь я, а что ещё мне остаётся, ладно, хотя нихрена тут, в нашем холле не «ладно»! - Объяснений, по поводу того, что вдруг изменилось в твоём к нам со Славкой отношении, ты давать нам не намерен, так что, Сева, - ладно. Одно только, напоследок…
Я, проклиная всю свою… всё своё… а-а, лезу, короче, в задний карман за бумажником, достаю стольник, протягиваю его Севке.
- Это на дорогу. И я прошу тебя, - напоследок! - возьми такси, как раз этих ста рублей, чтобы на такси до Металлургов доехать. Не спорь. Ладно? Ведь «ладно», так что, - не спорь… Спасибо, что взял. Ладно, - до свиданья.
И я ухожу в кухню, - не видно из кухни у нас ни холла, ни прихожей… Бу-бу-бу там, какое-то, - Славян… Да ладно, сказал, всё! - Севка… Дверь. Я выхожу к Славке, он включил экранчик интеркома, нетерпеливо постукивает по нему… появляется площадка перед нашей входной дверью, - там пусто, - это мне видно, это я шею даже вытянул, чтобы увидеть, что там пусто, - по лестнице Севка поскакал, - ну да, вечно же лифтов у нас не дождёшься…
- Пойдём обедать, Слав…
Мы с сыном проходим в кухню, - на обеденном столе всё готово… три тарелки… мда. Славка задумчиво убирает… мда, лишнюю, ставит её на разделочный стол.
- Пап, что случилось-то? Вообще? Нич-чо не понял, - сидели, нормально всё было, разговаривали… Может я чего вякнул? Как обычно у меня…
- Я не заметил, чтобы ты чего «вякнул», Слав. И я ничего не вякал, - обычный разговор был. Ладно… - я подхожу к Славке, треплю его по плечу, потом мягко отстраняю его от разделочного стола, убираю, - э- хе-хе, - лишнюю тарелку в ящик. - Славян, ну что ты свой мобильник тут бросил? Сам же орёшь на меня вечно…
- Да выкинуть его…
- Ты ведь говорил, что файлы там у тебя какие-то, - дяде Серёже отдадим, пусть вытащит их. Хм, если получится у него, вдребезги ведь… Жёстко! Как ты его, об асфальт?
- Ну. Вроде, типа об асфальт. Ой, да не помню я, Ил, не до того было…
- Фигня! - бодро, до собственного отвращения «бодро» говорю я. - Фигня и шорох лесных орехов. Слав, прикинь, а ведь мы с тобой сейчас совсем без мобильной связи…
- В смысле? - хмуро спрашивает Славка, до пизды ему сейчас наша мобильная связь, он сейчас губы кусает…
- В смысле, я склеротик! - всё тем же бодрячком продолжаю я дурацкий этот, неуместный разговор, мне делается совсем уж противна эта моя фальшивая, полная наигрыша бодрость, и я уже хоть и упавшим, но своим голосом заключаю: - Я свой Эриксон в машине забыл, тетеря, понимаешь…
- Могу на стоянку сгонять… - равнодушно, было, отзывается Славка, и вдруг загорается: - Точно, Ил! Давай, а? Слётаю! Я по-быстрому, ласточкой!
Я некоторое время смотрю в его распахнутые зелёные глаза, потом уже сам хмуро отвечаю:
- Брось, Слав, ушёл он.
- Кто? Мобильник твой? Как это он, интересно… - Славка сам уже понимает, что теперь фальшивит он, а ведь этого Славка Ласточка и от других не переносит, а чтобы уж сам… и Славка, стиснув на секунду зубы, совсем по-моему дёрнув щекой, своим уже тоном договаривает: - Пап, я слётаю, ну, так, на всякий, посмотрю типа…
- Славян, кушать же! - это я уже в опустевшее без Славки пространство нашей кухни…
- Кушать, кушать… с-с… да где ж кроссовка-то, вторая, вечно они у меня… разбегаются… так, всё, ключи, пап, от «Трибеки»… Ага… Где там он у тебя?
- Кто? Мобильник? - дурак я, что ли, ладно, я же сам, не лучше Славяна, бестолково мечусь по холлу, в кабинет за ключами, обратно, в прихожую… - Да чёрт его… на панели, наверно, где ж ему… а может, в ящике, на тоннеле… наверно… Славка, погодь, жетон! Там сторож новый, какой-то… Славян!
- Да прорву-ус-с-сь… - это «ус-сь» я слышу уже эхом, из-за входной двери, - Славка, не пытаясь даже вызвать ни один из наших лифтов, слетает по лестнице… Ласточка...
Пустое это всё! И не надо Славке бежать, - лететь, - не надо моему Ласточке лететь за Севкой. Ясно, ушёл он, неясно нихуя почему, но ушёл… Блядь, что за день-то… Чего же он удрал? Севка, - почему, я не понимаю. Денёк… А Славка, добрейшая душа, думает, что из-за него, места себе не найдёт, вот и полетел за Севкой… Да только это впустую, ушёл он, - а вернётся Славян, ещё глупее и непонятней, хуже ещё всё будет… Что же могло случиться? Не из-за Славки, - это очевидно, - из-за меня? А что я сказал? О чём, вообще, мы говорили? Славка решил «в лицах» показать, как там, в скверике том, бага эта у него началась, как гопники эти подвалили к нему, - Севка комментировал, - кстати, отличное чувство юмора у Севки, - ну, посмеялись, так ведь втроём же и посмеялись! - и что? - про этих гадов Славян… что, мол, гопота… что, мол, вот если бы на Ласточкиной территории, хоть на квартале, хоть и на паркуре, да ни в жизнь бы… Я более радикально изволил выразиться, - я же блатату ещё в ТЕХ горах… хоть и пришлось мне позже, после ТЕХ гор со всякими «дела» иметь… Севка хмуро как-то согласился, а потом… А что потом, - потом я за шампанским пошёл, а Славка стал про гимназию чего-то… про бассейн… Севка уже молчал… Мда, а лишь я за шампанское взялся, - Славка даже бокалы не успел ещё… Ни черта не понимаю! При чём здесь гопота? После моего высказывания о месте, наиболее подходящем для гопников, Севка и замолчал… смех из глаз ушёл… Он, что… да какое там! Обычный парнишка, - ну, запущенный немного, это я про «кроссовки», а так- то… Хотя, может, кто из близких у него, - но сам-то он… И с чувством юмора, несколько неожиданным, необычным, но явным чувством юмора… и дружелюбный, - хотя, пока он не начал что-то раздумывать про себя, ситуация у нас располагала к дружелюбию, - всех троих располагала, более даже чем…
Убрать шампанское со стола, глаза б мои… Я и есть не хочу… Придётся, - Славка вернётся, придётся есть. Он же тоже… Интересно, в его возрасте я, - ну, не то, чтобы вечно жрать хотел, - не вечно, а… постоянно. Мда… Севка определённо хотел именно жрать, - в самом лучшем смысле, - голодный парень, попросту голодный, набегался за день, потому и «жрать». Такой возраст, что можно внечувственно и нечувствительно именно сожрать всё, что мы со Славкой достали из нашего холодильника и из микроволновки. Как он на стол… Знаю я такой взгляд, помню я его, распрекрасно я его и помню и знаю, - и
