сейчас он надо мной на руках выпрямился, ритм такой чёткий, и хоть не быстрый… Красиво как, - он надо мной… Какие плечи у него широченные, всё-таки… А грудь, - самая-самая у него грудь на свете… Во всех мирах… Шрамик круглый под солнечным сплетением… это суки эти… сучьи суки, что маленького Ложку мучали… ещё у него на бедре есть, прямо под яичками, но там я редко вижу… Родинка под соском, слева… Справа, то есть, для него это справа… Родинка… и ещё, под ключицей… Родинки… Родной мой, Лож-жка… Не-не, это я так, ты давай, мне… м-м. М-м. Да, давай, мне не больно совсем щас… Хор… Ох-х, хорошо, даже… можно сказ-зат-ть… М-м, я так ведь… Ложка, ты побыстрей, пожалуйста… Да? Хорошо, а то я так щас… а я тебе хочу… чтобы ты… м-м… минет свой, знаменитый мне… Да, да. Да, Ложка. Ва-ау-у! Прикинь, я же почувствовал! Ты когда в последний раз, давно? Так много щас у тебя… Молчу, молчу, отдышись, родной мой, Ложкинский мой… Хм, вспотел, и даже дрожит чуть-чуть… успокаивается… какая спина у него, кожа… нежная, гладкая-гладкая… кудри, волны пепельные… губы, самые-самые во всех Мирах!..
- Отдышался?
- Задохнулся. Тишка, я так умру однажды, Ё!
- Только если вместе! А так-то не надо, зачем?.. Отдышался, Илюша?
- Ум-гум, мр-гр-мур-гр… Ты как хочешь?.. Да я понял, что минет, а как? Давай, знаешь, как? Давай… погоди, ты вот так подушку, к стене, и сам на неё. Вот. А теперь… Ну погоди, мы ж так ещё не делали! Во-от, а теперь мне ноги можешь… ну, на плечи… Как? А то! Я ж профи… Та-ак… Какой он у тебя… м-м…
И Ложка, мой навсегда Ложка начинает у меня… Да нет, - сказать «сосать», это не сказать ничего! И «минет», тоже ведь… просто слово… А я… Что, - я? Вцепился ему в плечи, колотит меня… бл-ли-и-ин… Волосы… Пепельные его волнистые волны, самые-самые… волны волнистые… Влажные. Так, и пошевелить их, от шеи, и снова, к плечам… Нравится ему… и мне… о-о-о… Бл-л-ь… МАМА! Я лечу! Высоко-высоко! Ложка! Сильней, больше оборотов на вал! О-о… я… Лож-жка-а, да-а, пальчиком… туда, глубже… о-ох-х, да-а… Наж.. ми… сильней… Так, ритмично, так, так… щас-с…
- Щас! Лож-жка! Щас-с-с… МАМА!.. Пош-шл-л-ла-а-а… Ложка, мой навсегда, Ложка, ты мой…
Где сейчас я? Я не знаю… Где-то. Знаю лишь, что это лучшее место в лучшем из Миров…
- Ложка, ты самый лучший. И самый красивый… Ещё бы ты не был согласен… Почему?.. Да? Ладно. Эх, хорошо вот так, и когда сексом мы с тобой занимаемся… Да, сексом! Всё же по-взрослому у нас! Вот, и после хорошо, полежать вот так, поболтать… Да, пора, а всё-таки, хорошо бы было ещё и полежать, просто… Блин, Илюха, если ты мои плавки опять за диван… А. Ну, ладно… Влажные… Да ну, я потом переодену, после… Ил, волосы… Нет, только не причёсывайся, так только, пригладь, мне нравится, когда так у тебя… Да встань же ты, мне ж постель поправить надо!
- Тихон, ты всё же… сварливый. И скупердяй.
- Я не… Это почему это я скупердяй? Я, может быть, экономный, но я не скупердяй… Не, подушку вот так. Всё. Вот, скупердяй, значит… - я делаю паузу, ведь сейчас может начаться самое моё любимое, серьёзный с Илюхой разговор, это же не хуже секса, по-другому, но не хуже! - Человек если экономный, даже и к твоим деньгам, ты меня тогда скупердяем почему называешь?
- Боги! Тихон, ты таким языком не вздумай сочинения по русскому писать, - это же у тебя японская грамматика! Ты особенно не увлекайся, а то будешь разговаривать как Йода из «Звёздных войн», и позеленеешь ещё…
Так. Ясно. Ни спорить, ни серьёзно разговаривать Илья сейчас не хочет. Жаль, конечно, но ладно. Я устраиваюсь у него на коленях, спиной к нему, - это мы сейчас в кресле сидим, - и Ложка тут же обхватывает меня, ладони просовывает мне под футболку, - одну на грудь, другой гладит мне живот, перебирает кожу… кайф… Блин, я снова поплыл, кажись…
- Да ну, Ложка, хорош… Щас же придут все… Не, только сосок не надо, я же так… - Илюшка выпускает мой сосок, крепче прижимает меня к себе, тычется мне носом сзади в макушку, вдыхает полной грудью, выдыхает… горячо, а у меня мурашки по шее… кайф, конечно, но ведь придут сейчас все… - Ил, это… А покажи? Винтовку, я имею в виду.
- Нет. Погоди, я покажу, конечно, для того и принёс, но вот когда все придут, всем и покажу… всем нашим.
Я замираю… Можно… не знаю, можно на письме как-то так выделить слово, - курсивом, подчёркиванием, если уж совсем важно, то можно даже большими… я имею в виду, заглавными буквами это слово выделить, но интонацию, её выделить трудно. Обозначить, я имею… Всё! Последний раз я это сказал: - «имею в виду»! Вот, а у Ильи сейчас такая интонация, что я замираю… НАШИ. Так он сказал. Мы для него, - наши. Нет, не я, - я же для него не просто «наш», я часть его самого, это он мне даже мог и не говорить, - а он говорит, постоянно, - я это чувствую, это живёт у него в глазах, и Стас тоже часть Ильи, а моя мама, наш Егорка-Рыжик, и ещё тётя Тома, но она сейчас в доме отдыха, - это НАШИ. Всё правильно, но я замираю… Это же такой кайф, что мама и Егорыч, - те, кто мне дороже меня самого, стали для моего Ложки, который и есть огромная моя часть… Я запутался. Во всём этом, я имею в виду. Кайф это, запутаться в Любви…
Сейчас они придут, все наши, - Стас, мама, Егорыч, - мы сядем за стол, отпразднуем День мальчиков, 5 мая, - у этого праздника несколько названий, мне нравится «Тангоно сёку», - День Воинского духа, - это мой и Егорки праздник, Илье ведь уже исполнилось пятнадцать, - и мы будем праздновать. Рис с овощами, - да, это ведь ещё и «Сёбуно сёку», День риса, - и карпы, и жареная, - только моя мама так умеет! - курица, и пельмени с грибами, и ещё Ложка сказал мне по секрету, что у него шампанское есть, он уже замучался бутылку от Стаса прятать, чтобы сюрприз… Ну, сладкого целые горы: и торт, и зефир в шоколаде, мороженное, там… Потом мы с мамой подарим Илюшке наш подарок… нет, тс-с-с об этом пока!.. Интересно, а Илья мне… да ну! Нет, он, конечно, что-то мне приготовил… да ну… Вот, а потом Ложка покажет свою винтовку, потом мы останемся в этом Мире втроём, - мама, С.С. и я, - ведь Илья и Егорыч уйдут в Мир Стрелков, и зависнут там… Хм, будут разбирать эту самую, легендарную LR-300, которая сделана на родине «практической стрельбы» одним из лучших «практиков» мира, собирать её, гладить и ласкать эту железку так, что Малышу станет завидно… а мне нет! Я же всё понимаю. А мы втроём, - Стас, я и мама, - будем разговаривать… С.С. расскажет что-нибудь… Мама тоже… Я поспорю, может быть, с ними, - не знаю о чём, просто. Потом… ну да! Потом мы будем оттаскивать Ложку и Рыжика от этой новой Илюхиной цацки, и они, расстроенные нашим непониманием, для успокоения затеют стрельбу из Егоркиного пистолета по… да нет, не по котяре, конечно, - хотя, я бы и не возражал особо, - начнут расстреливать баллончик за баллончиком, упаковку шариков за упаковкой, по новой электронно-механической мишени, которую притащил сегодня в подарок Егорычу Ил… «День Мальчиков»… Сиаваси дэс, - я счастлив…
И я чувствую, что моё детство ушло, - хорошее оно у меня было! - несмотря ни на что, папа же ушёл от нас, - вот, а начинающаяся моя юность, она будет лучше, чем даже у всех! Ложка… Он же со мной… Бл-ли-ин… Как он мне щас, в затылок… волосы губами… самыми красивыми на свете губами… кожу на шее… Как это важно, чтобы любить, когда началась твоя юность! И чтобы тебя… это тоже, самое важное… Чтобы вот так, был рядом Ложка, и чтобы ему было в кайф, когда я у него на коленях, а он… блин, как же приятно… Да ну, я опять поплыл…
- Ложка Ласкучий, домофон! Наши пришли!
- Так открывай, Тихон Самурай! Если наши, надо же им открыть.
- Да. Если наши, тогда обязательно надо им открыть…
Илья Игнатьев (Ил-Geers).
16 февраля - 16 мая 2007. Магнитогорск - Рим - Ашхабад - Магнитогорск.
С автором можно связаться по адресам: [email protected] и [email protected]
