Самая важная черта, которая отличает биографию Ликурга у Плутарха от всех более ранних версий, заключается в том, что, согласно Плутарху, законотворчество Ликурга носило всеобъемлющий характер и затронуло все сферы жизни спартанцев. Оказывается, Ликург изменил не только политическую систему, как думали Геродот и Ксенофонт. Его новации коснулись всего спартанского полиса и изменили образ жизни целого народа. У Плутарха Ликург - не только автор Большой Ретры, он является также изобретателем сисситий и знаменитой системы спартанского воспитания. Он же, согласно Плутарху, разделил всю завоеванную землю на клеры. Таким образом, Ликург в античной традиции постепенно превратился в своеобразного 'бога из машины' (deus ex machina), с помощью которого можно было объяснить всю странную и экзотическую коллекцию спартанских законов и обычаев.
Даже из этого краткого источниковедческого обзора видно, насколько противоречива античная традиция о Ликурге. Нет единства во мнениях как относительно сущности законов Ликурга, так и относительно времени их введения. Хронологический разнобой у древних авторов очень велик - он составляет чуть ли не 350 лет, от конца XII до 1-й половины VIII в.
Трудность изучения раннеспартанской истории определяется не только сравнительно малым (по сравнению, например, с Афинами) количеством источников. Кроме количественных характеристик существует проблема и качества дошедшей до нас традиции. В какой степени она может считаться надежной?
Сложившаяся уже в древности спартанская легенда часто подменяла собой историю. В результате любые основанные на легендарном материале исторические реконструкции стали вызывать сомнение, недоверие, а иногда и полное отрицание у историков нового времени. Уклон в гиперкритику, характерный особенно для немецкой школы антиковедения рубежа XIX-XX вв. и позже - для англо-американской школы, привел к появлению новых радикальных идей, возникших вопреки традиции и никак ею не подтверждаемых.
В науке об античности XIX-XX вв.001_22 ясно прослеживается эта тенденция в сторону полного разрушения и отрицания античной литературной традиции о Ликурге и его законодательстве. Причем иногда это отрицание приобретает тотальный характер: Ликург признается фигурой полностью легендарной, а законодательство его - чистой фикцией. Так, уже в середины XIX в. Дж. Грот высказал предположение, что легенда о Ликурге родилась в эллинистической Спарте не ранее 2-й половины III в., в среде, близкой к царям-реформаторам001_23. Подобный скепсис особенно был характерен для представителей немецкой историографии конца XIX - начала ХХ в.001_24 В работах этих ученых Ликург признавался то за бога, то за героя, который в историческом предании был превращен в политического деятеля. 'Кто же этот Ликург? - восклицает Эд. Мейер. - Единственно, что мы надежно о нем знаем, это то, что он был богом, который высоко почитался в Спарте, имел свой храм и ежегодный праздник жертвоприношений'001_25. Но, как справедливо заметил П. Олива, все попытки идентифицировать Ликурга с богом или героем привели только к появлению новых гипотез. Причем все эти гипотезы базировались, как правило, на одном и том же основании: во-первых, на свидетельстве о существовании в Спарте культа и храма Ликурга (Her. I, 65-66), а во-вторых, - на этимологическом анализе имени 'Ликург'. Спартанский культ Ликурга связывали то с древним аркадским культом Зевса Ликейского (бога-волка)001_26, то с дельфийским Аполлоном Ликейским (богом света), то с критским Зевсом001_27.
В современной историографии есть также немало исследователей, склонных считать Ликурга фигурой неисторической. С их точки зрения, легенды наподобие мифа о возвращении Гераклидов или мифа о законодательстве Ликурга были выдуманы в самой Спарте с чисто политическими целями - для того, чтобы объяснить и укрепить представление о незыблемости спартанского мироустройства в сознании не только спартанцев, но и всех греков001_28.
Среди историков, которые предлагают вообще отказаться от попыток найти какое-либо историческое зерно в предании о Ликурге, назовем, в частности, автора 'Спартанского миража' Фр. Олье. По его мнению, эта проблема при существующем состоянии источников неразрешима и остается только примириться с тем, что ничего достоверного мы о Ликурге не знаем001_29. М. Финли вообще исключает раннюю историю Спарты из сферы своих исследований, поскольку он считает, что вся античная традиция о древнейшей истории Спарты, а тем более о Ликурге полностью фиктивна. Для него собственно история Спарты начинается только с середины VI в.001_30 Большие сомнения в историческом существовании Ликурга высказывает Ч. Старр001_31.
П. Олива, проанализировав развитие взглядов на проблему Ликурга в западной историографии, пришел к неутешительному выводу, что 'историческое существование Ликурга доказать невозможно'. Дежурная оговорка, что 'легенда о Ликурге подобно всем мифам - не чистая фантазия, но мифическое эхо исторической действительности', положения не спасает001_32. Примерно в таком же духе высказывается и Ю. В. Андреев. Он признает реальность некоего исторического толчка или переворота как единственно 'допустимый минимум исторической достоверности, который может заключаться в античной традиции о Ликурге', но считает 'совершенно неприемлемыми попытки реабилитировать античную традицию о Ликурге как серьезный исторический источник'001_33. Отказывается от какой-либо дискуссии по поводу историчности Ликурга и автор новейшего исследования, посвященного архаической Греции, О. Мюррей. По его словам, 'Ликург служит лишь для того, чтобы напоминать нам, что спартанское общество имело начало во времени'001_34.
Несмотря на остроумие некоторых из подобного рода гипотез, всеобъемлющий скептицизм в отношении античной традиции о Ликурге неоправдан. У нас нет серьезных оснований отвергать все предание о Ликурге как лишенное какой-либо исторической ценности. Конечно, проблема Ликурга очень трудна. Это одна из самых больших загадок древнегреческой истории. Но вряд ли мы что-нибудь выиграем, если отвергнем античную традицию о Ликурге как полностью или в большей своей части недостоверную. В настоящее время в науке преобладает скорее позитивное отношение к Ликургу, которого причисляют к крупнейшим греческим законодателям архаической эпохи наподобие Драконта или Солона в Афинах001_35. Споры среди исследователей, признающих историчность Ликурга, ныне ведутся главным образом относительно содержания законов и времени их введения.
Приведем в качестве примера имена тех ученых (а их немало как среди старых, так и среди новых авторов), которые считают Ликурга лицом историческим, а его законы - важнейшим событием ранней истории Греции. Среди защитников историчности предания о Ликурге назовем, в частности, Г. Бузольта, Н. Хэммонда, К. Краймс, Г. Мичелла, В. Форреста, Дж. Хаксли. Среди отечественных исследователей - Э. Д. Фролова и И. А. Шишову001_36.
В современной науке также нет согласия относительно времени Ликургова законодательства. Благодаря безусловному доверию к Фукидиду канонической долго считалась предложенная им дата спартанской евномии - конец IX в. Но в настоящее время разногласия во мнениях по данному вопросу очень велики. Если подытожить основные гипотезы, то они суть следующие: Ликурга и его законы помещают или до Первой Мессенской войны (конец IX - середина VIII вв.), что в принципе совпадает с античной традицией, или между Первой и Второй Мессенскими войнами (конец VIII - 1-я половина VII в.), или, наконец, после Второй Мессенской войны (VI в.). Причем эту позднюю дату часто связывают уже не с Ликургом, а с какими-то другими безымянными законодателями, проведшими реформирование Спарты под реставрационными лозунгами.
Самая ранняя из предлагаемых датировок - конец IX - середина VIII в. Эту дату, как правило, отстаивают те исследователи, которые признают историчность древней традиции о Ликурге и доверяют сообщению Фукидида, что евномия появилась в Спарте за четыре века до начала Пелопоннесской войны. Так, уже Г. Бузольт в своем систематическом обзоре греческих государственных древностей полагал, что Ликург жил в середине VIII в.001_37 Г.
