В Орле влюблённые решили уехать за границу и там обвенчаться. Но пока этого сделать не представлялось возможным. Император пристально следил за развивающимся романом младшего брата и пригрозил ему Петропавловской крепостью, если он нарушит высочайший запрет и сделает Наталью своей супругой.
Спустя два года у любовников родился мальчик, которого нарекли Георгием. В том же году Брасова получила развод от мужа и стала наконец свободной.
В 1912 году любовники решились на давно задуманную авантюру и, собравшись в дорогу, известили царствующего монарха, что отправляются в путешествие за границу. Почувствовав неладное, Николай II велел нескольким агентам следить за влюблённой парой, а заметив тех возле православного храма, брать под стражу и везти обратно в Россию.
Михаил и Наталья действовали осторожно и хитро. До Германии они ехали на поезде, а затем, отделившись от прислуги и детей, пересели в машину, решив продолжить путешествие на автомобиле. Такого хода событий их тайный конвой предвидеть не мог. Хитрецам удалось найти в Вене православный сербский храм, где за значительную плату их обвенчали и в церковной книге записали Наталью, как «дворянку Брасову». Так эта необыкновенная женщина стала морганатической супругой члена императорской семьи.
В тот же день, счастливый от случившегося, Михаил Александрович отправил телеграмму русскому императору, где сообщил о своём венчании. Николай II так рассердился, что велел больше никогда не показываться младшему брату на родине. Тот не особенно расстроился и стал подыскивать для себя и «любимой Наташеньки» страну, где они могли бы жить спокойно. Супруги отправились в Англию. Там недалеко от Лондона ими был куплен старинный замок Небворт. Спустя два года простивший дерзкий поступок брата Николай II разрешил Михаилу вернуться в Россию. Супружеская чета приехала на родину и поселилась в любимой Гатчине.
Великому князю были возвращены все титулы, и он снова смог командовать армией. Спустя три года произошла Февральская революция, и царствующий император был вынужден подписать бумаги об отречении от престола в пользу младшего брата. Михаил Александрович был тут же вызван Временным правительством в столицу, где решался вопрос: быть великому князю императором или же отречься от престола, последовав примеру Николая II. Михаил Романов со слезами на глазах подписал все нужные бумаги в пользу сформированного правительства и в тот же день вернулся в Гатчину.
Пока не наступило лето, супруги жили достаточно уединённо. Им не раз предлагали бежать за границу, однако князь был непреклонен: он всё ещё хотел остаться на родине. Тем не менее оставить в России сына Михаил Александрович побоялся и тайно, вместе с прислугой, отправил в Данию, где проживали родственники вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.
Спустя несколько недель великого князя заключили под арест, а потом направили в ссылку в Пермь. Наталья должна была следовать за ним, но задержалась на время, чтобы найти возможность вернуть хотя бы часть конфискованных драгоценностей. В то время она писала мужу: «У меня опять такое беспокойство на душе, что я ни днём, ни ночью не знаю покоя… Мысли о смерти меня больше не покидают ни на одну минуту…» Он отвечал ей: «Моя дорогая Наташа, сердечно благодарю тебя за письмо. События развиваются с ужасающей быстротой… Ужасно грущу, что мы не вместе, люблю тебя всем сердцем. Да хранит тебя Бог, моя нежная Наташа. Весь твой Миша».
В Пермь Брасова приехала спустя некоторое время, однако надолго там не осталась: надо было отправлять за границу дочь Тату, которая всё ещё жила в России. А через несколько дней после возвращения в Гатчину Наталья Сергеевна неожиданно получила телеграмму, в которой говорилось, что её супруг бесследно исчез 30 июня 1918 года.
Растерянная и возмущённая, Наталья Брасова отправилась в Петроград, чтобы получить в ЧК информацию о пропавшем муже. Однако там не только изобразили на лицах удивление, но и взяли под арест супругу великого князя, обвинив её в причастности к таинственному исчезновению Михаила Романова. Десять месяцев провела Брасова в тюремной камере, пока, будучи весьма находчивой и смелой, додумалась притвориться больной и добиться перевода в тюремную больницу. Из больницы Брасова сбежала. Из Петрограда она добралась в Одессу, потом — в Константинополь, а окончательно обосновалась во Франции, продолжая время от времени расспрашивать у русских эмигрантов о своём муже. Наталья ждала, что супруг, как и было условлено, когда-нибудь объявится во Франции, и верила, что Михаил Александрович жив.
Прошло много лет. В 1934 году друзья Брасовой привезли вышедшую в Советском Союзе книгу П. Быкова «Последние дни Романовых». На страницах книги женщина прочла о кончине своего мужа: как оказалось, её супруг был расстрелян в пермском лесу ещё тогда, в те страшные революционные дни. Больше она не ждала.
Её жизнь становилась всё тяжелее. Средств не хватало, и Наталье Сергеевне пришлось снять маленькую комнатку у сварливой и злобной старухи. Дочь Тата вышла замуж за бедного англичанина и практически забыла о матери, а любимый сын Георгий погиб ещё в 1931 году в ужасной автокатастрофе. В 1951 году вдова великого князя Михаила Романова заболела раком, а хозяйка, узнав о болезни бедной женщины, выгнала её на улицу.
Наталья Брасова скончалась 26 января 1952 года в Париже. Умирала она в богадельне для нищих и бездомных, куда незадолго до смерти её привели добрые женщины, нашедшие оборванную и больную старуху на дальней скамейке тихого парка. Когда нищенку попросили назвать её имя, она представилась графиней Брасовой, супругой великого русского князя Михаила Александровича Романова. Ей не поверили даже после того, как она решительно заявила, что на кладбище Пасси в Париже покоится тело её сына, великого князя Георгия, а рядом с могилой — маленький участок земли, который графиня выкупила для себя.
В конце 1990-х годов в Америке вышла в свет книга о любви Михаила Романова и Натальи Брасовой. Она называлась «Михаил и Наташа. Жизнь и любовь Михаила Второго, последнего царя Романова». Среди американской публики эта книга заслужила широкую популярность. В чужой стране, на другом конце света, американцы узнавали о судьбах героев этой удивительной и романтической истории любви. На настоящей же родине эта история интересует лишь немногих.
АННА АХМАТОВА — АМЕДЕО МОДИЛЬЯНИ
Анна Андреевна Ахматова (1889–1966) не любила рассказывать о своей личной жизни, о её романах нам известно со слов друзей, близких, знакомых. Часто поэтесса сама в стихах раскрывала тайны своих чувств к любимым мужчинам. И лишь одна история, которая случилась с ней в молодости, когда поэтессе едва исполнилось двадцать лет, породила немало загадок, разгадать которые до конца не удаётся до сих пор. Ахматова тщательно скрывала историю этой любви и лишь в конце жизни слегка приоткрыла завесу над её тёплым чувством к итальянскому художнику Амедео Модильяни (1884–1920).
Итальянский еврей по происхождению, Модильяни переехал в Париж в 1906 году, чтобы брать уроки художественного мастерства у именитых французских живописцев и заявить о себе, как о молодом, талантливом художнике. Модильяни был неизвестен и очень беден, а лицо его излучало такую поразительную беззаботность и спокойствие, что Ахматовой он показался человеком из странного, непонятного ей, непознаваемо иного мира.
Изящный, аристократичный, чувствительный, Амедео отличался особой экстравагантностью, которая сразу бросилась в глаза русской девушке. Она вспоминала, что в первую их встречу Модильяни был одет в жёлтые вельветовые брюки и яркую, такого же цвета, куртку. Вид у него был нелепый, однако художник так изящно мог преподать себя, что казался элегантным красавцем, словно одетым в самые дорогие наряды по последней парижской моде.
В тот год Модильяни едва исполнилось двадцать шесть лет. Анне Андреевне, напомним, двадцать. За месяц до этой встречи, весной 1910 года, она обручилась с поэтом Николаем Гумилёвым, и влюблённые отправились в Париж.
Модильяни встретил Ахматову в самом центре французской столицы. Говорили, что поэтесса была так красива, что на улицах все заглядывались на неё, а незнакомые мужчины без стеснения вслух восхищались
