любое время. Вот он как раз это сделать и решил. Я видела, как он подошел к одному из катеров, осмотрел его, а потом двинулся в будку, где прокатчики сидят.
– Он сразу отплыл?
– Нет. Минут через двадцать. Когда вышел из будки, направился не к катеру, а к корпусу. Наверное, теплые вещи решил взять – ночью тут прохладно. Я, кстати, тоже замерзла на балконе, поэтому зашла в дом, оделась потеплее, чай заварила. Когда вновь вышла на балкон, Геннадий уже забирался на борт.
– Он был один?
– Да.
– Вы уверены?
– Конечно, уверена.
– А пока он ходил за теплыми вещами, как думаете, никто не мог забраться на катер незамеченным?
Инесса на мгновение задумалась, после чего неуверенно проговорила:
– Да нет, скорее всего… Хотя… – Она опять погрузилась в размышления и на сей раз молчала, насупив свои тщательно нарисованные брови, гораздо дольше. – В принципе, мог бы. Тот катер, который Геннадий выбрал, был последним в ряду и находился в близком соседстве с сараем для инвентаря. Тень от его крыши падала на левый борт, и в этой тени мог спрятаться кто угодно…
– Что ж, спасибо, Инесса Максимовна, вы нам очень помогли…
Милова с достоинством кивнула. По лицу было видно, что ей хотелось расспросить старшего следователя о происшествии, но она не решилась. Марго замечала, что ее супруга многие побаиваются, уж очень суровый был у него вид. Вместо этого Инесса обратилась к Марго:
– Ритуля, вы идете на завтрак?
– Идет, – ответил за нее Митрофан. – А сразу после еды собирает вещи и едет со мной в город…
– Что за глупости? – нахмурилась Марго. – С чего бы это мне отсюда уезжать?
– С того, что я так сказал! – рыкнул муж.
Возглас Митрофана так напугал Инессу, что она вздрогнула всем телом и стала пятиться к столовой. Марго же, улыбнувшись, возразила:
– Никуда я не поеду.
– Еще как поедешь! В этом чертовом доме отдыха творится невесть что, ты не можешь тут оставаться! – И, видя, что его слова не произвели особого впечатления на супругу, добавил более мрачно: – Одного из отдыхающих убили, хочешь стать следующей?
– Ну, во-первых, ты сам говорил, что картина происшествия еще не ясна, а во-вторых, даже если смерть Геннадия была насильственной, то я очень сомневаюсь в намерении убийцы искоренить всех отдыхающих «Эдельвейса»…
– Да ты пойми, я беспокоюсь не только за твою жизнь, но и за здоровье! Тебе нервничать нельзя и все такое…
– Мить, я себя никогда так хорошо не чувствовала. В кои-то веки у меня ничего не болит. И сплю на удивление хорошо… – Она легонько погладила его по руке. – Можно, я останусь, а?
Митрофан, шумно выдохнув в усы, проворчал:
– Ладно уж, оставайся пока. Но как только у меня появится хоть одно неоспоримое доказательство того, что Сидорова убили, заберу тебя, ясно?
Марго кротко кивнула.
– А теперь дуй в столовую! Тебе витамины нужны, а у вас тут, насколько мне известно, на завтрак свежевыжатые соки дают.
– Нам здесь чего только не дают, – подхватила Марго. – И икру, и семгу, и коктейли из морепродуктов, и муссы фруктовые, и твой любимый бри… Хочешь, я чего-нибудь тебе принесу?
– Еще не хватало беременную жену объедать…
– В меня все равно завтрак целиком не влезет. Я тут даже есть меньше стала…
Но Митрофан ее уже не слушал, его схватил за руку стажер Славик и стал что-то взахлеб рассказывать. Марго, помахав мужу рукой, отправилась в столовую.
Когда она вошла в помещение, почти все присутствующие уже доедали десерт. Марго прошествовала к своему столику, поздоровалась с соседями. Компанию ей, кроме Сергея и его супруги Кати, составлял еще молодой человек по имени Петр. Первые были деловыми людьми, имели свой семейный бизнес, а второй учился в университете. Кажется, на третьем курсе. Парень был очень странным: то сумрачно молчал, то трещал без умолку, сопровождая свою глупую болтовню диким смехом. Внешний вид его тоже вводил Марго в ступор, хотя ее трудно было удивить, поскольку полтора последних года она работала в школе и привыкла к подросткам всякого вида. Кого среди ее учеников только не было! И металлисты, и панки, и нацы, и рэперы. В последнее время появилось много готов и эмо. Среди школьников стало модным рядиться в темное, иметь бледный вид и рассуждать о смерти. Петр был из таких. При этом Марго не могла понять, к какому течению он принадлежит. Парень носил черные одежды и серебряные украшения, как гот, и косую челку и значки, как эмо. То ли все не мог определиться, то ли просто не вникал в тонкости. Хотя в его возрасте пора было сделать и то и другое, все ж не шестиклассник сопливый, а студент. Но Петя для своего возраста был слишком инфантилен. Насколько Марго успела узнать, у него был очень богатый и влиятельный отец, и отпрыска, судя по всему, просто перебаловали.
– Вы слышали? – вскричал Петр, стоило Марго опуститься на стул. – Слышали, что случилось?
– Вы, Петр, о чем? – переспросила она, прекрасно понимая, что именно привело парня в такое возбужденное состояние.
– Да вы че, не в курсах?! У нас тут чувак один ночью вены вскрыл!
От его вопля Катя поежилась, а Сергей наморщил свой костистый нос и проговорил:
– Кошмар какой-то, я ведь его довольно хорошо знал!
– Да, – подхватила его супруга. – Сидоров был самым крупным поставщиком офисной оргтехники. Практически монополистом. Мы с ним сотрудничали. Естественно, и вне работы иной раз пересекались. На балу у губернатора, например. Или на вручении наград «Предприниматель года». Он, между прочим, дважды выигрывал…
– Непонятно тогда, зачем столь успешному человеку кончать жизнь самоубийством, – пробормотала Марго.
Сергей только собрался ответить, как его перебил Петр.
– Люди так ограниченны! – вскричал он и шарахнул чайной ложкой, которой ковырялся в суфле, об пол. Его худые руки, торчавшие из широких рукавов футболки, как два карандаша из стакана, ходили ходуном. – Они думают, что желать себе смерти могут только неудачники!
– А разве нет? – опасливо покосившись на него, спросила Катя.
– Конечно же, нет! Что хорошего в этом мире? Кругом одна грязь и жестокость! И люди все мразь… – Он так раскраснелся, что прыщи на его лице стали менее заметными. – Как говорится, весь мир бардак… Остановите землю, я сойду!
– Нет, ну зачем же так категорично, – зачем-то вступила в спор Марго. – Люди все разные… Да и, кроме грязи, в этом мире существуют другие вещи… Дружба, например, или любовь…
– Все это самообман! Ни дружбы, ни любви не бывает! Это все сказочки!
– Петя, ты пока очень молод, а жизнь длинная, и ты еще встретишь хороших, искренних людей…
Он не дослушал. Тряхнув своими сальными волосами, вскричал:
– Как же я ненавижу эту жизнь! И как завидую тому чуваку, что осмелился покинуть ее! – И он с увлажнившимися глазами выскочил из-за стола и убежал, смешно подбрасывая острые коленки.
– Какой нервный парень, – проворчала ему вслед Катя. – А отец у него точно робот. Никаких эмоций. Да и мама… Вся из себя леди.
– Вы знаете Петиных родителей? – полюбопытствовала Марго.
– А вы разве нет? Странно… Отец его —главный архитектор нашего города, Олег Павлович Синицын. У матери нотариальная контора. Любое строительство, которое вы затеяли, должно быть одобрено Петиным отцом, а сделки заверены его матерью.
– Бабки лопатой гребут, – подключился Сергей. – Да и не только их… Жадные очень. Я слышал, что Петин отец за то, что одобрил проект торгового центра, который не вписывался в общую архитектуру,
