волнующую нас, мы способны растрогать и аудиторию.
«КИТАЙСКИЙ КВАРТАЛ»
Чтобы показать, как можно писать изнутри наружу, я воспользуюсь одной из наиболее известных и блистательно написанных сцен из фильма «Китайский квартал» (Chinatown), снятого по сценарию Роберта Тауна. Это кульминация второго акта. Я буду рассматривать сцену в том виде, в каком она представлена на экране, но ее можно найти и в третьем варианте сценария, датированном 9 октября 1973 года.
Синопсис
Частный детектив Дж. Гиттес занимается расследованием обстоятельств смерти Холлиса Малрэя, начальника департамента водоснабжения Лос-Анджелеса. Малрэй, предположительно, утонул в водохранилище, и это преступление ставит в тупик соперника Гиттеса, лейтенанта полиции Эскобара. К концу второго акта Гиттес сокращает список подозреваемых лиц, имеющих мотивы для преступления, до двух пунктов: Малрэя убили либо вступившие в сговор миллионеры во главе с Ноа Кроссом по причинам, связанным с политической властью и деньгами, либо Эвелин Малрэй сделала это в приступе ревности, узнав, что у мужа есть другая женщина.
Гиттес следует за Эвелин до дома в Санта-Монике и, заглянув в окно, видит «другую женщину», которая, по-видимому, находится под действием наркотиков и удерживается в качестве пленницы. Когда Эвелин выходит к своей машине, он принуждает ее к разговору, во время которого она заявляет, что это ее сестра. Сестры у нее нет, Гиттес знает это, но пока ничего не говорит.
На следующее утро он находит в пруду с соленой водой, расположенном за домом Малрэя, очки, которые, похоже, принадлежали покойнику. Теперь понятно, как и где был убит Малрэй. С найденной уликой он возвращается в Санта-Монику, чтобы провести очную ставку с Эвелин и передать подозреваемую Эскобару, который грозится лишить Гиттеса лицензии частного детектива.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Дж. Гиттес, работая в окружной прокуратуре, полюбил женщину, живущую в Китайском квартале, и, стараясь помочь ей, стал невольным виновником ее смерти. Он вышел в отставку и стал частным детективом, надеясь забыть о коррумпированных политиках и своем трагическом прошлом. Но теперь все это к нему вернулось. Хуже того, он оказывается в весьма затруднительном положении, потому что за день до убийства обманным путем был втянут в расследование супружеской измены Малрэя. Кто-то одурачил Гиттеса, а он чрезвычайно самолюбив. За его напускным спокойствием скрывается импульсивный любитель риска; его циничный сарказм лишь прикрывает идеалистическое стремление к справедливости. Дело осложняется тем, что он влюбляется в Эвелин Малрэй. Цель Гиттеса в этой сцене:
Эвелин Малрэй, жена жертвы и дочь Ноа Кросса. Она нервничает и защищается, когда ее спрашивают о муже, начинает запинаться, если упоминают ее отца. Эта женщина, как нам кажется, что-то скрывает. Она нанимает Гиттеса расследовать убийство мужа, возможно, для того, чтобы скрыть собственную вину, но в процессе расследования увлекается им. После счастливого спасения от случайных бандитов они занимаются любовью. Цель Эвелин:
Кан, слуга Эвелин. Теперь, когда она стала вдовой, Кан считает, что должен выполнять обязанности ее телохранителя. Он гордится своими преисполненными достоинства манерами и умением справляться со сложными ситуациями. Цель Кана:
Кэтрин, робкая, наивная девушка, которая ведет очень замкнутый образ жизни. Цель Кэтрин в этой сцене:
СЦЕНА
ЭКСТ./ИНТ. Санта-Моника – автомобиль «бьюик» – передвижение – день Гиттес едет в автомобиле по Лос-Анджелесу.
«Если бы в данный момент я был Гиттесом, что бы я сделал?»
«Репетировал. Я всегда мысленно репетирую перед тем, как вступить с кем-то в серьезную конфронтацию».
Руки крепко сжимают руль, мысли следуют одна за другой: «Она убила его, потом использовала меня. Лгала мне, соблазняла. Дурак, я попался на эту удочку. Во мне все кипит, но я буду спокоен. Не спеша подхожу к двери, захожу в дом и предъявляю ей обвинение. Она лжет. Посылаю за полицейскими. Она изображает невинную жертву, немного слез. Но я остаюсь холодным как лед, показываю ей очки Малрэйя, затем рассказываю, как она это сделала, шаг за шагом, словно сам был там. Она сознается. Я передаю ее Эскобару и срываюсь с крючка».
ЭКСТ. Коттедж – Санта-Моника
Машина Гиттеса на большой скорости въезжает на дорожку, ведущую к дому.
«Я буду спокоен, буду спокоен…» Неожиданно, при виде дома Эвелин, ее образ всплывает в вашем воображении. Вспышка гнева. Возникает брешь между спокойной решимостью и яростью.
«Бьюик» останавливается, громко скрипя тормозами. Гиттес выскакивает из машины.
«Ну и черт с ней!»
Гиттес со стуком закрывает дверцу автомобиля и взбегает по ступеням.
«Схвати ее сейчас, пока она не сбежала».
Он поворачивает ручку двери, обнаруживает, что та заперта, затем громко стучит в дверь.
«Проклятье!»
ИНТ. Коттедж
Кан, слуга-китаец Эвелин, слышит удары и направляется к двери.
«Если бы в этот момент я был Каном, что подумал бы, почувствовал, сделал?»
«Кто это, черт возьми?» На лице слуги появляется улыбка: «Десять к одному, что снова тот шумный детектив».
Кан открывает дверь и видит на ступеньках Гиттеса.
КАН
Подождите.
«Опять этот надутый слуга».
ГИТТЕС
Нет, ты подождешь. Chow hoy kye dye!
(перевод: Отвали, скотина!)
Гиттес отталкивает Кана и врывается в дом.
Замешательство, гнев. «Он не только ворвался в дом, но еще и оскорбил меня на кантонском диалекте! Его надо вышвырнуть вон!»
