особой микросоциальной средой, тенденции в которых совершенно иные. Эти группы со своей жизненной философией существенно влияют на развитие ситуации.
6. Постистория. Ловля жука-навозника
Термин «постистория» возник в философии постмодернизма и означает ни что иное, как отрицание линейной цепи причин и следствий в развитии человеческой цивилизации. История была разоблачена, как разновидность телеологического мифа, необоснованно претендующего на свое линейное продолжение в будущем. Ликвидация мифологической ценности истории, как традиции, как некого «священного навоза» (Фридрих Дюрренматт, «Геркулес и авгиевы конюшни») позволила взглянуть на мир, как он есть, здесь и сейчас.
Берем книгу западного бизнесмена — либерала Джорджа Сороса «Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности», и читаем, что «открытое общество» (оно же — «свободный мир») держится, оказывается, не на экономической и нравственной автономии личности, а на неких «подлинных ценностях». Сорос клеймит рыночную свободу и нравственный релятивизм, восхваляет социальное служение и призывает ставить общественные идеалы выше личных интересов. Есть целый раздел «Возврат к подлинным ценностям», где В разделах «Нравственная философия» и «Обремененная личность») Сорос пишет: «Философы Просвещения любили считать себя обособленными и необремененными связями с обществом, но на самом деле они имели глубокие корни в своем обществе — с христианской моралью и чувством общественных обязанностей…. Выдвигая идею «обремененной личности», я, безусловно, занимаюсь тем же абстрактным мышлением, что и философы эпохи Просвещения». Под христианской моралью в книге понимается протестантская мораль в стиле Вебера, идеал образцового человека- муравья.
Это — открытое либеральное общество? А что тогда фашизм? С каких это пор лозунги «за традиционные ценности!» и «нация превыше всего!», стали считаться либеральными? Надо же, финансовые спекулянты-миллиардеры вдруг полюбили национал-социализм.
Для когнитария красивые слова — это лишь бантики, он анализирует содержание. А содержание таково, что никакого мира экономической и личной свободы уже нет. Предприниматель не может выпускать товар, который считает нужным и нанимать людей, которых считает полезными, увольняя тех, кого считает бесполезными. Государство, за его же налоги, диктует ему правила производства и организации труда, не считаясь ни с его интересами, ни с интересами конкретных работников. Издатель не может публиковать карикатуры на какого-то древнего араба или древнего еврея — это не политкорректно.
Бизнесу, труду, образованию, прессе, навязываются паразитные политические функции.
В чем смысл личной свободы, если крупные корпорации вправе продать работника кому угодно, а работник не вправе уволиться досрочно, и 5 лет после увольнения не вправе сотрудничать с конкурентами? Если это — не рабовладение, то что тогда рабовладение?
В чем смысл свободы информации, если права на ее копирование куплены крупными корпорациями, и ее независимое распространение карается в уголовном порядке?
В чем смысл права собственности на средства производства, если собственнику диктуют, что делать на своем предприятии, и облагают налогами, чтобы содержать дегенератов?
Где свободные предприниматели? Их практически нет. Экономикой «свободного мира» управляет финансово-политическая номенклатура, состоящая из потомственных жуликов.
Растут социальные налоги и пособия. За счет этого растет число дегенератов, их доля в общественном потреблении и их вес при голосовании на выборах в органы власти. Любой предприниматель вынужден идти в кабалу к банкам, банки диктуют ему свои праввила, а банкам правила диктуют власти. Если это — не большевизм, то что тогда большевизм?
7. Просюмеры. Приход жуков-могильщиков
Классики марксизма в свое время сказали, что буржуазный строй вынужден для целей обогащения правящего класса, обучать пролетариат, и сам готовит своего могильщика. Высокоразвитый индустриализм вынужден, для обслуживания глобального конвейера, готовить нестандартно мыслящий когнитариат, и тоже готовит своего могильщика.
Сообщества (островки) когнитариата, нестандартно и прагматично мыслящих работников инженерно- технической и технико-информационной сферы, обнаружили описанный выше феномен: Окружающая технико-экономическая и политическая среда обслуживает не столько человеческие потребности, сколько саму себя. Эта среда генерирует не то будущее, которое предпочтительно с точки зрения объективных потребностей людей, а то, в котором будет сохранена структура социальных институтов индустриальной эпохи.
Смысл западной социально-политической структуры в том, что глобальный конвейер содержит огромное количество иждивенцев, чтобы они в рамках «демократических процедур» принуждали сравнительно небольшое количество продуктивных работников и когнитариев к жизни по конвейерным правилам и обслуживанию потребностей конвейера.
Смысл восточной социально-политической структуры аналогичен, разница лишь в том, что принуждение реализуется путем грубого насилия большинства над меньшинством.
Смысл противостояния Восток-Запад в том, чтобы избежать кризиса перепроизводства, направляя значительную долю мощности конвейера в бессмысленные военные игрушки (это что-то вроде потоотделения, за счет которого организм сбрасывает излишки тепла).
Наиболее изуверские режимы Востока содержатся за счет продукции западной части глобального конвейера и служат для популярного обоснования военных расходов Запада.
Интерес когнитарного сообщества состоит в том, чтобы выскочить из «беличьего колеса» глобального конвейера, минимизировав свою зависимость от него. Отсюда возникает просюмерское движение (Prosumer = Producer + Consumer), т. е. движение за свободу взаимодействия производителей-потребителей, в ходе которого, они сами определяют и удовлетворяют свои потребности путем кооперации по собственным правилам.
Объективными предпосылками просюмеризма в сфере производительных сил являются:
(1) Компактность и гибкость производственных модулей, возросшая в ходе адаптации конвейера к ограниченному пространству для размещения индустриальных объектов.
(2) Компьютеризация и роботизация производства в ходе вытеснения человека из производственного цикла в сферу обслуживания гибких автоматизированных линий.
(3) Универсализация и когнитаризация работников, сменившая узкую специализацию, характерную для предшествующей фазы развития индустриального производства.
(4) Совершенствование средств коммуникации и транспорта, позволяющее строить эффективные децентрализованные сети обмена продукцией и информацией.
Таким образом, довольно широкий спектр потребительских товаров стало возможно производить в домашних условиях, при условии освоения пользовательских пакетов для управления соответствующими роботизированными производственными модулями.
После появления первых «prosumption self-sufficient barter networks» (т. е. просюмерских самодостаточных товарообменных сетей) выяснилось, что приведенная цена товаров в них составляет всего 30–35% от цены на «цивилизованном» потребительском рынке.
Две трети потребительской цены на современном рынке присваивается глобальным конвейером, такому чудовищному уровню эксплуатации труда нет аналогов в истории.
Неонатуральное хозяйство оказалось в социальном смысле гораздо эффективнее индустриального. В пересчете на время: для достижения приемлемого уровня жизни обычный рабочий должен трудиться 40 часов в неделю, а просюмер — лишь 13 часов.
