пока тяга не исчерпала свою силу, и тогда, извергнутые в разные стороны, градины увлекли за собой вниз холодный воздух. Все это время во мне росло возбуждение, ведь электроны внутри облака уже начали свою необъяснимую миграцию к его основанию. Там, в небе, но не многим выше парапетных камней городских башен, они накапливаются точно сперматозоиды, а их совместное давление растет, становясь столь же непреодолимым, как сила самой жизни.
Селена ничего этого не видит, но я вне себя от радости, что нынче она впервые встретит грозу вместе со мной. Сегодня вечером я смогу поделиться с ней своими ощущениями, показать ей, что такое миллиарды раз объезжать многомиллиардный гурт элементарных частиц. Сегодня вечером я буду упиваться удовлетворением, разлитым в ее глазах. В подернутом рябью небе скользят наши сани. Селена, бледная и немного грустная, откинулась в чаше позади меня, и судно, чуть потряхивая, описывает медленные круги в мрачнеющей выси. Но на этот раз мой взгляд обращен в другую сторону.
– Смотри, любимая. – Я указываю ей на упрямо мерцающие огоньки изолированного пригорода, сверкающего точно брошь в форме якорька.
– Ничего не вижу. – Она без всякого выражения глядит за борт.
– Тебе и нечего видеть… пока… но по этим домишкам уже гуляет призрак. – В санях есть микрофон, и я наконец прибегаю к его помощи. – Ты готов, Арчболд?
– Мы готовы. – Его надтреснутый голос раздается из сгустка темноты, пойманной в ямочку на моей ладони.
– Еще минутку, – говорю я, откладывая микрофон. Вот здесь и начинается моя работа. Я пытаюсь объяснить Селене: по мере накопления своего невероятного отрицательного заряда облако над нами буквально набухает электронами, а прямо под ним, на земле, точно отражение в зеркале, образуется равный по величине положительный заряд. Облако двигается, и вместе с ним точно тень, которая «видна» только мне, перемещается земной положительный заряд, стремясь реализовать свои возможности.
Отражение беззвучно и целеустремленно скользит по земле, взбирается на деревья, карабкается по заросшим мхом башням и колокольням. Оно заглядывает внутрь домов и стремительно поднимается по водопроводным трубам, телевизионным антеннам и громоотводам – по всему, что только может помочь ему приблизиться к неуловимому партнеру, рожденному в облаках. Его мимолетное всеобъемлющее присутствие не ощущает никто – ни взрослые, ни чутко спящие дети, ни бдительные животные.
Внезапно Селена выпрямляется в санях – электрическое напряжение так близко подобралось к точке оргазма, что стало заметно для обычных органов чувств. Из основания облака вырывается тонкая белая рука.
– Арчболд зовет это лидером. – Я еле шевелю пересохшими губами. – Газовая дугообразная дорожка, реагирующая на электричество, как газ в неоновой трубке.
– Она точно чего-то ищет. – Голос Селены тих и печален.
Я рассеянно киваю, одновременно развертывая сеть своего разума, и вновь пугаюсь собственной способности контролировать – пусть даже ненадолго – немыслимые силы, собирающиеся вокруг нас. Справа в легкой нерешительности свисает тот самый лидер; он растет и становится ярче по мере того, как электроны из облака роем устремляются внутрь него. Затем его рука вновь вытягивается, и теперь он уже в несколько раз длиннее прежнего, а я, бросив взгляд на землю, понимаю, что настало время действовать. Активность положительно заряженных частиц на земле возрастает до той отметки, когда с острых вершин высоких построек в небо змеятся вымпелы огней святого Эльма. С верхушек колоколен ввысь потянулись страждущие руки. Через секунду любая из них может слиться со стремящимся вниз лидером – а когда это случится, по короткой дорожке меж небом и землей прошмыгнет молния.
– Я вижу, – выдыхает Селена. – И я живу.
В следующий миг я ударом головного мозга проявляю свою чудесную силу, приводя в действие тот двигатель, который может быть запущен, лишь когда чья-то нервная система прорастает ветвями сквозь расщелины иного континуума. Пламенеющий лидер меняет направление и перемещается южнее, туда, где в своем подземном бункере ждет Арчболд. Однако на поверхности земли его положительно заряженная копия тоже сбивается с прежнего курса, и белые стримеры тянутся все выше с мольбой и… с любовью.
– Пора, Арчболд, – шепчу я в микрофон. – Теперь пора!
Стальная телескопическая антенна, управляемая при помощи взрывчатки, копьем пронзает небо и втыкается в лидера, поглощая его заряд. Земное отражение стремительно бросается вперед, но его стримеры наталкиваются на непреодолимую преграду в виде стальной защитной сетки, тщательно разостланной Арчболдом. Оба заряда – рожденный в туче отрицательный и положительный земной – текут вниз по массивным кабелям. Всего мгновение – и их энергия израсходована глубоко под землей в ходе очередного эксперимента: заставляя частицы двигаться гораздо быстрее, чем в естественных условиях, Арчболд надеется найти верное объяснение сущности материи. Однако сейчас меня меньше всего заботят философские нелепицы и загадки физика.
– Они исчезли, – удивляется Селена. – Что случилось?
Нетвердой рукой я направляю сани прежним курсом.
– Как и было обещано, я переправил энергию удара молнии Арчболду.
В свете приборов ее лицо преображается в невозмутимую маску богини, но в устремленном на меня взгляде читается тревога.
– Тебе это понравилось.
– Конечно.
– Слишком понравилось.
– Я… я не понимаю. – Как всегда, по моим членам разливается странная прискорбная слабость.
– У нас не будет детей, – говорит она со спокойной убежденностью. – В тебе не развит инстинкт жизни.
Сезон гроз практически подошел к концу. С той ночи я не видел Селену, но часто размышлял, почему она оставила меня. Конечно, насчет свойства моей работы она была права. Если бы не молния, преобразующая атмосферный азот в питательную для почвы азотную кислоту, на Земле не было бы ни растительности, ни животных, ни людей. Значит, отводя мощные разряды в берлогу Арчболда, я – в некотором смысле – противопоставляю свои силы и разум глобальным течениям самой жизни. Подозреваю, правда, что Селене нет дела до моего бесконечно малого влияния на биосферу. По-моему, отвергая меня, она руководствовалась личными соображениями.
Однако давно пора гнать от себя подобные мысли! Ведь приближается еще одна гроза – возможно, последняя в этом сезоне, – и я должен лететь ей навстречу.
Aliens Aren’t Human.
Перевод с англ. © А.И. Кириченко, 2003.
– Что за чудный денек! – шепеляво восторгался Кстон тонким голосом. – До чего приятно быть в гармонии с космосом и наслаждаться обществом добрых друзей! Жизнь хороша!
Через пять секунд его сбил автомобиль.
Пересекая площадь в обществе низенького доринианского дипломата, президент Джонни Чиано первым увидел несущуюся с бешеной скоростью машину. Краем глаза он уловил стремительно приближающееся размытое серебристо-голубое пятно, и инстинкт самосохранения – вообще очень развитый в их роду – заставил его резко остановиться. Сердито ревя магнитным двигателем, автомобиль вылетел на площадь, ловко проскочил между пышно украшенным фонтаном и киосками с прохладительными напитками и на скорости около ста миль понесся прямо на них.
Первым делом Чиано подумал, что машина потеряла управление, но затем он увидел согнувшегося над рулем своего двоюродного брата, Фрэнки Ритцо. Его глаза сверкали, как две маленькие автомобильные фары.
«Дурак!» – подумал Чиано, оборачиваясь, чтобы предупредить Кстона.
Серокожий инопланетянин шел впереди, не замечая опасности, и что-то радостно лепетал о счастье
