прибыл второй пилот — Джерри Уэйд. И ты только представь себе, бабушка, — она повернулась, чтобы вовлечь в разговор старую даму, которая пристально и хмуро изучала лицо Коула, — в сумерках он оказался точной копией твоего любимого актера! Я сразу же заявила, что когда-нибудь он должен познакомиться с тобой.
Настороженный тем, как удачно это замечание отвлекло Розу Бриттон от его персоны, Коул с нетерпением ждал, когда выяснится, кого из актеров предпочитает бабушка.
— В самом деле? — недоверчиво воскликнула бабушка. — Он похож на Клинта Иствуда?
— Клинт Иствуд почти лысый, — раздраженно вставил дедушка, — и притом безбожно картавит и пришепетывает!
Кори ответила на невысказанный вопрос Коула, протягивая блюдо со спаржей:
— Бабушка обожает Иствуда, а дедушка к нему ревнует. Это так мило!
— Мама, если бы ты видела, как отделан внутри «Гольфстрим»! Кажется, что входишь в чудесную гостиную, где мебель обтянута кожей платинового цвета. В салоне стоят друг против друга два изогнутых дивана, между ними — старинный столик, поодаль — такой же буфет с бронзовыми ручками и петлями и несколько кресел.
Диана умело завладела вниманием своих родных, и пока Коул слушал ее красочное описание каждого предмета в салоне самолета — вплоть до хрустальных уотерфордских светильников и восточных ковров, он сделал еще два открытия: во-первых, Диана была талантливым рассказчиком, а во-вторых, она ни словом не упомянула про вторую особенность самолета — спальню.
Коулу с трудом верилось, что Диана могла забыть о спальне, которая занимала треть самолета. С другой стороны, спальню она увидела лишь после того, как они поженились… и, вероятно, у нее из памяти стерлись последующие события.
Диана прервала рассказ, чтобы положить себе кусок жареной утки, и бабушка бросилась в атаку.
— Расскажите нам о себе, мистер Гаррисон, — попросила она.
— Прошу вас, зовите меня Коулом, миссис Бриттон, — вежливо предложил он.
— Так расскажите нам о себе, Коул, — поправилась бабушка, хотя и не разрешила в ответ обращаться к ней менее формально.
Коул намеренно умолчал о своем прошлом, начав с настоящего:
— Я живу в Далласе, но часто езжу по делам. Примерно две недели в месяц я провожу в разъездах.
Бабушка пристально вгляделась в его лицо поверх своего бокала и напрямик осведомилась:
— Вы бываете в церкви по воскресеньям?
— Нет, не бываю, — сообщил он ей без малейшего смущения или чувства вины.
Бабушка разочарованно нахмурилась, но не прекратила наступление:
— Понятно… А ваши родственники?
— Тоже, — с холодной решимостью отрезал Коул. Бабушка явно растерялась.
— Откровенно говоря, я хотела узнать о ваших родственниках, а не о том, ходят ли они в церковь. — Она намазала бисквит маслом. — Не могли бы вы рассказать нам о своем прошлом? — спросила Роза Бриттон невозмутимо. — Откуда вы родом, о вашей семье…
Коул застыл с непрожеванным салатом во рту, обводя взглядом собравшихся за столом. Эти приятные люди не видят ничего из ряда вон выходящего в воскресном ужине, обилии яств и приборов на столе, пушистом ковре под ногами.
Он взглянул на Диану, свежую и ухоженную, как победительница конкурса красоты; на Эддисона, который никогда не испытывал большего унижения, чем проигрыш в теннисном клубе; на Мэри Фостер, в которой тонко сочетались достоинство, любезность и искренняя доброта.
Дедушка Дианы благоухал запахом мыла и одеколона «Олд Спайс», а не потом. Бабушка Дианы устремляла на него беспокойный взгляд карих глаз, выжидательно приподнимая брови; ее лицо обрамляли волнистые белые волосы, подстриженные коротко и изысканно. Даже очки в тонкой золотой оправе не портили ее. Бабушка выглядела скромно и благопристойно.
Коулу было бы гораздо проще живописать ей свой самый бурный роман, чем рассказать правду о своем детстве и происхождении. Он ответил с той же уклончивостью, которая всегда достигала цели:
— Я родом из небольшого городка Кингдом-Сити — он находится на западе Техаса. У меня было два старших брата, ныне покойных, и несколько двоюродных, но отношения я поддерживал только с одним из них. Кроме того, у меня остался мой дядя, тот самый, о котором я упоминал раньше. Отец хотел, чтобы я работал на ранчо. Но Кэл считал, что у меня хватит ума окончить колледж, и твердил об этом до тех пор, пока я не поверил ему. Дяде наверняка понравится Диана. Мне не терпится познакомить их — пожалуй, на следующей неделе.
— И я тоже хочу с ним познакомиться, — вставила Диана, но от нее не укрылись внезапная холодность и явное нежелание Коула отвечать на вопросы о своем прошлом.
— Мой дядя живет к западу от Кингдом-Сити, в ста восьмидесяти милях от Сан-Ларосы. Эту местность нельзя с полным правом назвать гористой, но в ней есть свое нетронутое очарование. — Коул помедлил и занялся уткой.
— Сан-Лароса! — повторила Роза Бриттон, поворачиваясь к дочери. — Не там ли вы останавливались, когда вместе с Робертом возили девочек в Йеллоустоун?
— В ее окрестностях много кемпингов, — подтвердил Коул, желая сменить тему. — По-моему, эти края как нельзя лучше подходят для опытных туристов.
Это замечание вызвало дружный смех всей семьи.
— Ну, «бывалыми» путешественниками нас назовешь лишь с натяжкой, — сообщила миссис Фостер. — Мы с Кори несколько раз ходили в походы, а Роберт когда-то был бойскаутом. Его «туристский опыт» исчерпывался пребыванием в теннисном лагере в Скоттсдейле. Но мы с девочками решили, что это будет забавно, и отправились в трехнедельную поездку, нисколько не сомневаясь, что все тяготы нам нипочем.
Коул с трудом представлял себе педантичную Диану завзятой туристкой.
— Вот уж не думал, что ты когда-нибудь любила походы.
— Мы прекрасно провели время, — солгала Диана с непроницаемым лицом.
— Разве в конюшне Хэйуордов мы никогда не говорили, что нам нравится, а что — нет?
Диана сразу же поняла, на что намекает Коул, и решила подшутить над ним.
— В самом деле? — переспросила она с притворно-изумленным видом, поднося к губам ломтик жареного картофеля. Но Коул не поддался.
— Ты же сама знаешь, что я прав, — с ленивой улыбкой возразил он. — Больше всего на свете ты ненавидела грязь и кемпинги.
— Нет, змей и кемпинги, — поправила Диана, и глаза у нее заискрились весельем. — Грязь занимала только третье место в списке. — Повернувшись к Кори, она шутливо напомнила:
— И тем не менее мы как следует подготовились к любым неожиданностям, верно?
Кори мгновенно догадалась, чего ждет от нее Диана, и с радостью бросилась на помощь:
— Папа хотел, чтобы поездка стала общим делом нашей семьи, и все мы получили свою долю обязанностей. Он отвечал за транспорт и финансы, мама — за еду и напитки, Диана — за средства обеспечения безопасности, а мне достались первая медицинская помощь и фотография. А еще нам обеим поручили собрать все, что необходимо для комфорта и безопасности в туристическом лагере. Я рассудила, что бинта и мази от солнечных ожогов вполне достаточно, и принялась искать книги о фотографировании животных в естественных условиях, но Диана избрала совсем иной подход. За несколько недель до отъезда она вызубрила «Руководство для туристов по выживанию в безлюдной местности» и «Спутник туриста».
— И каталоги Бина, — со смехом добавила Диана, — из которых я выбрала и заказала то, что считала абсолютно необходимым для нас с Кори.
Едва она заговорила, Коул перевел на нее взгляд, и Кори заметила, как потеплела его улыбка. Кори продолжала.
— За день до отъезда папа пригнал домой взятый напрокат джип, и мы с Дианой начали укладывать наши личные вещи и снаряжение. Затем мы перенесли в машину «средства безопасности, необходимые для туристов», а потом — аптечку первой помощи.
