первый взгляд, и даже при всем моем усердии у меня уходит около часа на то, чтобы получить огонь. Я поднимаю взгляд, торжествующе улыбаясь, и замечаю, что у меня компания.
Рядом со мной два трибута из Дистрикта-3, пытающиеся начать борьбу с огнем со спичек. Я раздумываю над тем, чтобы уйти, но я на самом деле хочу попробовать использовать кремень еще раз, и если мне придется отчитываться перед Хеймитчем, с кем я пыталась подружиться, эти двое могли бы быть терпимым выбором. Оба невысокие, с мертвенно-бледной кожей и черными волосами. Женщина, Вайрис, вероятно, одного возраста с моей мамой и говорит тихим, умным голосом. Но я тут же замечаю ее привычку обрывать речь на середине предложения, словно она забывает, что ты тут. Мужчина, Бити, старше и несколько беспокойнее. Он носит очки, но чаще всего смотрит под ними. Они немного странные, но я совершенно уверена, что никто из них не попытается смутить меня, раздевшись догола. И они из Третьего дистрикта. Возможно, они могли бы подтвердить мои подозрения о восстании в нем.
Я оглядываю зал. Пит находится в центре круга метателей ножей. Наркоманы из Шестого в секции маскировки, окрашивая лица друг друга ярко-розовыми завитками. Мужчину-трибута из Дистрикта-5 рвет вином на пол секции борьбы на мечах. Финник и пожилая женщина из его дистрикта стреляют из лука. Джоанна Мейсон, снова обнаженная и со смазанной маслом кожей, берет урок борьбы. Я решаю остаться на месте.
Вайрис и Бити составляют достойную компанию. Они кажутся дружелюбными, но не любопытными. Мы обсуждаем наши таланты. Они рассказывают мне, что оба изобретают вещи, рядом с которыми мой выдуманный интерес к моде оказывается довольно никчемным. Вайрис говорит о каком-то устройстве для шитья, над которым она работает.
– Оно определяет плотность ткани и выбирает прочность… – произносит она, а затем полностью сосредотачивается на соломе, неспособная продолжить рассказ.
– Прочность нити, – заканчивает объяснять Бити. – Автоматически. Это исключает возможность человеческой ошибки. – Затем он рассказывает о своем недавнем достижении – создании музыкального чипа, который является настолько крошечным, что способен поместиться на блестке, но при этом содержит в себе часы песен. Я вспоминаю Октавию, говорящую об этом во время свадебной фотосессии, и вижу возможность упомянуть о восстании.
– Ах, да. Моя приготовительная команда была сильно расстроена несколько месяцев назад, я думаю, из-за того, что они не могли заполучить его, – говорю я небрежно. – Полагаю, многие заказы в Дистрикт-3 были приостановлены.
Бити изучает меня под своими очками.
– Да. А у вас были какие-нибудь подобные остановки в угольном производстве в этом году?
– Нет. Ну, мы потеряли несколько недель, когда они назначили нового Главу Миротворцев и его команду, но ничего серьезного, – говорю я. – Для производства, я имею в виду. Две недели сидения в своих домах и ничего неделания означает только две недели голодания для большинства людей.
Кажется, он понял, что я хотела сказать. Что у нас не было никакого восстания.
– О, это позор, – говорит Вайрис. – Я нашла ваш дистрикт очень… – Она затихает, отвлеченная чем-то в своей голове.
– Интересным, – заканчивает Бити. – Мы оба нашли его таким.
Мне нехорошо оттого, что я понимаю, что их дистрикт, должно быть, пострадал намного больше, чем наш. Я чувствую, что должна защитить своих людей.
– Ну, нас в Двенадцатом не так уж много, – говорю я. – В отличие, знаете, от количества Миротворцев теперь. Но, полагаю, мы достаточно интересны.
Когда мы направляемся к станции постороения шалаша, Вайрис останавливается и смотрит в сторону скамеек, на которых сидят Распорядители Игр, которые иногда прохаживаются, едят и пьют, порой что-то записывают.
– Смотрите, – говорит она, делая слабый кивок в их направлении. Я смотрю и вижу Плутарха Хевенсби в великолепном пурпурном одеянии с меховым воротником, который указывает на то, что он Глава распорядителей Игр. Он ест ножку индейки.
Я не знаю, почему он заслужил внимание, но говорю:
– Да, он был выдвинут на пост Главы распорядителей Игр в этом году.
– Нет-нет. Там, на краю стола. Ты попробуй просто … – говорит Вайрис.
Бити прищуривается, бросая взгляд под своими очками:
– Просто присмотреться.
Я озадачено смотрю в том направлении. Но потом я вижу его. Участок, площадью примерно шесть дюймов, около края стола, кажется, фактически вибрирует. Так, словно воздух рябит от крошечных видимых волн, искажающих острые края древесины и бокал вина, который кто-то там оставил.
– Силовое поле. Они настроили его между распорядителями Игр и нами. Интересно, что поспособствовало этому? – говорит Бити.
– Я, вероятно, – признаюсь я. – В прошлом году я запустила в них стрелу во время своего индивидуального показа. – Бити и Вайрис смотрят на меня с любопытством. – Я была спровоцирована. Так что, все силовые поля действительно имеют такое место, как это?
– Трещина, – неясно говорит Вайрис.
– В броне, на самом деле, – заканчивает Бити. – В идеале оно было бы невидимо, не так ли?
Я хочу расспросить их поподробнее, но объявляют обед. Я ищу Пита, но он зависает с группой, состоящей примерно из десяти других победителей, так что я решаю поесть с Дистриктом-3. Может, мне удастся убедить Сидер присоединиться к нам. Когда мы доходим до столовой, я вижу, что у некоторых из компании Пита другая идея. Они сдвигают маленькие столики, формируя один большой, чтобы мы могли есть все вместе. Теперь я не знаю, что делать. Даже в школе я имела обыкновение избегать обедов за переполненными столами. Если честно, я, вероятно, сидела бы одна, если бы у Мадж не вошло в привычку подсаживаться ко мне. Думаю, я бы ела с Гейлом, но так как мы были в разных классах, время обеда у нас почти никогда не совпадало.
Я беру поднос и начинаю пробираться между загруженными едой тележками, заполняющими комнату. Пит настигает меня рядом с тушеным мясом.
– Ну, как дела?
– Хорошо. Прекрасно. Мне нравятся победители из Дистрикта-3, – говорю я. – Вайрис и Бити.
– Серьезно? – спрашивает он. – Для остальных они своего рода объект насмешек.
– Почему меня это не удивляет? – отвечаю я. Я думаю о том, как Пит всегда был окружен толпой друзей в школе. Удивительно, на самом деле, что он замечал во мне что-то еще, кроме того, что я, вероятно, была странной для него.
– Джоанна прозвала их Гайка и Вольт[19], – говорит он. – Думаю, она Гайка, а он Вольт.
– О, поэтому, конечно же, с моей стороны было глупо думать, что они могут быть полезны. Из-за того, что сказала Джоанна Мейсон, пока смазывала свою грудь маслом для борьбы.
– Вообще-то, я думаю, это прозвище было в течение многих лет. Я не имел в виду, что это оскорбление. Я просто поделился информацией, – говорит он.
– Хорошо, Вайрис и Бити умны. Они изобретают вещи. Только взглянув на него, они смогли определить, что между нами и распорядителями Игр проведено силовое поле. И если у нас должны быть союзники, я хочу их. – Я бросаю черпак назад в горшок с тушеным мясом, обрызгивая нас обоих соусом.
– Из-за чего ты так злишься? – спрашивает Пит, оттирая соус от своей рубашки. – Из-за того, что я дразнил тебя в лифте? Я думал, ты просто посмеешься над этим.
– Забудь об этом, – говорю я, тряся головой. – Много всего…
– Дариус, – произносит он.
– Дариус. Игры. То, что Хеймитч заставляет нас объединяться с другими.
– Это можем быть только ты и я, ты же знаешь, – произносит он.
– Знаю, но, возможно, Хеймитч прав, – отвечаю я. – Не говори ему, что я это сказала, но так обычно и бывает, когда дело касается Игр.
– Хорошо, ты сможешь принять окончательное решение о наших союзниках. Но прямо сейчас я склоняюсь к Сидер и Чэфу, – говорит Пит.
– Я согласна на Сидер, но не на Чэфа, – произношу я. – Во всяком случае, пока нет.
– Сядь и поешь рядом с ним. Я обещаю, что не позволю ему снова тебя целовать, – говорит Пит.
Чэф не кажется таким уж ужасным за обедом. Он трезв и, хотя он говорит слишком громко и отпускает грязные шуточки, большинство из них направлено на него самого. Я могу понять, почему он так нравится Хеймитчу, чьи мысли были такими мрачными. Но я все еще не уверена, что готова объединиться с ним.
Я изо всех сил стараюсь быть более общительной, не только с Чэфом, но и со всей остальной группой. После обеда я иду в секцию определения съедобных насекомых с трибутами из Дистрикта-8: Сесилией, у которой дома осталось трое детей, и Вуфом – по-настоящему старым человеком, который плохо слышит и, кажется, плохо понимает, что происходит, потому что продолжает запихивать себе в рот ядовитых жуков. Мне хотелось бы упомянуть, о том, что я встретила Твил и Бонни в лесах, но я не знаю, как это сделать. Кашмир и Глосс, брат и сестра из Первого, приглашают меня к себе, и мы некоторое время сооружаем гамаки. Они вежливы, но довольно холодны, а я провожу все свое время, думая о том, как убила трибутов из их дистрикта – Диадему и Марвела – в прошлом году и что они, наверное, знали их и, возможно, даже были их менторами. И мой гамак, и моя попытка поладить с ними в лучшем случае посредственны. Я присоединяюсь к Энобарии на тренировке с мечами и обмениваюсь несколькими комментариями, но очевидно, что ни одна из нас не хочет объединяться. Финник снова объявляется, когда я получаю рыбацкие советы, но главным образом для того, чтобы представить меня Мэг – пожилой женщине, которая тоже из Четвертого. Из-за ее дистриктского акцента и искаженной речи (возможно, у нее был приступ), я могу разобрать не больше
